– Я знал, что ты не подведешь в решающей битве, – теперь уже Вешняк хлопал Барму по плечу. – Многие не верят в тебя. Думают, ты продался пришлым. Но я знаю, что это не так. Мы много лет с тобой дружествуем. И я не корю тебя за то, что ты не идешь против них открыто. Может, оно и верно. Главное, что сейчас ты с нами.

– Даже не сомневайся, я с вами. Нам следует, как можно скорее, отправить гонца к Рюрику…– согласился Барма, поджав губы. Сейчас лучше таить свои мысли, а не пылить на людях.

– Ну так завтра же…Завтра же вечером и отправим.

****

– Прочь с дороги, недоумок! – цыкнул Барма на слугу Годфреда, замешкавшегося в дверях. – Княже! Беда! – с порога выплеснул глава вече.

Прошло полдня, а Годфред до сих пор так и не поднялся с ложа. Однако если утром он еле ворочал языком, то теперь выглядел хоть и не слишком привлекательно, но много бодрее. Полулежа на подушках, он удерживал на животе поднос с большой деревянной миской, от которой поднимался пар. В насыщенном бульоне плавали куски мяса и пряные коренья. На кровати также примостилась корзинка с хрустящим ароматным хлебом, разломанным на несколько кусков радетельной рукой слуги. Горячее сытное кушанье явственно исцеляло молодого наместника. И пусть он пока еще не был столь же деятелен, сколь обычно, но ел все же с аппетитом.

В гриднице было сумеречно, но отнюдь нескучно. Посреди горницы стояла скамеечка. На ней сидел белокурый юноша с гуслями на коленях. Глаза его были открыты, но они ничего не выражали и не были обращены куда-либо. Струны дрожали под его перстами. Нежная музыка сливалась с нотами прекрасного голоса, который нараспев повествовал какую-то историю давней старины.

– Что такое, Барма? – обгладывая птичью ножку, поинтересовался Годфред. – Как прошло заседание?

– Заседание – это потом…Это не то…– глава вече был столь взволнован, что даже уже путался в словах. – Тут другое…Бояре…

– Бояре? – переспросил Годфред, делая смачный глоток из своей миски. – Отличный взвар, Варди…– обратился Годфред к слуге. – Немного погодя принеси еще. Только без мяса. И погорячее. Ну так…Бояре? – Годфред не поднимал головы от миски.

Барма кратко описал создавшееся положение. Он не был мастером ярких эпитетов, потому объяснил все как есть, без прикрас и преувеличений, но и ничего не скрывая.

– Вешняк…Кажется, припоминаю…– Годфред вытер потиральцем губы и бросил его на поднос, где оставались остатки снеди. Тут же расторопный слуга поспешил на помощь своему господину, собирая ненужную более посуду в корзинку. – Дерзновенный…И как он только посмел писать на меня какие-либо жалобы? Вызови его сюда. Я желаю говорить с ним?

– Позволю себе дать совет молодому князю…Не надо вызывать сюда Вешняка. Сей жест будет принят за слабость. А самое главное, в этом случае возникнет вопрос, откуда наместник узнал о письме-кляузе…

– Ты прав…Мы не проявим слабости. И не позволим тебе быть раскрытым. Пусть лучше думают, что ты заодно с ними. С этой стаей шакалов…

– Да, так удобнее…– согласился Барма. – Так какие будут распоряжения?

– Я даже затрудняюсь ответить тебе…– голова Годфреда уже не болела столь же сильно, как с утра. Но и здоровым наместника назвать было нельзя. – Что если…Боян! – Годфред вспомнил про слепого певца в своих покоях. – Ты усладил мой слух своими сказаниями. Варди наградит тебя и проводит…Варди…– Годфред окликнул слугу, который успевал выполнять все приказы, даже если их была дюжина. – Варди, одели певца. И не скупись там. Все, идите…– Годфред проводил взглядом удаляющегося с помощью слуги певца и вновь перевел взгляд на Барму. – Так вот…Что если…Ну скажем…Гонец не доберется до Новгорода? Дорога трудна и опасна…Он может упасть с лошади и потерять письмо…Или еще что-то…

– Это вероятно…– кивнул Барма. – Однако вече может ведь отправить второго гонца следом за первым…Если они зададутся целью, то письмо будет доставлено князю Рюрику.

