– Чего надо? – спросила женщина, оглядев Раду с недовольством. Было видно, что красавица только со сна. На ее левой щеке отпечатался узор подушки.

– Я пришла предложить помощь…– начала робеющая Рада.

– Какую такую помощь? – не поняла женщина спросонья.

– Помощь в хозяйстве, – пояснила Рада. Она все еще не могла оторвать от лица Вольны ошеломленного взгляда. – Я все умею, что требуется. Могу за домом смотреть и за детьми, если нужно.

– Все умеешь? – Вольна потерла сонный глаз. – А ты откуда взялась-то такая умелица?

– Так я ведь в княжеских хоромах уж не первый день, – развела Рада руки в стороны. – Вот, все в тереме княгини служила. Да та меня прогнала. За безвинный проступок выставила вон. А я девушка свободная. Я не какая-то челядь бесправная, – обиженно сообщила Рада. – Куда хочу, туда и иду. И нечего со мной так.

– Ладно, ладно, не дыми, горшок, – прервала Вольна тираду служанки. – И так уж понятно. Ну проходи…

Рада прошла в избу следом за Вольной, озираясь вокруг. Ясно, почему красавица согласилась на помощь столь скоро. Тут оказалось не прибрано. Везде валялись вещи. Зола уже сыпалась из печи. А стол был в крошках. Мда, не даром в Новгороде говорят, жену выбирай не в хороводе, а в огороде.

– Значит, ты только из терема княгини…– Вольна устроилась за столом, уложив подбородок на ладони. – Ну рассказывай. Какова же на самом деле княгиня эта…

– Да я не знаю, что и говорить…– смутилась Рада, которая уже держала в руках веник.

– Не знает она…– хмыкнула Вольна. – Садись для начала. Погуторим. А уж после и за метелку возьмешься, коли не терпится.

Рада присела на лавку и еще раз оглядела сидящую напротив Вольну. Отчего-то та стала даже еще краше. Видно, оттого, что совсем проснулась и больше не зевает. И глаза ее теперь поблескивают по-особому.

– Какая она…Дива эта…– процедила Вольна, уперев в Раду острый взгляд. – Пригожая?

– Зело пригожая, – кивнула Рада утвердительно. Хотя теперь уже не могла говорить о красоте других женщин, когда перед ней восседало совершенство, рядом с которым меркло даже солнце.

– Нег ее любит? – стиснула зубы Вольна.

– Кто ж знает…– пожала плечами Рада.

– Но ведь как я появилась – он к ней не ходил? Так? – лоб Вольны на мгновение пересекла морщинка.

– Нет, не ходил, – подтвердила Рада.

– И все-таки они виделись…– Вольна забарабанила пальцами по столу. – Что это была за история с послами и базаром? Знаешь же небось…Ну там где на княгиню-то твою гридь какой-то кинулся еще…– подсказала Вольна, хотя сама владела лишь обрывками.

– Ах это…– вспомнила Рада. – Было такое…

– Ну так рассказывай, чего молчишь? Каждое слово из тебя что ль вытягивать?

– Дело было так, – приступила Рада к изложению. – Был тогда ярмарочный день. Все туда отправились…И князь, и княгиня, и послы…

– Все, кроме меня, – вставила Вольна, поджав губы. Она помнила тот день хорошо. Вернее, то утро. Когда собралась на ярмарку вместе с Рёриком. А он не взял ее с собой. Сказал, что нечего перед послами крутиться ей. Пусть на Диву смотрят.

– Да…Весь город, кажись, на том базаре был, – еще раз напомнила Рада. – Итак вздумала княгиня хаживать там в одиночестве…Ну, может, и не в одиночестве вовсе. А, к примеру, со служанкой.

– С тобой что ли? – усмехнулась Вольна. – Как чудно ты рассказываешь…

– Со мной, – подтвердила Рада.

– А Нег куда делся? – удивилась Вольна. – Разве они не вместе отправились на этот глупый базар?

– Так он ведь, владыка наш, был переодет в простого горожанина. И гулял со своей дружиной в той части рынка, которая не представляет интереса для княгини…

– Кстати…А почему он все время величает ее «княжной»? – Вольна тоже заметила эту особенность.

– Не ведаю, – Рада действительно не знала ответа на этот вопрос.

– Наверное, потому, что единственная ее ценность – это происхождение…Итак, базар…– напомнила Вольна. – Дочь Гостомысла не могла просто купить себе каравай и отправиться своей дорогой. Ей потребовалось затеять ссору…

– Именно так, – подтвердила Рада. – И не абы с кем, а с каким-то гридем, пришедшим на рынок, правда, отдельно от князя на сей раз.

– И что же там произошло? Она не удержала свой язык и оскорбила того гридя?

– Не совсем. Она сделала ему замечание, когда он нагрубил какому-то торговцу. И даже не только нагрубил, а чего и похуже, помнится. Дело чуть до драки не дошло…

– И что потом? Не признав в забияке княгини, воин бросился на нее сначала с ругательствами, а потом и вовсе с кулаками?

– Все именно так и было, – Рада удивилась, откуда Вольна знает все подробности эпизода, свидетелем которого не была.

– А потом? Что было потом? – Вольна заложила руку за руку и взыскательно оглядела сказительницу. Кажется, она уже знала продолжение истории. И оттого и была недовольна.

– Ну дальше внезапно появился князь…– рассказала Рада о том, что Вольне было уже известно.

– Появился и спас ее никчемную шкуру…– Вольна не стеснялась в выражениях.

– И не только спас. Но и чуть не убил собственного гридя! – заострила внимание Рада.

– Правда? – об этом Вольна слышала впервые.

– Сущая…– подтвердила Рада. – И он бы так и поступил, если б не заступничество княгини…

– Эта выскочка попросила простить обидчика?! – изумилась Вольна.

– Да, она очень просила за него, – вспоминала Рада. – Князь тогда крайне разозлился. Даже достал кинжал из ножен…

– И какое ей дело до того грубияна?– отчего-то возмутилась Вольна, словно ее оскорбили этими новостями. – В ее же интересах было наказать его!

– Ну так все знают, как она добра…– пожала плечами Рада.

– Добра? – усмехнулась Вольна. – Я видела ее однажды. И знаешь что?… Ее лицемерие зияет на лице, словно дыра на скатерке! – Вольна не допускала мысли, что Дива действительно пожалела наглеца, который по глупости чуть не лишился жизни. В этой истории она увидела только одно: Рёрик был готов прибить обидчика княгини. И это, разумеется, отвратительно.

– Может, и так. Но она, действительно, славится широтой души, – вставила Рада.

– Славится широтой души, а тебя выгнала…– напомнила Вольна. – Значит, не так уж она и добра…

– Ну да…И правда, – согласилась Рада.

– Ладно, приму тебя на службу, – снисходительно сообщила Вольна.

Рада принялась прибирать горницу. А Вольна уставила взор в приоткрытые ставни. Открывшиеся сведения не принесли ей пользы. Даже наоборот – возмутили покой.

Сегодня в гриднице новгородского владыки с самого утра и яблоку не нашлось бы места, где упасть. Вече обсуждало задачи княжества в преддверие лета. Некоторые бояре пылко твердили что-то, иные молчали. Несколько раз выступал народный староста Белогуб. Рёрик был в расположении, потому терпеливо выслушивал доводы всех желающих высказаться. Подобная щедрость привела к тому, что заседание затянулось. Лишь когда вече разбрелось, и в гриднице осталось всего несколько человек, князь заметил, что за окном уже полдень.