– Кто таков? – обратился к гонцу атаман. – Имя? Откеда и куды путь держишь?

– Не твое дело, – огрызнулся гонец. – Отпусти меня. Если не прибуду в срок, весь этот лес поджарят.

– Понятно. Ничего ценного, – усмехнулся атаман. – Вспорите брюхо этому болтуну, вырвав сперва его острый язык, – распорядился главарь. После чего развернулся и двинулся куда-то в леса.

– Будет сделано, батя, – отозвались разбойники и обступили парня. Самый рыжий разбойник двинулся на обескураженного посланца, в то время как еще трое уже выламывали руки строптивцу.

– Не троньте! Я гонец! – лягнув рыжего, вдруг пронзительно заорал Скор, пытаясь привлечь внимание уходящего атамана. – Донесение важное спешу доставить! К князю еду! – выпалил гонец.

Атаман приостановился. Разбойники перестали тянуть гонца в разные стороны. Рыжий замер с ножом.

– Имя? Как зовут тебя? – уточнил главарь еще раз. – И куда спешишь?

– Мя зовут Скор. Держу путь в Новгород. И если не прибуду в срок, то…– гонец не успел договорить.

– И что же ты спешишь доставить? Верно, какие-то вести? – справился атаман. – Должно быть, письмо?

– Нет никакого письма. Послание на словах…– не растерялся смышленый гонец.

– На словах? И что же тебе велено передать? – уточнил атаман, поглядывая на своих людей.

– Тебя не касается. Тайна. Да ничего и не поймешь ты…Семейные новости…– отмахнулся гонец.

– Обыщите его, – повелел атаман. И тут же самый курчавый из всех бандитов поспешил ощупать карманы гонца. Самый курносый бандит тем временем рыскал в котомке. – И за шиворот загляни!

– Вот оно, письмо-то! – самый бородатый бандит извлек из-за пазухи гонца плотно укутанный сверток.

– Давай сюды, – атаман кивнул бородатому. Тот поспешил отдать вожаку послание.

– Не тронь письмо! Отпустите меня! – заорал гонец. – Дело важное! Князь ждет! В срок пребыть надо! Если не отпустите, всех вас разыщут и казнят! Монеты заберите! А коня и письмо отдайте! – молил Скор.

Атаман взял послание, отвернулся от гонца и отошел на несколько шагов. Что он там делал, было не видно. Может, читал? Однако вскоре он развернулся к гонцу и сообщил доброжелательно и спокойно.

– Письмо, похоже, и вправду, важное. Не будем задерживать его, братцы…Как бы беды не сделалось. Отпустим с миром…– с этими словами атаман вернул письмо нарочному, и руки сжимавшие последнего ослабли. Скор поспешил проверить печать и целостность послания. Убедившись, что донесение не пострадало, вскочил в седло. Разбойники отпустили его и даже денег не взяли. Гонец был доволен своей удалью и речью.

Уже не первую неделю Роса с нетерпением ждала, когда распогодится, и можно будет отправиться на реку. И такой денек, наконец, выдался. Роса снарядилась и двинулась со дворов. Она пошла одна, несмотря на существующие запреты. Первый и самый главный из них состоял в том, что обычно девушки на купания ходили все вместе шумной толпой. И, конечно, княжне не пристало бродить в одиночестве где бы то ни было. Тем более в малолюдных местах. Разумеется, будь жив отец, она бы и шагу не ступила без провожатых. Но теперь присмотреть за ней некому. Предоставленная самой себе, она решила пренебречь правилами и отказаться от компании. Ей хотелось остаться наедине со своими мыслями.

В последнее время Роса все чаще вспоминала о Труворе. И эти мысли приносили ей только расстройства. Он так красив, добр и весел…Как можно не думать о нем? Она неосознанно ищет встречи с ним и грустит под вечер, если за день ни разу не видела его хотя бы издали. То она болтается у колодца. То бродит мимо конюшен, где он часто бывает…То прогуливается вдоль гридницы…Словом, покои свои покидает чаще, чем следует. Несколько раз выпадал случай. Она все-таки встречала его. И он даже заговаривал с ней. Однако всегда тут же что-то происходило. Либо появлялся князь, либо еще кто-то. Особенно часто, откуда ни возьмись, возникала Велемира. А вдруг неспроста это? Может, он и дожидался Велемиру, а она, Роса, лишь случайно попадалась на его пути?! Но он всегда так обманчиво приветлив… Неужели его улыбка ничего не значит?! Разве это не знак влечения? Нет, это всего лишь улыбка. Он добр и всем улыбается одинаково.

Будучи на бережку реки, Роса первым делам сбросила с ног плетеные поршни и потрогала воду, которая оказалась неожиданно прохладной. Но не идти же теперь обратно. Роса, сняла с плеч платок, стянула с себя верхнее платье. Тут налетел ветерок. Оставшись в одной рубахе, Роса поежилась от холодного дуновения. Оглядевшись по сторонам, она, наконец, вошла в реку.

Спуск оказался отнюдь не пологим. Поэтому княжна ступала медленно, дабы не поскользнуться. В этом месте течение было особенно сильным. А вода казалась темной. Хотя вблизи было видно, что на самом деле она прозрачна.

Вздохнув, Роса снова погрузилась в свои мысли. Уже три дня она не видела Трувора. И заскучала по нему. Разумеется, рано или поздно она увидит его снова. Но что из того? Даже если б он сам первый к ней подошел, ей все равно было бы неловко. Вероятно, она взболтнула б какую-то глупость. У нее не получается так живо вести беседы, как у Велемиры. Та, что не скажет, все кажется занятным. А она сама, Роса, никогда не может вовремя вспомнить какую-то подробность и не растеряться. А подходящие мысли обычно посещают ее после того, когда поведать их уже некому. Так что, может, и лучше, что все издали…

Занятая размышлениями, Роса внезапно ощутила, как скользкое глинистое дно вдруг резко ушло у нее из-под ног. А под водой что-то тяжелое словно ухватилось за нее и теперь тянуло в пучину. И кто же это? Может, водяной?! О боги, теперь понятно, почему вода была такой темной…

Все оказалось проще, чем вообразила испуганная княжна. Длинная рубаха ее зацепилась за острую подводную корягу, а течение влекло тело в сторону. Хуже всего то, что где-то здесь были расставлены рыбацкие сети. В них-то вскоре Роса и стала неизбежно запутываться, с ужасом осознавая, что угодила в ловушку, как слепая рыба. Оказавшись уже на глубине, княжна неотвратимо захлебывалась, безрезультатно цепляясь за воду и воздух.

Ничего подобного с ней не происходило никогда прежде. И теперь ее обуял ужас. Зачем она не взяла с собой девиц? Некому теперь помочь ей!

И впрямь, вокруг не было ни души. Тишина и покой на много расстояний. Это место не пользуется спросом у купальщиков. Народ обычно плескается дальше по ходу реки, на стрелке, где песчаное пологое дно.

Роса даже не успела, как следует, закричать, столь быстро все произошло. Хотя это и не помогло бы. На безлюдье орать – время терять. Так ее краткий возглас и потонул в воде. Гладь сомкнулась над ее головой. Нос и горло заливало при каждом вздохе.

Вдруг что-то произошло. Еле живая, погруженная в темный омут, Роса не поняла, что именно. Но почувствовала, как кто-то достает ее с глубины, освобождая от сети. Еще немного и она вновь оказалась на поверхности. Наконец, воздух.