с сотрудниками ЦРУ и Совета национальной безопасности (СНБ). Роберт Макфарлейн, советник Рейгана по национальной безопасности, и Оливер Норт, сотрудник СНБ, тайно поставляли оружие в Иран и использовали полученные средства для финансирования одного из любимых проектов президента - помощи никарагуанской группировке "Контрас", запрещенной Конгрессом. В итоге администрация Рейгана стала участником этой сделки, пусть и несколько запутавшимся, а Израиль получил политическое прикрытие для продолжения поставок оружия в Иран. Израиль был немедленно брошен в оборону в результате разоблачения его торговли оружием, тайной поддержки самой антизападной страны на Ближнем Востоке и манипулирования американским правительством. Израиль предпочел не опровергать конкретные обвинения, а сосредоточиться на ограничении ущерба для администрации, Конгресса и общественности.

Разоблачение тайной поддержки Ирана со стороны Израиля стало большой неожиданностью, поскольку Исламская Республика Иран является самым крайним идеологическим противником еврейского государства. Причин для такой поддержки было несколько. Прежде всего, Израиль был заинтересован в сохранении хотя бы подземных отношений с Ираном после исламской революции, чтобы помочь иранским евреям. Но были и более серьезные геостратегические соображения. Ирано-иракская война продолжалась с 1980 года. В идеале израильтяне хотели бы, чтобы обе стороны проиграли эту войну. Вторым лучшим сценарием было бы уничтожение Ирана и Ирака друг другом в длительной и затяжной войне на истощение. Одним из способов разжигания войны и поддержания патовой ситуации были поставки оружия в Иран, который со времен революции находился под жестким американским эмбарго. Пока Ирак оставался втянутым в этот конфликт, он не мог объединить свои силы с Сирией или Иорданией для создания восточного фронта против Израиля. Однако политика Израиля в Персидском заливе расходилась с его политикой на Ближнем Востоке. На Ближнем Востоке Израиль находился в негласном сотрудничестве с Иорданией и в открытом конфликте с Сирией. При этом Иордания имела тесные отношения с Ираком, а Сирия поддерживала Иран. Таким образом, в конфликте в Персидском заливе Израиль косвенно оказался на одной стороне с Сирией и на противоположной стороне с Иорданией.

Еще большее противоречие лежит в основе израильской политики, и связано оно с такой непростой темой, как терроризм. Израиль получил широкое признание, причем не только в США, за свою версию арабо-израильского спора: насилие его противников - это "террор", а его собственное - "законная самооборона". Более того, Израиль оказался в авангарде крестового похода против международного терроризма. Биньямин Нетаньяху, посол Израиля в ООН, стал убедительным выразителем жесткой антитеррористической политики Запада. В 1986 году Нетаньяху опубликовал материалы конференции, проведенной в Вашингтоне израильским Институтом Джонатана, под названием "Терроризм: как Запад может победить". Эта книга, содержащая язвительные нападки на ООП, Ливию и Сирию, способствовала созданию впечатления, что враги Израиля - это и враги Америки, что арабы, применяющие насилие против Израиля, - террористы, что страны, спонсирующие насилие против Израиля, - террористические государства, и что грубая сила против них не только законна, но и желательна. "Если правительство укрывает, обучает и запускает террористов, - писал Нетаньяху, - оно становится законным объектом военного ответа". Книга оказала большое влияние на отношение американцев во время второго срока пребывания Рейгана в Белом доме. На самого Рейгана книга произвела большое впечатление, и он рекомендовал ее своим старшим сотрудникам.

Скандал с "Иран-Контрой", однако, выявил фатальное противоречие в политике Израиля в отношении терроризма. Израиль осуждал Сирию за ее террористическую деятельность и в то же время тайно поставлял оружие Ирану, несмотря на его террористическую деятельность. Противореча своим собственным установкам, поддерживая поставки оружия в Иран Хомейни в то время, когда эта страна была главным спонсором антизападного терроризма, Израиль погрузился в пучину "дела Иран-Контры" и втянул в нее Америку.

Ущерб от "дела Иран-Контра" в Америке был огромен. Он был близок к тому, чтобы уничтожить президентство Рейгана так же, как Уотергейт уничтожил президентство Никсона. Если ущерб от "Уотергейта" в значительной степени ограничивался внутренней сферой, то "Иран-Контра" нанес ущерб основным аспектам внешней политики Рейгана, а также подорвал моральный дух его администрации. Вот как описывал этот ущерб Джордж Шульц в то время:

В результате многолетней работы был определен основной принцип нашей антитеррористической политики: Никаких сделок с террористами. Теперь мы попали в ловушку. Мы добровольно сделали себя жертвами террористического рэкета. Мы породили индустрию захвата заложников. Все принципы, которые президент превозносил в книге Нетаньяху о терроризме, получили страшный удар в результате того, что было сделано.

Мы посягнули на свою собственную ближневосточную политику. Арабы рассчитывали на то, что мы сыграем сильную и ответственную роль в сдерживании и, в конечном счете, завершении войны в Персидском заливе. Теперь же мы, как видно, помогаем наиболее радикальным силам в регионе. Мы действуем прямо противоположно нашим собственным масштабным усилиям по прекращению войны, отказывая в поставках оружия, необходимого для ее продолжения. Иорданцы и другие умеренные арабы потрясены нашими действиями. И наши надежды на объединенные действия союзников против Сирии рухнули, поскольку союзники видят, что мы делаем именно то, от чего мы неустанно их отговаривали.

Инициатива, инспирированная израильтянами, нанесла серьезный урон и Шульцу, самому верному стороннику Израиля в администрации Рейгана, наряду с самим президентом. В ходе жестоких бюрократических разборок, последовавших за разоблачением, его попытались сделать козлом отпущения, и он был вынужден бороться за свою политическую жизнь. Он был вполне объяснимо зол на израильтян за то, что они за его спиной вступили в сговор с чиновниками Белого дома, которых он считал невежественными, легковерными и безответственными. Перес принес ему глубокие извинения и отправил одно лаконичное послание, в котором говорилось: "Привет. Не уходи". Но Шульц не успокоился и даже стал склоняться на сторону Шамира, который через Нетаньяху прислал ему несколько сообщений с поддержкой и ободрением. Возможно, именно под влиянием последствий дела "Иран-Контра" Шульц не стал полностью поддерживать Лондонское соглашение.

Лондонское соглашение

После того как Шамир перешел на руководящую должность, он с такой же неутомимостью пресекал дипломатические инициативы, с какой Перес их продвигал. Став министром иностранных дел, Перес ни в коей мере не ослабил острого ощущения того, что иорданское открытие должно быть продолжено энергично и решительно. Иорданцы могли бы пойти на двусторонние переговоры с Израилем только под прикрытием международной конференции, но Шамир категорически отверг эту идею. Американцы тоже отнеслись к идее созыва международной конференции прохладно, поскольку не хотели вовлекать Советский Союз в ближневосточную дипломатию. Поскольку официальные дипломатические каналы не давали никаких подвижек, Перес попытался добиться прорыва путем проведения секретного саммита. Он обратился к члену Палаты лордов Виктору Мишкону, который был другом короля Хусейна, и попросил его организовать встречу. Время и место встречи были определены: