— Я имел в виду Вьетнам.

— ?! Ну так там вся война закончилась изгнанием французов…

— Ах вот оно что… — собеседник на секунду замолчал, но потом продолжил расспросы несколько в иной области, — А вообще с помощью малоразвитым странам как у вас тут дело обстояло? Много средств в них вложили?

— Достаточно много. В основном вкладывали средства в укрепление экономик тех стран, которые хотели получить независимость от Запада вообще. А так как независимость можно получить только выломившись из общей системы капитализма, то и переходили большинство из них на строй сильно отличающийся от капитализма.

— Вы хотите сказать, что они перешли на социализм?

— Не все. Но нечто социализмоподобное построили все. Почему и получили независимость.

— Но ради чего это делали? От себя отрывали и дарили этим странам…

— Не дарили. Вкладывали. Вкладывали и кредитовали тем самым отрывая эти страны от паразитов. Мы, оказывая помощь, тем самым включали эти страны в свою экономическую систему взаимопомощи и взаиморазвития. И лишали Запад источников для дальнейшего паразитирования. Ослабляли его.

— А обойтись без этого «кормления слабых» разве невозможно было?

— Конечно! Ведь если не бороться за освобождение стран третьего мира, то тем самым мы оставляем их под разграбление Западу. А это означало ослаблять себя и усиливать противника. Ведь они продолжая кормиться грабежом этих стран направляли средства не только на своё потребление, но и на развитие противостояния с нами. Военное противостояние. А так — мы уменьшаем их возможности и тем самым уменьшаем угрозу уничтожения страны Западом. Уменьшаем вообще возможности развития и возникновения новой Мировой войны.

— Но ведь если они поймут, что всё, их системе кирдык, не ударят ли они всей своей мощью?

— По ту сторону не самоубийцы. Им тоже жить хочется.

— А «синдром загнанной крысы»? — хитро ухмыльнулся собеседник.

— Ты хочешь сказать, что Запад поняв, что их система гибнет пойдёт на все тяжкие чтобы сохранить её?

— Да.

— Так если прямо перед носом есть реальная АЛЬТЕРНАТИВА, альтернатива лучшей жизни, причём активно предлагаемая, будет ли у народов этих стран стимул «погибнуть но, не сдаться»? В том числе и у элиты? Ведь и элите предлагается эта самая лучшая альтернатива!

— Пожалуй нет.

— Вот потому мы и помогаем всем не жалея средств. В том числе и воюя, защищая своих от агрессии извне.

— Чтобы предотвратить Большую Войну?

— Конечно!

— Да уж. Этого объяснения «на пальцах» нам у себя очень сильно не хватало! А то часто слышались вопли разных дебилов, что мы полмира ДАРОМ кормили.

— У вас там очень много было предателей Родины… — печально полувопросила психолог.

— Предатели? — удивился парень.

— А как ещё назвать человека, сознательно распространяющего басни вражьей пропаганды, ЗАВЕДОМО ложные.

— А почему сразу «заведомо ложные»? Ведь пропаганда далеко не всегда бывает состоящей из одной неправды.

— Резонно. Но своя голова на плечах-то должна иметься! Чтобы просто подумать и самому решить для чего ИМЕННО эта самая помощь оказывается.

— Но у нас она распространялась весьма значительным количеством людей. Причём имела смысл «тайной правды». Типа: «от нас это скрывают».

— Вот-вот! Типичная позиция типичного ренегата, — кивнула женщина, — они все принимают своих за полных идиотов и конченных мерзавцев, но зато врагов — за гениев и правдолюбцев. У них это как-то «априори».

— А у вас такие есть?

— Ренегаты?

— Да.

Психолог пожала плечами.

— Есть… но я их не встречала. Мало их очень. Это у вас они были весьма значительной массой и силой.

— А если я их встречу, что мне делать? — задал провокационный вопрос собеседник.

— Выслушать и послать! — с усмешкой сказала психолог.

— А в КГБ сообщать разве не надо?

— Зачем? Лучше уж сразу врачу-психиатру. Это больше по их части клиенты.

— Какие у вас тут все «правильные»! — с сомнением и ёрнически заметил парень.

— Просто дураков и мерзавцев само общество правит. Очень эффективно. Привыкай.

— Чё, им морды бьют?

— Не без этого… — ухмыльнулась психолог.

— Что-то мне кажется, что это один из тех, кто в ту катастрофу в наш мир попал. Из «КапРоссии», — заметил Палыч, когда они отошли, наконец от площади с экраном и пара со странной беседой затерялась позади.

— Правильно кажется. Я его несколько раз видел. И видел в тот день, когда ту группу целиком отловили в наших лесах.

— Получается, его наши психологи решили адаптировать к нашему обществу. Заметил ранг? — Палыч красноречиво похлопал себя по плечу, намекая на нарукавную нашивку психолога, что была у женщины.

— Угу. И вообще весьма интересно было бы его самого так поводить. Про наш мирок и про их очень много чего интересного узнаешь. Сравнением…

— А тебе что, того, что наши на Полигоне тогда рассказали было недостаточно? — Палыч вопросительно посмотрел на Василия, — Про тех подростков оттуда? Весьма омерзительная картина.

— Да. Омерзительная. Но этот похож на человека. Потому и интересно.

— Думаю, что стоит тебе слегка обождать и информация ОТТУДА польётся широким потоком. Стоит только «Врата» туда настроить.

— Сильно сомневаюсь, что это будет скоро.

— Скоро-нескоро, но перспектива с последними экспериментами, особенно после эксперимента в первой группе, и настройки наших датчиков тут даёт очень много.

Василий с сомнением пожал плечами.

— Кстати о «Прыгуне». Я тут для чего тебя вызванивал — тут где-то Митя из первой. Обещался подойти. У него какие-то новости по Первой Части Проекта.

— Можем провести уже сравнительный анализ? — тут же живо заинтересовался Василий.

— Да тут сравнением можно не только это изучать! Но и два мира непосредственно! — вдруг заявил Палыч начиная посмеиваться и взглядом показал в сторону.

Мимо неспешным шагом прошла девица, которая умудрялась делать сразу несколько дел: слушать музыку, болтать по мобиле, и что-то набирать на карманной ЭВМ. Микрофоны мобилы были искусно заделаны в бижутерию, от изобилия которой вся девица выглядела как новогодняя ёлка.

— Ай, блин, поминальный! Ты гля какая электронная штучка прошла! — Василий вспомнил того попаданца и по сравнению с этой девицей зрелище очень сильно развеселило.

— У амеров есть на этот счёт анекдот: чем отличаются американки, француженки, японки и русские, — тут же оскалился Палыч, — У американки глупости больше чем одежды, на француженке бижутерии больше чем одежды, на японке электроники больше чем одежды, у русской же даже шуба радиоэлектронная.