Элизабет Брэддок, новобрачная, – может, она просто сбежала, а может, и нет. Вряд ли я испытаю душевное удовлетворение, если сейчас уйду, а потом выяснится, что ей действительно грозила опасность.

Так какого черта? Вполне можно оглядеться.

– Полагаю, игра началась, – сказал я. Приподнял сумочку. – Можно?

– Конечно, – ответил Брэддок. – Разумеется.

Я положил сумочку Элизабет на стол за пивным бочонком и начал рыться в ее содержимом. Ничего необычного – бумажник, немного косметики, мобильный телефон, бумажные носовые платки, предметы дамской гигиены, пластмассовый футляр для противозачаточных таблеток с приклеенным кусочком бумаги.

И щетка для волос, старинная на вид штуковина с длинной остроконечной серебряной ручкой.

Я извлек из щетки несколько темных волнистых волосков.

– Это волосы вашей жены?

Брэддок недоуменно посмотрел на меня, затем кивнул:

– Да. Конечно.

– Не возражаете, если я ее возьму?

Он не возражал. Я спрятал щетку в карман и посмотрел на футляр для таблеток. Открыл его. Пустовали лишь первые отделения. Я отклеил бумажку, развернул – и увидел инструкцию по применению препарата.

Кто хранит инструкции от лекарств, скажите на милость?

Пока я над этим раздумывал, тень накрыла Брэддока, и чрезмерно татуированная мускулистая рука прижала его к перегородке между кабинками.

Подняв глаза, я увидел, что к руке крепился мясистый здоровяк, весь в наколках. Он был лишь на несколько дюймов ниже меня, но его мышцы заплыли жиром. Лысый, со встопорщенной бородой. Шрамы вокруг глаз выдавали драчуна, а бесформенный, неоднократно сломанный нос говорил о том, что на этом поприще громила не завоевал особых лавров. Он был одет в черную кожу, а кольца на правой руке носил такие внушительные, что они вполне тянули на кастет. Голос был под стать – сиплый и невыразительный. Задира швырнул в Брэддока маленький картонный треугольник:

– Где мой бочонок, Брэддок?

– Каин, – заикаясь, выдавил из себя молодой человек, – о чем ты?

– Мой бочонок, сучонок! – прорычал здоровяк. Двое парней, явно жаждавших походить на Каина, маячили у него за спиной молчаливой группой поддержки. – Он исчез. Что, понял, что в этом году тебе ничего не светит?

Я посмотрел на лежавший на полу кусок картона. На нем тоже была маленькая вагнеровская пчелка, а еще надпись: «КАЙФ КАИНА».

– У меня нет на это времени, – ответил Брэддок.

Каин снова прижал его к кабинке, на этот раз сильнее:

– Мы еще не закончили. Не двигайся, сучонок, если не хочешь, чтобы я скормил тебе твою же задницу.

Я покосился на Мака: нахмурившись, он смотрел на Каина, но не вмешивался. Мак вообще не любит вмешиваться.

Он умнее меня.

Я шагнул вперед, схватил руку Каина и с энтузиазмом пожал:

– Привет. Я Гарри Дрезден, частный детектив. Как поживаете? – Я с улыбкой кивнул ему, после чего улыбнулся его дружкам. – Кстати, у вас нет аллергии на собак?

Каин так удивился, что едва не забыл попытаться раздавить мою руку. Однако мне все равно стоило некоторых усилий не поморщиться от боли. Я не отличаюсь крепким телосложением, но мой рост превышает шесть с половиной футов, и не всякому под силу со мной справиться.

– Чего? – остроумно ответил Каин. – Чего на собак?

– Аллергии, – любезно повторил я и кивнул на Мыша. – Иногда люди плохо реагируют на мою собаку, и мне бы не хотелось, чтобы это произошло здесь.

Байкер нахмурился, затем посмотрел вниз.

В ответ на него уставились две сотни фунтов Мыша – и куда только подевалась его дружелюбность? Мой пес не рычал и не скалился. Ему это не требовалось. Он просто смотрел.

Губы Каина растянулись, сложившись в мерзкую улыбочку. Однако он быстро выпустил мою руку и насмешливо спросил у Брэддока:

– Слушай, а где твоя красотка? Сбежала на поиски настоящего мужика?

Брэддок был чуть ли не вдвое меньше Каина – но не раздумывая и совершенно искренне накинулся на обидчика.

На сей раз Мак вмешался, оказавшись между драчунами и упершись плечом в грудь Брэддока. Он спас молодого человека от избиения, хотя тот ругался и сопротивлялся.

Каин издал мерзкий смешок и шагнул вперед, сжав огромные кулаки. Я приподнял посох, и его тупой конец врезался громиле в горло. Тот шумно сглотнул и отступил, яростно уставившись на меня.

Я прислонил посох к груди, чтобы иметь возможность поднять обе руки ладонями вперед: в этот момент в зал вошел унылый коп, которого привлекли топот и ругань Брэддока. Одну руку коп держал на дубинке.

– Полегче, здоровяк, – сказал я громко, чтобы коп услышал. – Парень просто огорчен из-за своей супруги. Он не имел в виду ничего дурного.

Громила занес кулак, явно собираясь опустить его мне на голову, но тут один из его приятелей встревоженно произнес:

– Коп!

Каин замер и оглянулся. Возможно, офицер и весил несколько больше, чем следовало, однако он явно умел использовать это преимущество, а кроме того, у него были дубинка и пистолет. Не говоря уже о других копах, теоретически готовых прийти на помощь.

Каин разжал кулак, демонстрируя пустую ладонь, и опустил руку.

– Само собой, – сказал он. – Само собой. Недоразумение. Со всяким может случиться.

– Если хочешь уйти, лучше сделай это сейчас, – посоветовал коп Каину. – Иначе я тебя подвезу.

Каин и компания отбыли в угрюмом молчании, пронзая меня злобными взглядами – точнее, так, покалывая. Чем-чем, а остротой ума Каин явно не отличался.

Коп приблизился ко мне с проворством, не сочетавшимся с его внешностью. Этот парень знал свое дело. Он посмотрел на меня, затем на мой посох, по-прежнему держа в руке дубинку.

– Ты Дрезден?

– Ага, – ответил я.

– Слышал о тебе. Ты иногда работаешь с отделом особых расследований. Называешь себя чародеем.

– Это верно.

– Знаешь Роулинса?

– Хороший мужик.

Коп крякнул. Качнул головой в сторону удалявшегося Каина и убрал дубинку.

– Этот парень – преступник. Закоренелый. Любит причинять людям боль. Держите ушки на макушке, мистер Чародей, если не хотите лишиться зубов.

– Ага, – кивнул я. – Черт, он такой страшный!

Коп смерил меня взглядом и фыркнул.

– Твоя челюсть, – заметил он. Кивнул и направился к выходу, возможно желая убедиться, что Каин действительно отбыл.

В некотором смысле коп с Каином не так уж сильно отличались друг от друга. Первый с таким же удовольствием заехал бы второму дубинкой по голове, с каким второй огрел бы меня своим кулачищем. И оба проявили удивительную чувствительность по поводу пропавшей жены Брэддока. Но коп хотя бы использовал свои прекрасные порывы, чтобы помогать окружавшим его людям – разумеется, если для этого не требовалось слишком часто подниматься по лестницам.

Повернувшись к Маку, я увидел, что он по-прежнему стоит между парнем