Судя по всему хозяев было двое: мужчина и женщина. Женщинаговорила визгливо, мужчина басил. Когда спор достиг накала, я смогланасладиться его содержанием.

— На кой х… мне это нужно? — с жаром вопрошал мужчина. —Один вред вижу себе!

— Коля, ну как ты не поймешь? Тебе-то как раз это и нужно, —с неменьшим жаром убеждала его женщина, думаю — жена.

«Жены всегда знают что нужно их мужьям, за что еще ирасплачиваются, бедняжки. Нет у мужчин благодарности.»

— Дура ты, — заявил Коля.

«Ну, что я говорила? Так произошло и сейчас. Она знает, чтоему нужно, потому еще и дура.»

— Коля, не горячись, — мягко попросила она.

«Какая умница, милая и кроткая женщина. Наконец— то попала як приличным людям. Таких запросто можно о помощи попросить, а стекло я имвозмещу.»

Едва я пришла к такому выводу, как услышала:

— Коля, одумайся, ты должен его пришить. Не отдавать женазад «бабки». Коля! Крутые «бабки»! — в отчаянии взвизгнула женщина и тут жеделовито напомнила: — И вообще, половина из них — моя.

— Че это — твоя? — не одобрил заявления Коля.

— А то! Я научила тебя жить, я пристроила в это дело! Где быты со своими мускулами был, если б американец не взял тебя на работу? Вот ивыполняй теперь его приказания! Раз мешает ему этот придурок, значит придурканадо пришить. Как хочешь, но приказ американца выполни.

— Да как же — выполни! — взорвался Коля. — Пахан-то совсемдругое приказал: чтобы с головы его не упал ни один волос. Прямо так мне пахани сказал. Как же могу я пахана ослушаться? Он же американца главней! И вообще,я служу пахану, а не американцу твоему.

Что тут сталось с бедной женщиной. Передать не могу какимвизгом воздействовала она на своего Колю. Просто диву даешься, порой, на чтоспособны наши русские женщины. Паровозный гудок — жалкий шелест против их«нежного» голоса.

— Что я слышу? — закричала она. — Уже крутым себяпочувствовал? Кому обязан забыл? Да американец только пальцем шевельнет, имокрого места от тебя не останется. Не поможет никакой пахан, да и нужен ты ему— помогать тебе. Других дел у него нет! Короче, Коля, не дергайся. Пришьешьпридурка и баста, а американец перед паханом отмажет тебя. Он мне лично обещал.Что б сегодня же и пришил! Не самой же мне это делать!

Судя по дальнейшему, Коля был сломлен.

— Ладно, покумекаю, — с задумчивым вздохом ответил он, —может и в самом деле пришью. С какого х…а я должен с ним цацкаться? Пахан тожестранные приказания выдает. Может ты и права…

— Вот и умница, — обрадовалась женщина, — иди за «Вяткой»,зайчик мой. Дотащишь один?

— Я быка один дотащу, — заверил Коля, после чего колени моиподогнулись.

«Что творится в стране? — подумала я. — В какую ни загляниквартиру: то гомики, то бандиты и убийцы. Надо срочно сматываться отсюда, покаКоля с „Вяткой“ не вернулся. Кстати, что там за заморочка с американцем? Не мойли это шпион из Клязьмы? Впрочем, сейчас, когда впереди опасность встречи сКолей, до этого ли мне?»

Прикидывая размеры стиральной машины «Вятка» и учитываяКолины заявления насчет быка, я ничего хорошего от этой встречи не ждала, апотому выскочила из комнатки и бодро помчалась к выходу, но внезапно наткнуласьна пухлую миловидную особу, глядя на которую так и хочется сказать: мухи необидит.

"Мухи, может и да, зато человека запросто порешит,особенно за «крутые бабки», — такая мысль придала мне решимости, с которой я исобралась покинуть их «малину», их чертов притон, но не тут-то было. Миловиднаяособа с неменьшей решимостью преградила мне путь и закричала:

— Стой, воровка! Все равно не уйдешь!

— От тебя что ли? — выразила недоумение я.

— Мой муж на грузовом лифте поднимает стиральную машину, отнего и не уйдешь! — заверила миловидная особа.

«Спасибо за информацию,» — подумала я, засовывая кулак вкарман куртки и грозно рыча:

— Руки вверх!

Миловидная особа отреагировала мгновенно и подняла вверх нетолько руки, но и ноги, в силу своей комплекции раскачиваясь на полу какВанька-встанька. Она повалилась на пол с резвостью, достойной всяческоговосхищения.

Однако, перепрыгнув через нее, я улепетывала по лестнице,восхищаясь только собой, точнее своими потрясающими способностями наживать себеврагов. Теперь за мной гонялись уже четверо. А по крику: «Коля, Коля, держи ее,она все слышала!», я поняла, что и пятеро. Видимо, миловидная особа не обманула,и муж ее действительно привез на грузовом лифте стиральную машину «Вятка».Приятно, что они патриоты и поддерживают отечественного производителя. Хотьчто-то в них прекрасно.

Окрыленная этой мыслью, я, не считая ступеней, вылетела изподъезда. Посмотрела направо: «братан», посмотрела налево: гомики. Попятилась вчрево подъезда и осознала, что там ничем не лучше: судя по крикам, миловиднаяособа и Коля жаждали срочно вернуть меня в свой притон.

«Нетрудно предположить, что там со мной сделают, — подумалая и решила мчаться прямо к дороге. — Лучше умереть под колесами какого-нибудьприличного автомобиля, чем в лапах этих гнусных „братанов“, гомиков имиловидных особ с их живопырными Колями.»

Так я и поступила: выскочила из подъезда и, не сбавляяскорости, бросилась на проспект — прямо на его проезжую часть.

И «братан» и гомики, заметив меня, активизировались, но былопоздно — мне повезло: я уже решительно метила под колеса сумасшедше красивого«Кадиллака». «Кадиллак» не имел в своих планах меня давить, а потому резкозатормозил. Я не стала мешкать, распахнула переднюю дверь, плюхнулась насиденье, из последних сил крикнув:

— Гони, дорогой, я заплачу! — и лишь после этого перевеладыхание.

И он погнал. Он так резко стартовал, что я руками вцепиласьв кресло, а глазами в дорогу. От дороги глаз оторвать я не могла, потому что срождения была любопытна — очень хотелось знать в кого мы первого врежемся: в«Жигуля» или в «Форда».

Претендентов было гораздо больше, но эти автомобили удиралиот нас панически, чем и приковали мое внимание. В конце концов водитель«Жигуля» сообразил, что нас лучше пропустить, после чего сумасшедший «Кадиллак»рванул с фантастической скоростью.

Он выехал на широкую светлую и гнал, говоря по— русски, совсей дури. Мне стало интересно, кто же этот отчаянный водитель, я повернулаголову влево и обмерла: за рулем был он, мой речной спаситель.

Он даже не удостоил меня своим взглядом, зато я имелавозможность неограниченно любоваться его медальным профилем. И не толькопрофилем: меня в нем интересовало все. Слава богу, свою ужасную пижаму онсменил на элегантный костюм, лысую голову прикрыл весьма изысканной шляпой ивообще, в нем было столько лоска…