— Я верю в твою проблему, — медленно сказал Киран. — Я верю, в Когорте злые люди, или, по крайней мере, жаждущие власти люди, которые ищут злые решения для проблемы, которую создали их собственные страхи и предрассудки. Тем не менее, хотя я могу верить в это, я не могу заставить себя не чувствовать, что никто не заботится о благополучии моей родины. Я говорю о Фейри. Это было, и это есть место, которое обладает благими вещами и чудесами, повсеместно с опасностями и испытаниями.

Марк повернулся к Кирану с удивлением. Звезды мерцали над головой, также как когда они были с ним в пустыне, как будто звезды были ближе к земле именно здесь. Звезды погаснут, прежде чем я забуду тебя, Марк Блэкторн.

— Я не слышал, чтобы ты так говорил о Фейри раньше, — сказал Марк.

— Я бы и не сказал так об этом большинству, — Киран коснулся места у своей шеи, где когда-то находилось его ожерелье, затем опустил руку. — Но ты, ты знаешь Фейри так, как другие не знают. То, как вода становится синей подобно льду на Бранвенских водопадах. Звук музыки и вкус вина. Медовые волосы русалок в ручьях, сверкающие воли в тенях густых лесов. Марк улыбнулся, несмотря на себя.

— Блеск звезд, этих звезд здесь — лишь бледная тень тех звезд в Фейри.

— Я знаю, там ты был в плену, — сказал Киран. — Но я хотел бы думать, что ты пришел, чтобы увидеть что-то хорошее в этом, когда ты увидел что-то хорошее во мне.

— В тебе много хорошего, Киран.

Киран обеспокоенно посмотрел на океан.

— Мой отец был плохим правителем и Обан будет еще хуже. Представь, что хороший правитель мог бы сотворить с Фейри. Я боюсь за жизнь Адаона, и я также боюсь за судьбу Фейри без него. Если мой брат не сможет быть Королем, есть ли хоть какая-то надежда для моей Земли?

— Там может быть другой король, другой принц Фейри, который достоин, — сказал Марк. — Возможно, ты.

— Ты забыл, что я видел в бассейне, — сказал Киран. — То, как я причинил боль людям. То, как я сделал тебе больно. Я не должен быть королем.

— Киран, ты стал другим человеком, также, как и я, — сказал Марк. Он почти слышал голос Кристины в глубине души, мягкий способ, которым она всегда защищала Кирана, никогда не извиняясь, только понимая. Объясняя. — Мы были в отчаянии на охоте, и отчаяние, порой, может сделать людей недобрыми. Но ты изменился — я видел, как ты изменился, даже до того, как ты коснулся воды бассейна. Я видел, как ты был добр, когда ты жил во Дворе твоего отца, и как тебя любили из-за этого, и, пока Дикая охота скрывала эту доброту, она не стирала ее. Ты был добр ко мне, моей семье, Кристине, с тех пор, как ты вернулся из Некроситета.

— Бассейн…

— Это не только бассейн, — сказал Марк. — Бассейн помог раскрыть то, что уже было. Ты понимаешь, что значит для другого страдать, и что их боль ничем не отличается от твоей собственной. Большинство из Королей никогда не понимают такую вещь, как истинное сочувствие. Подумай, каково это, иметь правителя, который мог бы понять.

— Я не знаю, верю ли я в себя, — Киран говорил тихо, его голос был таким же тихим, как и ветер в пустыне.

— Я верю в тебя, — сказал Марк.

В этот момент Киран полностью повернулся к Марку. Его выражение лица было открыто, как Марк не видел его долгое время, выражение, которое ничего не скрывало — ни его страх, ни его неуверенность, ни прозрачность его любви.

— Я не знал, я боялся, что сломал твою веру в меня и вместе с ним связь между нами.

— Кир, — сказал Марк, и он увидел, как Киран вздрогнул от использования этого старого прозвища. — Сегодня ты встал и предложил все свои силы как принц Фейри, чтобы спасти мою семью. Как ты можешь не знать, что я чувствую?

Киран уставился на свою руку, которой он скользил по краю воротника рубашки Марка. Он смотрел, словно загипнотизированный, как поверхность кожи его пальцев соприкоснулась с ключицей Марка, скользя вверх, трогая его шею.

— Значит, ты благодарен? — Марк схватил Кирана за руку, поднес к своей груди и прижал открытую ладонь Кирана к его бьющемуся сердцу.

— Это похоже на благодарность?

Киран посмотрел на него широко раскрытыми глазами. И Марк словно снова был на охоте, он был на зеленом холме под дождем в объятиях Кирана. Люби меня. Покажи мне.

— Киран, — выдохнул Марк, поцеловал его и Киран слегка вскрикнул, схватив Марка за рукава, притягивая его к себе. Руки Марка обвились вокруг его шеи, еще больше втягивая его в поцелуй: их губы скользили вместе и Марк испробовал тот вкус их общего дыхания, эликсир тепла и тоски.

Киран наконец отстранился от поцелуя. Он ухмыльнулся, радостная и злобная в одно и тоже время ухмылка, которую, как полагал Марк, никто кроме него не видел. Придерживая Марка руками, он сделал несколько шагов назад, пока Марк не приподнялся, облокачиваясь на сторону валуна.

Киран наклонился к нему, скользнул губами по горлу Марка, его губы нашли точку, где сходился пульс Марка, и он целовал ее, пока Марк не застонал и не зарыл руки в шелковые волосы Кирана.

— Ты убиваешь меня, — сказал Марк, тихий хихикающий смех вырвался из глубины его груди. Киран хмыкнул, его руки скользнули под рубашка Марка, лаская его спину, проходя через шрамы его лопаток.

И Марк ответил на его прикосновения. Его пальцы прошли сквозь волосы Кирана, поглаживая его лицо, помечая все его изгибы, позволяя пальцам прикоснуться к коже, которую они помнили субстанцией некого сна: чувствительное горло Кирана, его ключицы, запястья, прекрасное и незабываемое ощущение того, о чем он думал, было потеряно.

Киран вдохнул, издал резкие низкие стоны, когда Марк скользнул под рубашкой принца, поглаживая его непокрытую кожу, шелковистость его плоского живота, изгибы его грудной клетки.

— Мой Марк, — прошептал Киран, касаясь волос Марка, его щек. — Я обожаю тебя.

Te adoro, Марк.

Кожа Марка похолодела; все это внезапно показалось неправильным. Он резко опустил руки и соскользнул с Кирана. Ему казалось, что он не мог нормально дышать.

— Кристина, — сказал он.

— Кристина — это не то, что разделяет нас, — сказал Киран. — Она — то, что объединяет нас. Все, о чем мы говорили, что все пути, которые мы изменили…

— Кристина, — снова сказал Марк, прочищая горло, потому что она стояла прямо перед ними.

* * *

Кристина чувствовала, как будто ее лицо на самом деле полыхало огнем. Она пришла сказать Марку и Кирану, что она и Алина были готовы сменить их на дежурстве, без единой мысли, что она может прерывать их во время их личного разговора. Когда она обошла вокруг валун, она словно была заморожена, это так сильно напомнило ей о первом разе, когда она видела их вместе.

Киран опирается на Марка, их тела вместе, их руки в волосах друг друга, целуя друг друга так, как будто они никогда не могли остановиться.