Тут Мариус вздохнул и подумал о том, как хорошо, что Алечка осталась в землях за Пеленой. У Сантора, небось, не бегают полоумные маги. Или, наоборот, бегают, только не маги, а ядовитые монстры роя.

Но так, хотя бы, если снова заявится старый магистр из астрала, Альки не будет рядом. Она будет в безопасности…

Он накрыл останки простыней, еще раз посмотрел в единственное оконце. На Эрифрею стремительно катился рассвет, и если что-то предпринимать, то нужно делать это сейчас, пока город еще не проснулся.

Мариус прикрыл на секунду глаза, припоминая то место, где они с Энолой нашли несчастную, затем привычно дернул на себя золотистую путеводную нить магии. Пол резко ушел из-под ног, чтобы через несколько ударов сердца вернуться, но уже выпуклыми булыжниками мостовой. Запах гари, привычный спутник порталов, пощекотал ноздри и развеялся.

Мариус стоял у того самого переулка. На камнях еще остались черные сгустки крови. В предрассветных сумерках расплывчатые силуэты каменных домов казались призраками, которые выстроились в шеренгу и молча наблюдают, ждут, не пойми чего.

В общем-то, надо было сразу это сделать, но тогда он почему-то решил, что правильно сперва отсечь деятельность какого-нибудь нового городского сумасшедшего. Впрочем, и теперь еще не поздно, магические поля перемещаются не слишком быстро, и следы заклинания, если таковое имело место, еще не успела разлететься далеко.

Мариус поморгал воспаленными глазами, открывая свое восприятие мага. Сразу обычный мир подернулся серым, утратил краски. Его словно накрыло пеленой, сотканной из тончайшей пыли. И одновременно с этим стал прекрасно виден магический слой реальности: переливчатые, похожие на облака, поля, сверкающие каналы, полные магии, кое-где одиночные куски кем-то и когда-то использованных заклинаний. Остатки, как их называют в Надзоре. И все это медленно плыло, вращалось, видоизменялось, переливалось всеми цветами радуги. Мариус не уставал любоваться всем этим; до падения Пелены ничего такого не было, только свой собственный резерв, только то, что туда закачали.

Он еще раз окинул взглядом ближайшие поля. Всего три, два спокойных, так похожих на безмятежные облака, плывущие в летнем небе. Третье же закручивалось спиралью, и по нему то и дело скользили алые сполохи – как молнии поблескивают в надвигающейся буре.

Тут Мариус с досадой подумал о том, что если здесь побывал Фаэр, то наверняка он тоже мог обратиться к изучению остатков, да еще и подчистить там все то, что лично ему не понравилось. Впрочем, Фаэр мог и не знать про остатки и про их существование, потому что даже не всем Стражам Надзора о них было известно. Только тем немногим, кто был приближен к Магистру. Ну и Мариусу заодно. Он же был как сын.

Поэтому Мариус решил, что пока будет исходить из того, что Фаэр не умеет работать с остатками, и ничего тут не напортил, не наследил в магическом слое.

Потянувшись к измененному магическому полю, Мариус без особого труда подвинул его к себе ближе и, стоя прямо под ним, принялся разглядывать снизу. Определенно, поле было искажено из-за того, что где-то в нем застряли остатки сильного заклинания, отработавшей свое и уже развалившейся структуры. Мариус сосредоточился, погружаясь в радужные завихрения. Откуда в них столько красного? Обычно поля спокойны, отливают голубым и индиго, или розово-золотистые, перламутровые. А с этим полем, очевидно, не все в порядке.

Предчувствие не обмануло.

Внутри поля застрял жесткий магический конструкт, все равно что кость в заливном. Приготовил тонкую петлю, осторожно, стараясь не повредить фрагмент остатка, вытянул еще ближе к себе. Оставалось опознать, что за заклинание использовалось: кровавые линии, четкие, широкие. Видно, что остаток – словно фрагмент октаэдрической основы…

И тут Мариуса передернуло. Он узнал… Все же узнал этот конструкт. А узнав конструкт, узнал и автора.

Он вывалился из магического слоя, пошатнулся, потом кое-как добрел до ближайшего дома и оперся о стену.

В самом деле, ну кто бы сомневался? Наивно было полагать, что магистр успокоится и будет сидеть в своем астрале, постепенно сливаясь с ним, развоплощаясь как личность.

Нет. Тварь настырно лезла в мир живых.

Мариус зажмурился. Воспоминания хлынули на него как вода из прохудившейся бочки. Горькая, затхлая вода.

…– Видишь, Мариус, если переставить вот эту точку притяжения сюда, то получится обычная «Коса». А если вот сюда, то ход лезвия усилится многократно. Этот конструкт легко будет резать и камни, и кости. Это я придумал недавно. Так заклинание «косы» станет куда более эффективным.

– Ублюдок, какой же ты ублюдок, – выдохнул Мариус.

Никаких сомнений не осталось в авторстве того, чей остаток засел в магическом поле. Только вот… как он это сделал? Неужели прямо вот так, из астрала? Или снова завладел чьим-то телом? И как же жалко ту безымянную несчастную, что подвернулась под руку злобной твари. Она не была ни в чем виновата, она просто оказалась в неправильном месте в неправильное время.

И еще… Не было сомнений и в том, что этот знак был оставлен именно ему, Мариусу. Мол, не расслабляйся, я приду за тобой.

А король будет требовать искать убийцу.

А Фаэр… тоже будет наседать, и тоже насчет убийцы.

И ведь не расскажешь им, в чем здесь дело. Потому что то, что было между Мариусом и его учителем, оставалось только между ними – и разрешиться могло тоже только ими.

***

Орвил Дей Флодрет традиционно принимал в оранжерее. На сей раз, правда, возился не с орхидеями, а с какими-то мелкими желтыми цветочками, названия которых Мариус не знал и знать не хотел. Белоснежная рубашка его величества была изрядно перепачкана землей, рукава небрежно закатаны, открывая крепкие предплечья. Король сидел на низенькой скамеечке и, аккуратно извлекая цветочки из грунта, размещал их в пузатые керамические горшки.

Стоило Мариусу подойти ближе, как Флодрет обернулся, недовольно сверкнул глазами, и кивнул напротив. Там стояла вторая скамеечка, такая же маленькая и низкая.

– Садитесь, магистр.

Мариус молча повиновался. Вытянул гудящие ноги, спиной откинулся на стволик магнолии. С этого места отлично был виден строгий профиль Флодрета, то, как он хмурит брови, сжимает губы. Несколько минут его величество молчал. А Мариус просто ждал, потому что не хотел рассказывать о том, о чем королю знать и не следовало.

– Фаэр мне все уши прожужжал убийством, – наконец сказал Флодрет, не глядя на Мариуса, – а особенно тем, что вы не желаете выдать тело для исследования.

Мариус пожал плечами.

– Пусть забирает, ваше величество. И в мыслях не было что-либо утаивать от королевской службы безопасности.

Флодрет вздохнул, отложил в сторону ком грунта с цветочками и повернулся к Мариусу. Руки устало положил на колени – в земле, пальцы подрагивают.

– И что вы думаете обо всем этом?