class="p1">— Но вот о своем особом влиянии я такого обещать не могу, — проворковала она, чуть прикрыв глаза томно, — это не в моих силах порой!

— Но иногда-то все же, сдерживаться можешь? — насторожился я, отступая на шаг от нее снова.

Эта ж, невозможная женщина, сама подступила ко мне и… не знаю, сил-то, откуда взяла столько?!… ухватилась за остатки рубашки у меня на груди и, толкнув, вжала в стену:

— Я живая! Понимаешь?! И свободная! А потому, даже и не подумаю сдерживать свою суть! Хочу чувствовать себя живой!… Поможешь?… — и уже не крик, а лепет ее голоса, и… че-ерт!… снова этот убойный аромат…

М-да… такого поцелуя, каким меня одарили, я, наверное, не получал никогда! Страстность эльфийки обожгла огнем, сладость ее, как засаженный залпом коньяк, ударила в голову, а похоть, погнав по крови, молниеносно передала функцию ног Любителю.

И поскольку стояло не то, что могло нас обоих в вертикали удержать, мы сползли по стене, оказавшись в результате на ступенях. Руки мои, в порыве дорваться до желаемого, сами принялись юбки задирать. А разум, уже пьяный от дурмана, только и смог порадоваться отсутствию в данный момент дурацкого кринолина.

Но тут вышел косяк — высота и неровность «ложа» возлечь, так сказать, нам не позволили. Так что, повертевшись и попыхтев, пару раз оскользнувшись и чуть не сорвавшись вниз, по итогу мы пристроились опять в традиционной уже для нас позе «коняшки». То есть, в общепринятом смысле — рачком.

Скажу честно, как и со случившимся поцелуем, секса такого у меня, похоже, тоже еще не было…

Над телом своим контроля я практически не имел, теряясь в каком-то диком инстинкте, который уже не руководил, а требовал — гнать вперед, держать крепче, засаживать сильней! И только слабая и дальняя мысля на задворках еще теплилась, позволяя крышу не упустить совсем. Она же, хоть и не имея сил влиять на действия, отстраненно отмечала и сам факт «озверения», и что слева от нас — пропасть, что, как ни странно, сегодня пышные юбки — нам в помощь, и уберегают наши колени от жесткости камней, и что Юльке бы не помешало зажать ротик…

— Тише, Юляша, тише, — попытался я до радикальных мер не доводить, но понял, что рычу не тише, чем она вскрикивает, а толку все равно нет.

Так что пришлось действовать по жесткому варианту.

Но и прикрыть ладонью девушке рот оказалось идеей сомнительной! Она восприняла это, как ласку что ли, и принялась языком с пальцами играть. А когда один еще во влажное тепло провалился, то и последняя трезвая мысль решила кайфануть и сделала мне ручкой… пока-пока, гони-гони… жжжарь на полную!

И, тем самым ускорив и так несущийся вскачь процесс, это и до «радуги» нас, считай, в полпинка доставило.

Теперь уже мое сердце громыхало на всю башню, а восторженный Любитель, сияя и лучась, все не мог выйти из образа единорога. Я, в попытке отдышаться, скатился с Юльки, и кое-как усевшись на ступени, расслабленно откинулся назад. И в данный момент мне было поровну, что край над пропастью настолько близок, что руке моей на лестнице даже не нашлось места, и повисла она в пустоте.

В общем, в себя я приходил долго. Но по мере того, как сытое тело отпускал довольный расслабон, мозги мои опять начали заполняться раздраженьем:

— Это у тебя… отходняк пошел… — попытался я начать разговор, когда дыхание еще слегка перехватывало.

— Наверное! — гортанно засмеялась Юлька, тоже откидываясь на ступени рядом со мной.

Юбки одернуть она не озаботилась, «жилетик» Криса распахнулся на груди, а волосы теперь, после нашей скачки, и вовсе растрепались из прически и по ступеням черных водопадом раскинулись вокруг нее. Ну и понятно аромат, смешанный из запахов цветов, свежайшего бриза и оттраханой на славу довольной женщины, завис над нами. Короче, видок у девушки был такой, что Любитель Озабоченных Эльфиек опять попытался в единорожьи игрища меня вовлечь.

— Прекрати! — решил я продолжить разговор, понимая, что если с этим приторможу, то меня вновь накроет. — Хотя бы из той благодарности, о которой ты сама только что говорила.

— Так моя благодарность в этом и есть! — недоуменно воззрилась на меня Юлька, и даже ради того, чтоб заглянуть мне в лицо, приподнялась на ступенях. — Мне показалось, ты всем доволен! Я не поняла, что не так?

— Да все! — и я выразительно обвел вокруг себя взглядом: — Наверху ребята, а Мар в горе и надо хоть немного его уважать! А ты орала, как ненормальная, что в пустой гулкой башне, думаю, было и вовсе очень громко! Да и снизу кто-то мог в любой момент придти… да тот же Крис хотя бы вернуться…

— Все, поняла… прости, — прервала меня Юлька, — я просто от счастья, что жива и свободна, совсем забыла, что ты по сути своей — простой человек! И не подумала, что у нас разный менталитет и моей радости ты возможно не разделишь…

— Нет, за тебя я рад, но вот это… — я обозначил рукой наш полный непорядок с одеждой, — думаю, в данной ситуации неуместно.

— Я об этом и говорю, — кивнула она согласно, — у альвинов… и даже не важно, каких кровей… как я уже говорила, торжество жизни над смертью первостепенно. А значит, когда кто-то из близких уходит за грань, то утверждение жизненного начала здесь и сейчас кем-то из его близких, считается нормальным и даже, я бы сказала, желательным!

Дурдо-ом…

— С этим ясно, — меж тем, что бы я там себе не думал, но вести сейчас беседы о разнице культур было так же не время и не место, как и само произошедшее действо, — но главное, что не понравилось в происходящем, что ты решила все сама и к тому же воспользовалась своим сомнительным даром! Мне казалось, ты должна лучше понимать мужчин, а значит, знать, как большинство из нас не любит в таком деле принужденья.

— Вот честно, ни разу не замечала, что б кто-то моим действиям был не рад!

Полагаю, с ходу в сладости утопнув, народ просто высказываться не успевал…

— Ну, значит, я никак все, — объяснять ей что-то не стал, пора было сворачиваться, — но к сведению прошу принять — со мной надо договариваться, а не с ходу влиять. Если, конечно, не хочешь меня против себя настроить.

— Нет, что ты! — она даже вроде как испугалась. — Постараюсь впредь сдерживать себя.

— Вот и отлично — договорились, — кивнул я и стал подниматься.

Утвердившись на ступени, помог встать девушке, и мы принялись спешно приводить