— От кого? — потер ладони ученый, не отрывая взгляда от большой коробки.

— Он назвался драконьим всадником, — ответил Ири, даже не делая вид, что вспоминает. С его памятью что-либо запомнить вообще не составляло труда.

— Надо же! — изумился Вайен. — После выхода игры «Всадники драконов», я думал, он еще три сотни лет из виртуальной жизни не вылезет!

— Которую ты ему подарил, — ехидно добавил древний.

— Что тут такого? Он говорил, что ему скучно и не хватает вдохновения! И как видишь, игра его вдохновила!

— «Дружище, Дохляк! Это цаца для твоих великих открытий! Отпишись мне, когда твое открытие покорит мир! И обязательно укажи мое имя в своем списке благодарностей!» — прочитал Ири маленькую записку. — Дохляк?

— Это мой псевдоним, — ответил возмущенный Вайен, забирая записку из рук верона. — Тебя не учили, что читать чужие письма нетактично?

— А читать чужие мысли? — щелкнул ученого по лбу Ири. — Нэли — красивая женщина. Даже странно, что она польстилась на тебя: бесперспективного в плане отношений.

— Вот же зараза, я все-таки найду амулет против твоей телепатии!

— Ищи, — напутствовал древний, — может, ты все-таки откроешь подарок? Мне тоже интересно, что же тебе прислали.

Вместе они осторожно распаковали новое оборудование, оказавшееся небольшими сферами с сенсорным управлением. Вайен жадно вчитался в инструкцию. Чем дальше он читал, тем сильнее проявлялась его маниакальность. Ири не надо было читать мысли ученого, чтобы понять важность посылки.

— Это гениально! — воскликнул совершенно счастливый Вайен. — Он — гений! Гений! Я, наконец, смогу завершить проект!

— Я так понимаю, мне распорядиться, чтобы тебя никто не беспокоил? — уточнил Ири.

— Да... делай, что считаешь нужным... — вихрем бегал по лаборатории Вайен, совершенно не обращая внимания ни на что. Он торопился. Наконец-то в его руки попалась действительно стоящая вещь.

Глава 10

День семьдесят пятый. Лаборатория Вайена. Паучий город.

Вайену нравились отношения без обязательств с Нэли, хотя бы потому что она не кипятила ему мозги и не требовала отказаться ради неё от работы, нередко с любопытством следила за его действиями. Ему льстил её интерес.

Забыть на минутку о работе — это первое, что потребовала бы супруга будь Вайен женат. Да что ходить далеко за примером? Восемь старших братьев прогибались под женскими капризами, а девятый — игнорировал — итог: пять трупов. Видя женскую не совершенность, нежелание понимать и постоянные капризы, ученый боялся женитьбы как огня. «Работа — это жизнь» считал он, а жена и дети отнимают драгоценное время, поэтому без этого сомнительного счастья можно прекрасно обойтись.

Где-то под вечер вернулась Нэли из города. Мрачная и злая. Такой ученый её не любил — она начинала жаловаться. Нэли мужа увидела, проследила за ним и стала свидетелем картины, приведшую волшебницу в состояние бешенства. Несмотря ни на что, она продолжала его любить и ревновать. Но для того, чтобы быть с ним вместе, от неё требовалось сменить пол и навсегда отказаться от женской сущности. Навсегда забыть о том, кто она самом деле. Нэли этого не хотела, поэтому сбежала.

— Ты, наверное, считаешь меня идиоткой, — прислонилась к стене Нэли, успокаиваясь.

— Ты красивая, хороша в постели, остальное меня не волнует, — ответил Вайен, продолжая химичить над приборами.

— Другого ответа мне и не следовало ожидать, — неожиданно разозлилась волшебница. — Вот скажи мне, если бы твоя дочь...

— Если бы у меня была дочь, она бы размножалась с помощью пробирки, — перебил любовницу ученый.

— Ты это серьезно?! — не поверила Нэли.

— Да, я буду маниакальным родителем. Поэтому я бездетный.

— То есть ты считаешь, что ни один мужчина не достоин твоей дочери?!

— Да, потому что считаю, что все мужики — уроды, заслуживающие только дупла в дереве, — флегматично отвечал Вайен.

— И ты?

— Я первый в списке.

— Почему ты такой циник? — потеряла часть гневного запала Нэли.

— Потому что мне пятьсот тринадцать лет, и я повидал достаточно, чтобы напрасно не терзаться и не питать иллюзии, как это делаешь ты. Если бы ты любила мужа, то давно бы сходила к древним и излечила его от пристрастия к мужским попкам, а затем рассказала, что никакого Нэда не существует.

— Против его воли?! — возмутилась волшебница.

— А что? Если бы на твоем месте была моя матушка, она бы точно угрызениями совести не страдала и еще бы себя жертвой выставила — Виена это умеет.

— Поэтому она столетиями жила с нелюбимым мужчиной? — ехидно уточнила Нэли.

Вайен отложил записи и внимательно посмотрел на Нэли.

— Баен — её второй муж, первый любимый муж умер, предотвратив демоническое вторжение. Если бы не он, у нас бы было три вторжения, а не два, и возможно, что лисий мир прекратил бы свое существование еще тогда. А твой муж пока еще не помер, но ты тратишь драгоценное время на глупости вместо того, чтобы предпринимать какие-то шаги.

— Например, сплю с тобой, — съехидничала волшебница.

— Да, — улыбнулся в ответ Вайен и вернулся к работе.

Судя по недовольному сопению, Нэли сообразила, что с ним спорить бесполезно. Он почувствовал её приближение и не удивился, когда она положила ему подбородок на левое плечо.

— Над чем ты работаешь?

— Пока над получением человеческих яйцеклеток из... — он посмотрел на сферу, куда поместил вырезанную на днях из мертвого тела матку с яичниками, — этого.

— У тебя же уже есть яйцеклетки, — указала на сферы поменьше Нэли. — Почему ты не работаешь над ними?

— Они больны, — ответил Вайен, записывая дальше.

— В смысле? Как яйцеклетки могут быть больны?

— У человеческой женщины с момента рождения определенное количество яйцеклеток и, грубо говоря, её образ жизни отражается на качестве яйцеклеток. И чем пагубнее жизнь донора, тем хуже полученные яйцеклетки. Эмбрион получится с серьезным врожденным заболеванием, что мне не подходит. Мне нужен здоровый материал.

— Как ты это понял? — Нэли присела на соседний стул.

— У меня дар, — скривился Вайен и пояснил: — Я вижу вероятности заболеваний. Самый бесполезный для лисьего оборотня с точки зрения моей матушки. Она бы