Мы сидим на скамейке, едим мороженое, Ричи обнюхивает черепах, Ленни и Рой втягивают и вытягивают головы, и я вспоминаю про утренние отжимания и рассказываю Паулю, что каждое утро встаю на двадцать минут раньше и делаю зарядку. Детективу надо быть в форме. Наш учитель биологии в Мауляндии рассказывал про мускулы, что их сила закладывается как раз в нашем возрасте и остаётся потом на всю жизнь.

– И ещё, – говорю я, глядя Паулю прямо в серые глаза, – это помогает сконцентрироваться на самом главном. Все мои озарения приходили ко мне именно во время тренировок.

– Озарения? – переспрашивает Пауль. В серой радужке у него рыже-коричневые чёрточки. Я киваю и рассказываю, как вдруг почувствовала, где можно найти Шрамма, и обнаружила его в точности там, где предполагала: в своей пещере. Я тут же снова созвала всех наших и предложила такой план: вынести Шрамма на улицу, незаметно проследить, куда он пойдёт, и таким образом выйти на след кошачьего убийцы.

– А-а-а-а, – вырывается у Пауля.

– Что «а-а-а»? – спрашиваю я.

– Так, значит, дело в кошках. Убийца убивал кошек.

– Убийство – всегда убийство, – говорю я.

– Ну-у-у… – качает головой Пауль. – Вот ты муху когда-нибудь убивала? Колбасу ела?

– Колбасу из кошек точно не ела, – говорю я и встаю, выпрямляясь в полный рост.

– На посту осталась одна я, всем остальным пора было обедать, а я осталась. Я же главный детектив, да и вообще, когда вцепишься в новое дело, распробуешь его, есть совсем и не хочется. Так вот, как раз тогда к Шрамму приблизился какой-то дядька с носом, похожим на переспелый мандарин, наклонился над ним и что-то прошептал. Со Шраммом иметь дело нелегко, он ведь практически дикий, инстинкты у него будь здоров, и не успел Мандарин хоть что-нибудь предпринять, как кот уже нырнул в кусты. Мандариновый Нос так и остался сидеть на корточках, криво ухмыляясь. А мне эта ухмылка была – как удар под дых!

– Как это?

– Ах, Пауль… Отбросив сомнения, я решила проследить за Мандарином.

Передала по рации свои координаты другим агентам и попросила подкрепление как можно скорее. Не прошло и трёх минут, как все собрались на борту. Все, кроме Пита.

– И это всё было в этом… королевстве?

– Да, в Мауляндии!

– А почему же вы оттуда уехали?

– Да, – говорю я, – тут такое дело…

Едем на автобусе в Мауляндию: Пауль, я и наш маленький зоопарк. Я показываю Паулю свою улицу, сад, пещеру, дом, друзей – всё королевство.

Ричи исследует пещеру, Ленни и Рой ненадолго возвращаются в старую жизнь, с космической скоростью носятся по заросшему газону, пытаются забраться по стволу груши, хватают комаров в воздухе, прыгают в кронах деревьев, как обезьянки, что-то насвистывают. ЛАДНО, ЭТО ВСЁ ВРАКИ. Но всё равно – вид у черепах вроде как довольный. Ричи задирает ногу у цветочного горшка наших толстых соседей и помечает его. Мы с Ричи подружимся, я чувствую.

Знакомлю Пауля со своими друзьями и коллегами: Юлиусом, Бартом, Луизой, Моной и Питом. После каждого имени Пауль говорит «окей». Даже после своего собственного. На каждого из пятерых он смотрит не дольше полусекунды, а потом сразу утыкается взглядом в носки ботинок, как будто за ними глаз да глаз нужен.

Как хорошо снова быть здесь, нам столько всего надо обсудить! Мы прыгаем на батуте в саду у Барта, а у морских свинок Пита, оказывается, опять родились малыши.

– А помните, – говорю я, приземляюсь на пятую точку, снова взмываю вверх, на мгновение (всего только мгновение!) зависаю в воздухе, потом снова вниз и опускаюсь на ноги, – как мы убийцу преследовали?

– Да-а-а! – вопит Барт. – Конечно, помню, я за ним в магазин вошёл, как будто мне тоже надо чего-то купить, а у меня даже денег с собой не было!

– И увидел, как он покупает кошачий корм, этот гад проклятый! – добавляет Мона.

– Ага, а потом, – говорит Юлиус, – Барт вышел, кивнул, и нам всё стало ясно.

Пит мрачен. Он сердито пинает камешки и жалуется:

– Все участвовали, один я нет.

Пит терпеть не может в чём-то не участвовать. А такое случается нередко – во всяком случае, так ему кажется.

Я спрыгиваю с батута (Луиза тут же занимает моё место) и подхожу к Паулю.

– У тебя же была какая-то важная игра, – говорит Барт и легонько пихает Пита.

– Прям важней не бывает! Ты хоть вид спорта помнишь?

Барт мотает головой и пожимает плечами. Я тоже уже не помню, Пит у нас чем только не занимается.

– Вот видишь! – кричит Пит. – Прям такая суперважная, что меня не было, когда мы наш самый главный случай расследовали!

– Мы проследовали за объектом до его места жительства, – говорю я.

– Знаешь «Китайскую стену»? Сразу за круговой развязкой? – спрашивает Юлиус.

Пауль качает головой.

– Ну, неважно, – говорит Юлиус. – Это такой дом, ужасно длинный, подъездов сто, не меньше.

– И Мандариновый Нос вошёл в подъезд с номером 73Б.

– Я успел подставить ногу, чтоб дверь не закрылась, – продолжает Барт, – а потом мы с Луизой побежали по лестнице, следя за лифтом. Он остановился на пятом.

– Мы побежали дальше, – добавляет Луиза, – чтоб Мандарин ничего не заподозрил, а потом снова вниз и как раз успели заметить, в какую квартиру он вошёл.

– Прочитали табличку у двери и узнали, как его зовут, – ухмыляется Барт.

– Когда стемнело, мы разделились, – продолжаю рассказ я. – Мы с Моной пошли домой, чтобы сказать родителям, где мы. Наврали всем, что мы у Моны, смотрим фильм.