class="p1">Неужели? Неужели она сейчас скажет? Подтвердит его опасения?.. Страхи? Или обрадует?

— Все мы, — пророкотала она, — были частью «Накатоми Дзайбацу».

… что?

В смысле «Накатоми»?

— Ты, Мираи. Одни из сирот, выращенные ими для собственных нужд. Но все это теперь в прошлом, — четки в пальцах матушки Йоми затрещали, когда она начала их перебирать. — Можешь не беспокоиться об этом, если боишься. Сюда они не заявятся. Я об этом позаботилась.

— … и все? — нелепо поинтересовался Ямато.

— И все.

— То есть… больше Вы ничего не знаете? О том, кем я был до них?

— Нет, Такигава. Больше ничего. Ты был сиротой — и потому оказался у меня.

Был сиротой… Ханзе говорил, что не сказал ничего про Юкико, потому что не хотел, чтобы он слишком сильно задумывался о своем прошлом; может, у него на руках были документы, в которых говорилось о родителях самого Ямато, которых он не знал, и что ничуть не интересовало саму матушку Йоми? «Накатоми»… Может, это один из тех рекламных проектов по внедрению брошенных детей обратно в общество… Он же был сиротой, так? Могло ли быть так, что кто-то из корпорации (и, соответственно, Ханзе) знал об этом, но не матушка?

Это довольно опасная информация…

Не стоило уточнять об этом. Возможно, Окамура тоже об этом знал, а потому выбрал именно его. Ханзе же как-то отыскал эту информация, а Окамура, пожалуй, обладал куда более широкими связями, чем бывший агент СОЦБ.

— Спасибо, — нелепо произнес он, сжимая губы в тонкую линию. — Я почти ничего не помню из нашей совместной работы, но если Вы мне помогли, то я Вам благодарен. Жаль, что отплатить мне нечем. Работник из меня сейчас так себе.

— Навыки могут притупиться со временем, но если ты сумел несколько раз выступить против «Хорин» и выжить…

Впрочем, она не договорила. Да и тут и так все было ясно; ему и правда чертовски повезло. Два раза он проникал в ядро «Химико» и уходил оттуда живым. Столкнулся с Тайтэном и ушел оттуда без особых ранений. Не каждый шиноби мог похвастаться таким; и пусть лицо у него теперь навсегда было изуродовано шрамами, он все еще был жив. Цел.

Рука, аугментика Харады, невольно крепко сжалась.

— К сожалению, одной удачи бывает недостаточно.

— Мы сами творим свою удачу, Такигава-кун.

Сами…

Да. Пожалуй, он тоже ее сотворит.

Когда разберется со всем тем дерьмом, которое натворил.

Когда он покинул комнату матушки Йоми, то у выхода из кофейни наткнулся на Мираи; та сидела на парапете и курила, и, когда он остановился позади нее, ничего не произнесла. Некоторое время он сверлил ей спину взглядом, не зная, что сказать, размышляя, стоило ли просто уйти прочь, но потом все же решился:

— Ты сразу меня узнала?

— Ну конечно. Мы работали вместе.

— Почему ничего не сказала? — сузил он глаза.

В ответ Мираи просто пожала плечами.

— А надо было?

— Привела же ты меня сейчас сюда. Почему не раньше?

— События случаются тогда, когда должны случиться. Нет смысла их торопить, — покачала она головой и наконец подняла на него взгляд. — В момент, когда ты сам пришел сюда, я поняла, что время настало. Но пока ты разбирался в себе, трогать тебя было опасно. Лишнее сказанное слово может неправильно сыграть в будущем. Сейчас же… Кто знает? Может, зря я тебя сюда привела. Лишь время покажет. Время, — улыбнулась, — и ты сам.

Ямато ничего ей не ответил. Поднял голову, в сторону, и взглянул на оживленную улицу вокруг. Как странно: раньше это место было ему домом, но он не помнил ничего; ни матушку Йоми, ни Мираи, лишь какие-то мутные эпизоды с заданий. И самое последнее дело; смерть Хорин Аи, первую встречу с Тайтэном. Все это утекало сквозь пальцы, словно вода. Какое теперь было дело? Он сюда больше не вернется.

Теперь он тут — чужак.

Неожиданно, Мираи рядом поднялась. Она явно направлялась обратно в кофейню, но перед самым уходом, поравнявшись с Ямато, произнесла ему на ухо едва слышно:

— Вниз на пересечении Шестьдесят Пятой и Тринадцатой аллеи. Тебя ждут.

По пути Цубаки наконец вернулась; в момент, когда Ямато шагал по улице, она буквально материализовалась у него перед носом и взглянула в лицо так внимательно, что на секунду Ямато вздрогнул, словно столкновение с ней действительно могло быть ощутимым. Однако, волны возмущений не последовало: взгляда было достаточно, и Ямато сбивчиво, сам не зная, зачем извиняется, пояснил:

— Там рядом был офис какого-то фиксера, и, видимо, тебя задело глушилкой.

— Фиксера?

— Сама понимаешь, Нео-кабуки-те — такой же клоповник, как и какая-нибудь Аллея Снов, — сам-то он прекрасно помнил об этом поганом местечке, потому что там работала в свое время сестра. Вздохнул, примирительно вскидывая руки. — Честное слово. Я без тебя ничем интересным не занимался, только встретил подругу из банды Масаки, с которой мы выпили кофе. Она мне и рассказала.

Видимо, Цубаки анализировала его слова; может, тайком рылась в воспоминаниях, если могла. Но ответ ее явно удовлетворил, тем более, что чисто технически Ямато ничуть не соврал. Выдохнув, она обошла его кругом и кивнула с таким видом, словно даровала свое прощение, после чего с легким любопытством поинтересовалась:

— А теперь ты куда намылился?

— Ну, если там полно глушилок, то смысла без тебя ходить там нет… — убойный аргумент, и Цубаки закивала. Следом добавил: — Она сказала мне, что встречала моего знакомого, и вот я туда направляюсь.

— И кто это?

— Э…

На него крайне придирчиво уставились.

— Только не говори, что ты не знаешь, и даже не спросил.

— Ну…

— Ямато…

Ладно, это действительно было глупо! Но если Мираи отвела его к матушке Йоми, то можно было и довериться, тем более, что ей не было смысла ему вредить. Они же раньше работали вместе, плюс она показала, где сейчас работает — значит, сказала это из чистых намерений. С этими мыслями Ямато направился дальше, игнорируя редкие возгласы со стороны Цубаки и глупости подобного решения.

Путь его лежал в небольшую уличную кафешку на углу упомянутых аллея на краю Нео-кабуки-те.

Там же…

— Давно не виделись. Ты прямо возмужал!.. Крутой какой.

За прошедшее время Ханзе ничуть не изменился: у него была все ровно та же улыбка, те же привычки и манеры, даже темные корни на светлой крашенной голове — абсолютно такие же. Даже оправа очков была аналогичной старой, словно он просто починил те, что разбила ему Харада. Будто бы вышел прямиком из воспоминания, все такой же шумный, громкий и не