Очень. Очень тупой шекк.

— Иди к своим! Пошел вон! — я наклонила голову и зарычала. — Пшел вон!

Черная гора припала на пузо, и замолотила хвостом, поднимая вверх пыль и песок, боднул башкой и подсунул морду под руку.

БУМС!

Я треснула кулаком между двух золотистых глаз со всей силы. Скоро начнет светать! Если тройки охраны патрулируют этот участок…и увидят тварь!

— Вали! ПШЕЛ ВОН. Я заклинатель, ты должен слушаться…

Кривой хвост опять замолотил по песку.

— Я страшный заклинатель… я сожру тебя… — зарычала я.

…Играть? Пришла мысль…

…Играть играть играть…

…Бум — бум — бум…

И туша запрыгала вокруг меня, нарезая круги…

Силы кончались. Ещё немного и я свалюсь. Руки стали тяжелыми. Мне нужны эликсиры. Нужно дойти до города. Нужно найти укрытие.

— Пшел вон. Иди домой. Твое место там. Жди. Охраняй. Я приду…

БУМС!

Я ещё раз треснула между золотых глаз со всей силы.

— Ауч! — и отбила руку. — Иди отсюда! Иди!

Черная гора припала ниже и замолотила хвостом.

— За что, Великий! — я плюхнулась на песок и застонала.

Что с этим делать, я понятия не имела. Наши твари другие, даже ощущались иначе. Приказывать без флейты у меня не выходило — шекк не слушался. Единственная идея, которая пришла мне в голову — дело в крови. Мы стали кровниками, как бы безумно это не звучало. Когда призывала Рейна, он первый раз попробовал моей крови, сегодня ночью ещё раз — облизывал порезы, достав из песка, и сам давал свою… мерзкий привкус до сих пор ощущался на языке. Или Феникс что-то добавил в инъекции? Кровь тварей?

Бум — бум — бум… играть…играть… играть…

— Хочешь? — я расковыряла пальцем царапину на ладони. — М-м-м…

Тварь угукнула и заурчала.

— На!

БУМС!

— Хватит! Я сказала хватит! Иди домой! Или жди тут! Или тут! Или там! — я ткнула в сторону барханов. — А-а-а-а-а… — от боли в глазах заплясали белые искры, когда шекк хвостом зацепил больную руку и отбросил меня назад. От удара вышибло весь воздух и я открывала рот беззвучно…

— Ур-рр-р… — черная гора подпрыгнула в воздух, и ввинтилась в песок, активно работая хвостом.

— Что за… — на меня из песка смотрели два ярко желтых глаза, пока и они не погрузились вниз. Ровно и чисто. — Ик… — я вздрогнула и посмотрела на близлежащие барханы. Так много песка. В котором можно спрятать так много шекков.

Оглядывалась я раз десять — резко, в прыжке, пытаясь подловить, но… никто меня не преследовал. Шекк выполнил приказ. Я осталась совершенно одна. Как я этого и хотела. Но внутри стало пусто и очень холодно.

* * *

Окраина Хали-бада, площадь перед храмом Великого

Гомон оглушал. Ещё не пришла заря, но люди толпились, обступив ступеньки храма Великого и всю площадь перед.

— … пустынная буря, какой не видели сотню зим… и Прорыв, такой прорыв, что содрогнулись небеса и пески взлетели в воздух… ночь стала белой от пыли и плетений, но тех, кто чтит Великого — не тронули! Храм совсем не пострадал! — летели шепотки со всех сторон.

Я медленно пробиралась через толпу к городу, решив срезать путь. В храме я провела десять мгновений — поставив свечу за Каро, и долго разглядывая пламя Великого.

“Ни одна смерть не будет напрасной”.

Я не видела, что произошло с другой стороны кольцевых стен, по кратким оговоркам — прорыв по какой-то причине обогнул город, несколько оазисов почти стерли с лика пустыни, больше всего пострадала резиденция Наместника и поместье Корай…

— …потому что — заклинатели, твари чуют кто их враги!

Я скептически вздернула бровь — обычно тварям все равно. И поморщилась… тут и там Второго Феникса превозносили, как героя.

— … обязаны спасением Наместнику, если бы не он, все погибли бы..

— …нас спас Феникс!

— … это гневается пустыня! Гнев самих Да-арханов!

На подходе к городу следы ночной битвы были везде, здесь же успели прибрать — чистящие артефакты работали исправно, но пока не справлялись… тонкий слой песка скрипел под подошвами на мощеных белокаменных улицах. Буря действительно была сильной.

— Ты жива! Девочка! — смуглая рука цепко ухватила меня за рукав и потащила в сторону от толпы, мы встали в проулке, прикрытые широкими спинами аларийцев.

— Жива! — выдохнула старая Сейла облегченно.

— Не вашими молитвами, — я вырвала рукав из захвата. — Что вы хотите?

Старуха моргнула.

— Вы же всегда чего-то хотите? Разве нет запрета от совета? Аллари не будут помогать мне…

— Мисси, девочка… с тобой все хорошо?

«Мисси» она произнесла с родной интонацией, нэнсовой. И я смягчилась. Аллари могут играть в свои игры, но пока они не причинили мне прямого вреда.

— Я пережила прорыв в храме, — махнула я на ограду. — Зацепило не сильно. Все в порядке.

Сейла прищурилась, сразу охватив взглядом и грязную порванную форму, и песок в волосах, и перевязанные, замазанные сверху глиной пальцы, и отсутствие колец…

— Не веришь нам больше, — протяжно произнесла старуха.

— Верю, — парировала я спокойно. — Наставнику. Ликасу.

Старуха скорбно поджала губы и сильнее оперлась на палку.

— Нэнс верю. Те, кто в поместье, исправно несут службу. Пока они живы — я верю аллари.

— Я могу помочь — одежда, — она ещё раз окинула меня взглядом. — Лекарства, эликсиры…

— Разве я просила о помощи?

— …информация, — произнесла Сейла торопливо. — Мисси разыскивают всю ночь. Проверяют чернокафтанники, ещё мисси тихо всю ночь и утро разыскивает сир, который приходится родичем огненной деве из клана Фейу…

— Фейу? — я выдохнула, думая.

Фейу, Фейу, Фейу. Претор не самый плохой вариант.

— Раз разыскивает, значит найдёт. Где сейчас сир?

* * *

Хали-бад, проулок за храмом Великого

Сейла смотрела вслед мисси: синяя вчера форма, стала почти белой от песка и пыли, косой рваный разрез пересекал спину наискось, и в дыру виднелась нижняя белая сорочка.

— Провела ночь в Храме, ага, — пробормотала себе под нос старуха.

Она караулили девочку, затаившись в тени храмовой колонны на выходе, и чуть постукивая палкой от нетерпения, как только ей доложили. Небо розовело по кромке — пески за ночь улеглись, и день после бури будет ясным и тихим.