ставшая не в меру разговорчивой. – Я его насилу уговорила. Казалось, он куда-то очень спешил. Неприятный тип, рыжий, в странных джинсах с цепочкой на заднем кармане. Лет тридцати пяти. И да, Нина действительно была недовольна, именно поэтому не смотрит в камеру. Мужчина ей не понравился.

– Мне тоже, – поддержал Тео, положив пальцы на запавшие глаза, чтобы помассировать их.

Описанный образ показался Сету смутно знакомым, особенно цепь на джинсах, но он промолчал, осторожно прислушиваясь к себе и каким-то глухим, подавленным воспоминаниям.

– Я поеду. Времени у нас не то чтобы много.

– Чем мы можем тебе помочь? – очнулся Отто. – Посади нас на проверку каких-нибудь данных. Я хочу быть полезным. Не могу сидеть сложа руки. Думаю, Сет тоже.

– Я позвоню, если понадобится помощь. Обещаю. А вы звоните, если припомните что-то еще.

– Договорились.

На прощание мистер Дженовезе крепко пожал ему ладонь и заглянул в глаза, словно хотел найти в них обещание, которое не выразить словами.

Выходя из дома, Ларс пошатывался от головокружения. Изнутри его обдувало теплым ветерком, который всегда появлялся при оказании безвозмездной помощи. Он вспоминал, как пятилетняя Нина в тот день крепко схватила его за указательный палец. Как будто наперед знала, что этот человек будет любить и защищать ее в будущем, когда они познакомятся заново, не узнав друг друга. Даже сейчас на пальце появился невидимый груз, тянущий вниз. Фантомное ощущение, будто ребенок держит тебя за руку сквозь время.

Клиффорд садился за руль, а перед глазами стояло, как он салфеткой вытер незнакомой девочке лицо и увидел родинку, а десять лет спустя эта девочка, сидя в его кабинете, вытерла лицо от грязи и крови – салфеткой, которую он ей дал, и он снова увидел эту родинку… но ничего не вспомнил. Только почувствовал что-то и сразу же отмахнулся. Сколько родинок на женских лицах он повидал за десять лет между их первой и второй встречей? Не счесть.

Теория с серийным маньяком, который похищает детей под Хеллоуин, казалась не просто шаткой, а дикой для здешних мест. Слишком многое в ней не состыковывалось. Нью-Хейвен, конечно, скучный, но не настолько, чтобы крыша поехала до такой степени. С другой стороны, события казались тесно связанными, пусть и раскиданными с интервалом в несколько лет друг от друга.

Еще кое-что не давало ему покоя: мысль о причастности Сета, подкрепляемая его упрямым молчанием. Если происходящее окажется связано с ним, Ларс превратит его в пятно крови на земле.

Полная картина пока не видна, но есть интуитивно верные факты, уже неоспоримые. От них и надо отталкиваться. В двенадцать лет Нину пытались похитить, впоследствии за ней следили и оберегали, а теперь она исчезла. Значит, она нужна была живой и невредимой, а еще – к определенному сроку, раз все попытки совершались только осенью. Готовились, чтобы все прошло безупречно? И ведь действительно четко сработали.

Но что-то тут все равно не вяжется. А если в тот вечер в парке должна была исчезнуть Нина, но по ошибке похитили не ту девочку? А теперь, спустя столько лет и одно неудачное покушение, наконец-то забрали ее. Что за идиотская работа над ошибками? Зачем? Восстановить какую-то справедливость? Чтобы годами следить за человеком, нужно обладать маниакальным терпением. И это снова выводит на версию серийных похищений, которая не выглядит правдоподобной.

Гребаное колесо сансары.

Ладно. Как тебя учили составлять психологический портрет подозреваемого, исходя из минимума данных? Практически наверняка это фанатично помешанный человек. Вероятно, тот же самый, что выкрал девочку в 1999-м, а после попробовал то же с Ниной спустя семь лет (возможно, не в первый раз). Не получилось, выждал, попробовал снова. Успешно. Вот это больше похоже на правду. Либо я не знаю чего-то важного, и в штате невидимо расцвела монополия на торговлю людьми.

А может быть, все три известных случая не связаны друг с другом. И взрослая Нина случайно оказалась похищена, а не потому, что дважды в разном возрасте сумела избежать подобной участи. Она ведь мастер притягивать неприятности.

А может, ее и не похитили вовсе, а уже убили.

Там, где слишком много допущений, учил когда-то отец, не скрывается правды. Это обнадеживало. Но на смену профессиональным терзаниям тут же пришли душевные.

Клиффорд ясно помнил, как сомневался, помогать ли мелкой, о которой вещают по громкой связи, ведь у него такие важные планы на Лору. Сейчас, спустя годы близкого общения с повзрослевшей Ниной, он ужаснулся, по какой колее могла пойти ее судьба, если бы он оказался чуть более эгоистичным.

В тот вечер могли забрать Нину.

И самое отвратительное, что нынешний Ларс не ощутил бы разницы. Вряд ли бы он знал, что пропала именно та девочка, которой он не помог. Всего, что он пережил с Ниной, с ним просто не случилось бы, и не о чем было бы сожалеть.

Проигнорировав ее тогда, он бы так и не узнал, какая она удивительная. Не встретился с нею спустя десять лет, не увидел побитую у себя в камере, не приезжал к ней в школу с обличающим желанием просто увидеть ее, не взял в программу, не подружился с нею, ни разу не сыграл в боулинг и ни разу не восхитился ее хоккейными фотографиями. Не увидел бы, какой она вырастет, как будет ходить по участку на руках, пугая стажеров громким смехом. Не услышал бы ни одной колкой шутки в свой адрес. И не знал бы, что можно жить как-то иначе и обладать всем тем, что как энергетическое поле излучает вокруг себя Нина Дженовезе.

Наверняка и в полицию не устроился бы, если бы в тот вечер не привел ее родителям и впервые не познал благодарность отчаявшегося человека.

Все неслучившееся могло стать невидимым результатом его собственного выбора: не обратить внимания на чужую беду и заняться своими делами. А ведь до вступления в полицию он делал так множество раз. Здесь густо попахивало развилками, о которых Нина часто ему рассказывала, пробуя объяснить квантовое бессмертие. Как хорошо, что Ларс вмешался в события много лет назад. А все потому, что пятилетняя девочка очаровала его, заставив выбросить из головы сверстницу.

С самого начала мозг рядом с Ниной работал иначе, уступая бразды запретному влечению. Оно росло и менялось вместе с девочкой, но оставалось внутри как въевшееся пятно.

Вот бы все это оказалось просто розыгрышем, и Нина позвонила бы ему сейчас и назвала как-нибудь обидно, можно даже по-русски. Кстати, не могла ли она сбежать к дедушке в Бостон? Родители не