– Странная история…

– А может, утром они нас упустили и на всякий случайоставили эту тетку? Просто для перестраховки, а тут мы…

– Это, конечно, возможно… Слушай, она мне надоела!

– Мне тоже!

Я остановилась, развернулась и пошла навстречу женщине. Онарастерялась.

– Бонжур, мадам! – сказала я по-французски. –Почему вы ходите за нами?

– О! Вы ошибаетесь! – на очень плохом французскомязыке ответила она. – И вообще, я вас не понимаю, я не говорюпо-французски.

– А по-русски? – спросила я.

– Да, я русская, я заблудилась… Скажите, как попасть настанцию… «Пигаль»? Я шла за вами, правда, вы говорили по-русски, я просто ждаламомента… Я боялась… Сейчас такая молодежь… – невнятно бормотала женщина, и былоясно, что она врет.

– На станцию «Пигаль»? Это несложно, мадам, –сказал подошедший Ален и подробно объяснил ей, как попасть на станцию «Пигаль».

– О, спасибо, спасибо большое! Вы так выручили меня…

И она поспешно удалилась.

– Ну, что скажешь? – спросил Ален.

– Не знаю, но одно ясно – врать она не умеет. Боюсь,что теперь ей достанется от тех, кто ее послал. Но и они хороши – послатькакую-то старуху! Где ж ей за нами угнаться! К тому же она прокололась с первойминуты. Интересно, как Дидье ее вычислил?

– Видно, глаз наметанный. Послушай, Стася, вам надо какможно скорее уехать из Парижа!

– Но мы и так скоро уедем. Послезавтра утром у нассамолет.

– В Ниццу?

– Да.

– А если вам улететь завтра?

– Но что я скажу Ниночке?

– Скажи ей все!

– Ни за что! Тогда у нас сорвется поездка.

– Но это же опасно!

– Не думаю! Если бы они хотели что-то с нами сделать,уже сто раз сделали бы. Скорее всего они действительно хотят убедиться, что мыне обращаемся в полицию. Кстати, Матильда мечтала поглядеть на набережную ДезОрфевр. Из-за комиссара Мегрэ.

– Ни в коем случае! Даже мимо не поедем. В другой раз!Завтра весь день будем вместе. Чем больше народу, тем безопаснее.

– Только поэтому?

– Что?

– Только поэтому весь день завтра будем вместе?

– Нет, конечно, нет!

– Ален, а ты Полю что-нибудь говорил про все это?

– Да, вчера пришлось сказать…

– И что он говорит?

– Считает, что я преувеличиваю!

– Понятно.

– А Матильде ты скажешь про эту женщину?

– Да. У меня от Матильды нет тайн. А голова у неезолотая, она иной раз до такого додуматься может.

А еще у нее печенка вещая!

– Что? – удивился Ален. – Как ты сказала –печенка вещая? Я не ослышался?

– Нет, – засмеялась я, – не ослышался. ПростоМотька частенько говорит: «Я печенкой чую то-то и тото!» И знаешь, у нее иправда интуиция потрясающая!

– Вы давно дружите?

– С детского сада.

– А кто ее родители?

– Отца своего она не знает, он бросил семью, когдаМатильда была совсем маленькая. Мама у нее раньше на почте работала, а впрошлом году вышла замуж за полковника и теперь ждет второго ребеночка…

– И как Матильда ладит с отчимом?

– Вполне нормально, тем более что они живут врозь.

Матильда теперь живет одна. Правда, в этом году с ней будетжить одна наша подруга… А на пасхальные каникулы Мотька приедет сюда! Дед еепросто обожает, а уж она…

– Знаешь, Стася, я раньше совсем не хотел ехать вРоссию…

– А теперь захотел?

– Представь себе, да. Мне так интересно посмотреть, каквы там живете, вы какие-то совсем другие…

И с твоей мамой мне интересно познакомиться. Она у тебякрасивая?

– О! Очень! И она чудесно поет! Старинные романсы!

А еще, я когда приехала в Москву, на всех углах стоялирекламные щиты с маминым портретом. Она рекламировала чай. Но дед, к счастью,щитов не видел. К его приезду их уже сняли.

– Почему «к счастью»? Он этого не одобрил бы?

– Думаю, да.

– Но ведь за это платят, наверное, сумасшедшие деньги?

– Нет, сумасшедших у нас не платят… У нас вообще всепо-другому, не так, как здесь…

– А где тебе больше нравится?

– Понимаешь, Париж все-таки не родной для меня город… Ия очень мало кого тут знаю. Кроме Николь, у меня тут и друзей нет…

– Но теперь…

– Теперь, я надеюсь, будет повеселее… Хотя я ведьеле-еле говорю по-французски… А школа, где я учусь, это вообще.., конец света!Школа для американцев!

– Но почему?

– Потому что, когда меня привезли сюда, по-английски яхудо-бедно, но разговаривала, а по-французски – ни в зуб ногой!

– Спорим, через год ты будешь говорить совершенносвободно!

– Я надеюсь!

– Обещаю каждый день говорить с тобой по телефонупо-французски.

– Почему по телефону?

– Потому что.., если я буду тебя видеть, я не смогу…

Мне будет тебя жалко! – рассмеялся Ален.

Мы доехали до станции метро «Европа» и медленно побрели кусловленному месту. Матильды и Поля еще не было.

– Стася, ты не проголодалась?

– Еще как! Но надо подождать Матильду с Полем!

– Что ж, подождем! А вот и они!

Действительно, к нам приближалась Мотька под руку с Полем.Она сильно хромала. Я бросилась к ней.

– Мотька, что с тобой?

– Ногу подвернула, – жалобно проговорилаона. – Опять ту же самую… Ой, больно! Надо же, как не повезло, – сослезами в голосе проговорила она.

– Поль, а ты куда смотрел? – набросился на другаАлен.

– Ну вот, я еще и виноват! Она кидается какненормальная во все стороны, а я тут при чем? Под ноги надо смотреть!

– В Париже под ноги только полные идиотысмотрят! – взвилась Мотька. – Тут такая красота, такие улочки…Кажется, каждое название тыщу раз слышала, а он – под ноги смотри!

– Но что же теперь делать? Холодный компресс! –вспомнила я.

– Ерунда, мне просто надо где-то посидеть, дать ногеотдохнуть, и все пройдет! Я не очень сильно подвернула… Не так, как в прошлыйраз. Гляди, Аська, нога не очень распухла!