– Ты прав…– Годфред плюхнулся на подушку и оглядел потолок. – Почему все так сложно. Иногда мне хочется быть простым крестьянином, возделывать землю и ловить рыбу…– наврал Годфред. – Ну так что делать, Барма?

– Так я и сам не предполагаю…

– Предположи. Очень тебя прошу, предположи. Ты же видишь, что я зело скверно себя чувствую и просто не могу заниматься сегодня государственными делами…

– Признаться, у меня нет никаких задумок, как бы мы могли развеять эту беду…

– Барма…Друг мой, так пусть у тебя поскорее появятся задумки, – Годфред закрыл глаза и глубоко вздохнул. Еще недавно ему казалось, что он оправился от пьянки, но уже сейчас он чувствовал, что его снова мутит. – Иди и придумай, как нам быть. А после проси, чего пожелаешь. Любое твое желание выполню.

– Да мне ничего не нужно, я токмо желаю служить молодому князю, – любезно слукавил Барма, которому польстило обращение наместника – «друг мой».

– Тогда иди скорей и останови это безумие…Обещаю, я не останусь в долгу. Ступай.

****

По Изборску разлился сладкий сумрак. Соловьи напевали песни в листве. Кузнечики и сверчки стрекотали в траве. Аромат цветущих трав разлился по округе. Из конюшен вышел молодой человек. Он вел под уздцы высокого гнедого коня, фыркающего и нетерпеливо потряхивающего роскошной темной гривой. Этим человеком был гонец, которого бояре снарядили к князю Рюрику с важным донесением. Надежно упакованное письмо пряталось за пазухой смышленого посыльного. Вече предупредило гонца, что поручение это очень ответственное и важное. Ничто не должно отвлечь его по дороге или заставить свернуть со стези. Кроме того, по прибытию в Новгород ему следует немедля отдать письмо князю точно в руки. Никаким слугам, огнищанинам и тиунам доверять не следует. Так вернее будет. Кажется, все продумали бояре наперед…

– Мы все уповаем на тебя, Скор. Не подведи, – напутствовал окруженный боярами Барма, протягивая гонцу письмо. – Не щади ни себя, ни коня. Чем быстрее пребудешь в Новгород, тем лучше. Доброго пути. Убережет тебя Сварог!

Посыльный пустился в путь тайно. Под покровом тьмы. Чтоб даже ни одна пролетающая мимо пчела с пыльцой в лапах не видела его. Долог путь и нелегок. Но гонец сей ловок, молод и смел. Никому не могли поручить это серьезное задание бояре, кроме него. Ведь еще при старом князя Изяславе снискал он славу самого преданного и скорого посланца. Того, кто, невзирая на снег и зной, домчит любое письмо в срок.

Несется гонец без устали, не щадя ни себя, ни коня, как и просил его глава вече. Еще не так далеко успел отъехать от города, как вдруг посреди лесной дороги, словно гром среди ясного неба, возникли семеро разбойников. Скор удивился. Этот лес всегда был безопасен. Через него путешествовали часто: посыльные, торговцы и простые смерды. И никаких налетчиков здесь не наличествовало отродясь. Странно происшествие.

Гонец был опытен и понимал, что останавливаться нельзя. Ударил посильнее медно-рыжего друга в бока и припустился со всей прыти. Вдруг впереди всадника возникло неожиданное препятствие: срубленное дерево перегородило дорогу. Животное замедлило темп, стопорясь. А разбойники тут же принялись накидывать на лошадь аркан вроде веревки с затягивающейся петлей на конце. Состоялась краткая битва. Скор противился отважно. Но в итоге конь был пойман, а самого гонца выбили из седла. Несколько рук подняли удальца с земли. Тем временем от кучи разбойников отделился высокий темноволосый человек в повязанной на голове косынке.