После окончания совещания в королевском дворце Себариаль пригласил Шаллан в свою карету, и они поехали к его военному лагерю. Узор продолжал настойчиво жужжать в складках юбки девушки, даже пришлось его утихомирить.

Великий князь сидел напротив, откинув голову так, что затылком уперся в обитую тканью стену, и тихонько похрапывал, пока карета катилась, погромыхивая на ямах. Землю здесь полностью очистили от камнепочек и выложили по центру линию из каменных плит, чтобы отделить левую сторону от правой.

Солдаты Шаллан наконец-то в безопасности и должны догнать ее позже. У нее теперь появились и жилище, и доход. Из-за напряженного собрания и ухода Навани Дом Холин еще не потребовал у Шаллан передачи им вещей Ясны. Она все еще должна как-то добиться от Навани, чтобы та разрешила ей помогать с расследованием, но пока что день в целом удался.

Шаллан осталось лишь спасти мир.

Себариаль всхрапнул и очнулся от своего короткого сна. Выпрямился, вытер щеку.

– Ты изменилась.

– Прошу прощения?

– Выглядишь моложе. Там мне казалось, что тебе двадцать, может, двадцать пять. Но теперь я вижу, что ты не старше четырнадцати!

– Мне семнадцать, – сухо заметила Шаллан.

– Без разницы. – Себариаль хмыкнул. – Готов поклясться, раньше твое платье было ярче, а лицо – изящнее, приятнее… Наверное, все дело в свете.

– У вас такая привычка – оскорблять молодых дам? – спросила Шаллан. – Или вы так поступаете лишь после того, как пускали перед ними слюни?

Он ухмыльнулся:

– Тебя явно не учили жизни при дворе. Мне это нравится. Но будь осторожнее – здесь, если оскорбить не того человека, возмездие может оказаться скорым.

В окно кареты Шаллан видела, что они наконец-то подъехали к военному лагерю, над которым реяло знамя Себариаля. На нем были глифы «себес» и «лайал», стилизованные под небесного угря, ярко-золотого на черном поле.

Солдаты у ворот отсалютовали, и Себариаль приказал одному из них отвести в свой особняк людей Шаллан, когда те прибудут. Карета продолжила путь, и князь опять откинулся на спинку сиденья, наблюдая за веденкой, словно чего-то ждал.

Девушка понятия не имела чего. Возможно, она ошиблась в своих суждениях о нем. Шаллан сосредоточилась на виде из окошка и вскоре решила, что это место было военным лагерем лишь по названию. Улицы казались прямее, чем в городе, который вырос естественным путем, но она обнаружила куда больше гражданских, чем солдат.

Карета ехала мимо таверн, рынков под открытым небом, лавок и высоких зданий, в которых точно могли проживать по дюжине семей. На большинстве улиц толпился народ. Городок не казался таким ярким, как Харбрант, но здания были из крепкого дерева и камня, их боковые стены вплотную прилегали друг к другу.

– Закругленные крыши, – заметила Шаллан.

– Мои инженеры говорят, что так они лучше противостоят ветрам, – с гордостью сказал Себариаль. – Кроме того, у домов закругленные углы и бока.

– Так много людей!

– Почти все – постоянные жители. У меня самая внушительная армия портных, ремесленников и поваров во всех лагерях. Я уже построил двенадцать мануфактур: ткани, обувь, керамика, несколько мельниц. Я также контролирую стеклодувов.

Шаллан снова повернулась к нему. Гордость в голосе великого князя совершенно не соответствовала тому, что Ясна о нем написала. Разумеется, бо́льшая часть ее характеристик и сведений о великих князьях появилась во время нечастых визитов на Расколотые равнины, да к тому же она давно здесь не была.

– Судя по тому, что я слышала, – сказала Шаллан, – ваше войско в числе наименее успешных в войне против паршенди.

В глазах Себариаля появился озорной огонек.

– Остальные пустились в погоню за быстрой выгодой от светсердец, но на что они станут тратить свои деньги? Скоро на моих ткацких фабриках начнут производить военную форму много дешевле той, которую сюда привозят, и мои фермеры обеспечат куда более разнообразную еду, нежели та, которую добывают при помощи духозаклинаний. Я выращиваю и лавис, и талью, не говоря уже о моих свинофермах.

– Вы скользкий угорь, – заметила Шаллан. – Пока прочие сражались, вы строили экономику.

– Пришлось проявить осторожность, – признался он, подавшись вперед. – Поначалу я не хотел, чтобы они поняли, чем я занимаюсь.

– Умно. Но почему вы рассказали мне?

– Ты сама бы все увидела, раз собираешься стать одной из моих письмоводительниц. Кроме того, секретность более не важна. Фабрики уже заработали, а мои войска едва ли выходят на один штурм плато в месяц. Мне приходится платить Далинару штрафы за то, что я избегаю вылазок и вынуждаю его отправлять кого-то другого, но оно того стоит. Так или иначе, великие князья поумнее поняли, что я собираюсь сделать. Остальные просто считают меня ленивым дурнем.

– Значит, вы не ленивый дурень?

– Напротив, он самый! – воскликнул Себариаль. – Сражения – слишком большой труд. Кроме того, солдаты умирают, и мне приходится платить их семьям. Это все полная бессмыслица. – Он посмотрел в окно. – Я понял, в чем секрет, три года назад. Все приезжали на равнины, но никто не думал об этом месте как о постоянном – несмотря на ценность светсердец, которые гарантируют, что Алеткар никогда отсюда не уйдет…

Он улыбнулся.

В конце концов карета подъехала к особнячку, окруженному зданиями повыше. При доме имелись сад с декоративным сланцекорником, подъездная дорога из каменных плит и даже несколько деревьев. Величавое сооружение, хоть и не выделялось размерами, было построено в утонченном классическом стиле, с колоннами по фасаду. Ряд высоких каменных строений позади особняка служил для него безупречным ветроломом.

– Наверное, у нас найдется для тебя комната, – сказал Себариаль. – Возможно, в подвальном этаже. Вечно у меня не хватает места для всех вещей, которые полагается иметь. Три полных набора мебели для столовой. Фу! Как будто я когда-нибудь кого-то сюда приглашу.

– Вы действительно невысокого мнения о людях, верно? – спросила Шаллан.

– Я их ненавижу, – признался Себариаль. – Но я пытаюсь ненавидеть всех. Таким образом я не рискую забыть того, кто действительно этого заслуживает. Ну, как бы там ни было, мы на месте. Не жди, что я стану помогать тебе выбраться из кареты.

Ей не понадобилась его помощь, поскольку быстро появился лакей и вышел на каменные ступени, к которым вела подъездная дорога. Другой лакей подошел к Себариалю. Тот выругался, но принял помощь.

На ступенях особняка, уперев руки в бока, стояла невысокая женщина с курчавыми темными волосами в красивом платье. Видимо, уроженка Северного Алеткара.

– А-а, – протянул Себариаль, пока они с Шаллан поднимались к даме. – Погибель моя. Пожалуйста, постарайся не ерничать, пока мы не расстанемся. Моя хрупкая, стареющая персона устала справляться с насмешками.