Киран, однако, выпрямился, его лицо стало маской, которую Марк прекрасно знал — это был взгляд, который всегда сопровождал его, когда остальная часть Охоты насмехалась над ним и называла его князьком. Позже, он завоевал их уважение и был в состоянии защитить и себя, и Марка, но у него все еще не было друзей в Охоте. Никого, кроме Марка и, возможно, Гвина, хоть и в своем странном понимании. Однако Марк никогда не завоевывал их уважение. Или так он всегда думал. Когда он смотрел вокруг группа молчаливых Охотников на их конях, видел лица знакомые и новые, он увидел, что они смотрели на него по-другому.

В их глазах не было никакого презрения, хоть они и заметили свежие метки на его руках, снаряжение, которое он носил, и пояс с оружием и клинками серафимов, закрепленные в нем.

Буйный шум, который последовал за прибытием Гвина и Дианы успокоился. Хелен взяла Дрю и Тавви и несмотря на протесты отправила их обратно в дом. Диана соскользнула со спины Ориона и встала рядом с Китом и Таем, как только Эмма отправилась обратно в Институт в сопровождении Алины, чтобы посмотреть, как им помочь Алеку.

Гвин слез с коня, снимая шлем. К удивлению Марка, он склонил голову перед Кираном. Он не был уверен, что когда-либо видел, как Гвин мог склонить свою голову перед кем-то до этого момента.

— Гвин, — сказал Киран. — Зачем ты привел всю Охоту? Я думал, они доставляли воду.

— Они хотели бы поблагодарить вас, прежде чем уйти на свою миссию, — сказал Гвин.

Один из Охоты, высокий мужчина с бесстрастным лицом со шрамами, склонился прямо из седла.

— Мы исполнили Вашу волю, — сказал он, — Лорд Вассал.

Киран побледнел.

— Лорд Вассал? — ошеломленно, эхом повторила Кристина. Диана легко дотронулась до плеча Гвина и быстрым шагом направилась к Институту. В голове Марка крутилось слово «Вассал», обращение, которое Охота часто применяла по отношению к монарху, Королю или Королеве Фейри. Не по отношению к принцу и уж точно не по отношению к тому, кто поклялся Охоте.

В конце концов Киран приподнял свою голову.

— Благодарствую, — сказал он, — Я никогда не забуду этого.

Казалось, это удовлетворило Охоту. Они развернули своих лошадей и оттолкнулись от земли в небо, разлетаясь по нему подобно фейерверкам. Тай и Кит подбежали к краю, чтобы посмотреть, как они мчались по небу, наездники и их кони, силуэты которых, размывшись, сливались воедино. Их копыта перемешались в воздухе и глубокий рокот шторма пронесся через пляжи и бухты.

Киран повернулся и уставился на Гвина.

— Что это было? — спросил он требовательно. — Что ты творишь, Гвин?

— Твой сумасшедший брат Обан сидит на троне в Неблагом Дворе, — сказал он, — Он пьет, занимается проституцией, не издает никаких законов. Он просит преданности. Он собирает армию, чтобы осуществить переговоры с Когортой, даже несмотря на то, что его советники настаивают против этого.

— Где мой брат? — спросил Киран. — Где Адаон?

Гвин тяжело посмотрел на него.

— Адаон ослабел, — сказал он, — и он не является тем, кто свергнул Короля. Он — не тот, кто заслужил трон.

— Ты бы хотел посадить Охотника на трон, — сказал Киран. — Друг твоим побуждениям.

— Возможно, — сказал Гвин, — Но даже не беря во внимание то, чего хочу я, Адаон сидит в темнице в Благих землях. Киран, будет битва. Ничего не воспрепятствует ей. Ты обязан взять лидерство из рук Обана, все поставлено на карту.

— Взять мантию лидерства? — произнес Марк, — Это ли не эвфемизм?

— Да, — ответил Гвин.

— Ты ведь не можешь вот так просто просить его убить своего брата в середине сражения, — яростно сказала Кристина.

— Киран убил своего отца в середине сражения, — сказал Гвин. — Я могу полагать, что он сделает и это. Вряд ли есть хоть какие-то семейные чувства привязанности между Кираном и Обаном.

— Остановись! — воскликнул Киран. — Я и сам способен говорить за себя. Я не сделаю этого, Гвин. Я не подхожу на роль Короля.

— Не подходишь? — спросил Гвин. — Лучший из моих Охотников? Киран…

— Оставь его, Гвин, — сказал Марк, — это его личный выбор.

Гвин надел шлем на голову и качнулся в сторону спины Ориона.

— Я не прошу тебя сделать это, потому что это было бы лучшее, что могло бы случиться с тобой, Киран, — произнес он. — Я прошу тебя сделать это, потому что так было бы лучше для Фейри.

Орион взмыл в воздух. В далеке Тай и Кит помахали Гвину с земли.

— Гвин улетел рассерженным, — сказал Киран. — Я нигде не был бы лучшим.

Прежде чем Марк успел ему ответить, зазвонил телефон Кристины. Она посмотрела на экран.

— Это Эмма. Магнус поправляется, — она улыбнулась во все лицо, так ярко, как звезда. — Озерная вода работает.

При подъёме ветров

Солнечный свет лился в библиотеку сквозь каждое доступное окно — все они были раскрыты настежь. Он лежал пятнами на полу и окрашивал стол в яркие полосы. Он превратил волосы Марка и Хелен в белое золото, Джейса сделал взъерошенной бронзовой статуей и зажёг кошачьи глаза Магнуса турмалином, пока он свернулся на кресле, выглядя бледным, но энергичным, и пил воду озера Лин из хрустального кубка с ярко разукрашенной трубочкой.

Он прижимался к Алеку, которой улыбался от уха до уха и ворчал, чтобы Магнус пил больше воды. Эмма не думал, что это возможно делать одновременно, но Алек привык к мультизадачности.

— Это вода делает меня пьяным, — жаловался Магнус. — И она ужасна на вкус.

— Она не содержит алкоголя, — сказала Диана. Она выглядела усталой — что не удивительно после её путешествия в Идрис и обратно — но как всегда собранной в сделанном на заказ чёрном платье. — Хотя, она может вызывать лёгкие галлюцинации.

— Это объясняет почему я вижу семерых тебя, — сказал Магнус Алеку. — Моя величайшая фантазия.

Дрю закрыла уши Тавви, хотя он был занят игрушкой, которую Алек дал ему, и выглядел нечувствительным к миру. Магнус указал.

— Вот этот ты там особенно привлекателен, Александр.

— Это ваза, — сказала Хелен.

Магнус прищурился на это.

— Я бы хотел купить её у вас.

— Может позже, — сказала Хелен. — Сейчас мы все должны сосредоточиться на том, что нам хочет сказать Диана.

Диана отпила кофе. Эмма пила чай; все остальные отдали предпочтение кофеину и сахару. Алек ушел в состоянии безумного счастья и принёс дюжины булочек с корицей, пончиков и пирогов на завтрак. Это возымело эффект и все, включая Тая и Кита, побежали к библиотеке на полной скорости. Даже наиболее скрытный пятнадцатилетний парень не имел иммунитета к глазированным яблочным оладушкам.