— Она была у него на руке. Я потребовала, чтобы он отдал ее,и я бы отослала ее тебе, но он отказался ее отдать.

— По-твоему, позднее он отдал ее Салл-Джону?

— Получается, что так.

Но почему-то ей не верилось. Она чувствовала, что правдадолжна быть куда более странной, чем такое объяснение. Да и отношение Уилли кперчатке было странным, хотя она уже не помнила, почему, собственно.

— В любом случае, — сказал он, постукивая по адресу наперчатке, — это написал Тед. Не сомневаюсь. Я надел перчатку и нашел кое-что. Иприехал из-за этого.

Он сунул руку в спортивную сумку в третий раз. Свет ужеутратил красноту, и остаток дня был угасающе розовым, цвета лесного шиповника.Транзистор, все еще лежащий в траве, пел “Или ты не знаешь” голосом Хью “Пиано”Смита и “Клоунов”.

Бобби вытащил смятый листок. Пропотелые внутренностиперчатки оставили на нем пару пятен, но в остальном он выглядел удивительночистым и новым. Бобби протянул его Кэрол.

Она подставила листок меркнущим лучам, чуть отодвинув отлица — ее зрение, понял он, было уже не то, что прежде.

— Титульный лист, — сказала она, а потом засмеялась. —“Повелитель мух”, Бобби. Твоя любимая книга.

— Погляди внизу, — сказал он. — Прочитай.

— “Фабер и Фабер, лимитед… 24 Рассел-сквер… Лондон”. — Онавопросительно взглянула на него.

— Лист из фаберовского издания в мягкой обложке тысячадевятьсот шестидесятого года, — сказал Бобби. — Это на обороте. Но посмотри,Кэрол, он же выглядит совсем новым. Я думаю, книга, из которой он вырван, былав тысяча девятьсот шестидесятом всего несколько недель назад. Но не перчатка —она потрепана куда больше, чем была, когда я ее нашел. Только страница.

— Бобби, не все старые книги желтеют, если их берегут. Дажестарое дешевое издание…

— Переверни, — сказал он. — Погляди на другой стороне. Кэролперевернула. Под строчкой “Исключительное право”.., было вот что: “Скажи ей,что она была храброй, как львица”.

— Вот тут я понял, что должен приехать, потому что онсчитает, что ты будешь здесь, что ты еще жива. Я не мог поверить, легче былоповерить в него, чем… Кэрол? Что с тобой? Эта надпись в самом низу? Что оназначит?

Теперь она заплакала, заплакала горько, держа вырванныйтитульный лист в руке и глядя на то, что было втиснуто в узкое белоепространство под условиями продажи:

— Что это означает? Ты знаешь? Ты ведь знаешь? Кэролпокачала головой.

— Не имеет значения. Это дорого мне. Только и всего. Дорогомне, как перчатка дорога тебе. Для старика он отлично знает, какие кнопки нажимать,верно?

— Пожалуй. Может, в этом назначение ломателя. Она погляделана него. Она все еще плакала, но, подумал Бобби, эти слезы не былипо-настоящему горькими.

— Бобби, а зачем он это сделал? И как он узнал, что мывернемся? Сорок лет — долгий срок. Люди взрослеют. Люди взрослеют и оставляют впрошлом детей, какими были.

— Так ли?

Она продолжала глядеть на него в сгущающемся сумраке. Позадиних тени деревьев обретали черноту. Там — под деревьями, где он рыдал в тотдень, а на следующий нашел ее избитую, совсем одну — уже почти воцарился мрак.

— Иногда немножко магии остается, — сказал Бобби, — Вот чтоя думаю. Мы вернулись, потому что еще слышим правильные голоса. Ты их слышишь?Голоса?

— Иногда, — сказала она почти против воли. — Иногда слышу.Бобби взял у нее перчатку.

— Ты меня извинишь?

— Конечно.

Бобби пошел к деревьям, упал на колено, чтобы подлезть поднизкую ветку, и положил свою старую бейсбольную перчатку карманом вверх к темнеющемунебу. Потом вернулся и сел на скамью рядом с Кэрол.

— Ее место там.

— Завтра какой-нибудь мальчик пройдет мимо и подберет ее, тыведь знаешь? — Она засмеялась и утерла глаза.

— Быть может, — согласился он. — А быть может, она исчезнет,возвратится туда, откуда взялась.

Когда последняя розовость дня угасла в пепельности, Кэролположила голову на плечо Бобби, и он обнял ее одной рукой. Они сидели так,молча, а в транзисторе у их ног запели “Плоттеры”.

Разумеется, в Ороно есть Университет штата Мэн. Я точно этознаю, потому что учился там с 1966 по 1970 год. Однако персонажи в этом романеабсолютно вымышленные, а многие описанные мною топографические приметыстудгородка не существуют и не существовали. Харвич тоже выдуман, а Бриджпорт,хотя и вполне реален, про его описание у меня этого сказать нельзя. Как нитрудно этому поверить, шестидесятые годы не вымышлены. Они на самом деле были.

Кроме того, я позволил себе и некоторые хронологическиевольности, в частности, использовал “Пленного” за два года до того, кактелевидение США его показало, — но я старался оставаться верным духу времени.Можно ли этого достичь? Не знаю, но я старался.

Ранний и совсем непохожий вариант “Слепого Уилли” былнапечатан журналом “Антеус”. Он был опубликован в 1984 году.

Я хочу поблагодарить Чака Веррила, Сьюзен Молдоу и Нан Грэм,которые помогли мне набраться храбрости, чтобы написать эту книгу. И еще я хочупоблагодарить мою жену. Без нее я никогда бы не довел дело до конца.

С.К.

22 декабря, 1998 год.