План В — «большой скачок». Тибетских кочевников насильственно привязали к земле и провели коллективизацию отчасти из-за того, что они представляли определенную военную угрозу; и кочевников, и бывших монастырских крестьян заставили выращивать «большие урожаи» неведомых им сельскохозяйственных культур. Коллективизация в Тибете провалилась с треском, ее результаты оказались куда более плачевными, чем в самом Китае. Но главная угроза для Китая заключалась в том, что тибетцы, сплотившись вокруг лам, в любой момент могли поднять восстание. Репрессии набирали силу, китайское руководство с все большей безжалостностью относилось и к голодающим, и к узникам исправительных лагерей. Конфликт пошел на спад после краха «культурной революции» и последовавшей либерализации китайского режима. Последний всплеск репрессий был зафиксирован в 1989 г.

КАМБОДЖА

В начале 1970-х гг. в Камбодже шла кровопролитная гражданская война между военным режимом генерала Лон Нола и повстанческим партизанским коммунистическим движением красных кхмеров (красных камбоджийцев). Эти события были тесно связаны с войной во Вьетнаме, поскольку режим Лон Нола был марионеткой США, а красные кхмеры являлись союзниками вьетнамских коммунистов. В этой двойной войне погибло полмиллиона камбоджийцев — 8 % населения. Многие стали жертвами ковровых бомбардировок авиации США, которая пыталась уничтожить конвои с грузами, следующими во Вьетнам через территорию Камбоджи. Бомбардировки мирного населения нейтральной страны, безусловно, являются крупнейшим военным преступлением Америки.

Эти военные потери выглядят ничтожными по сравнению с тем, что произошло потом. В 1975 г. красные кхмеры вышли победителями из гражданской войны. За последующие четыре года они уничтожили от 1 до 3 миллионов человек из семи с половиной миллионов камбоджийцев. Я согласен с подсчетами Сливинского (Sliwinsky, 1995) — 1 миллион 800 тысяч погибших, или 24 % населения, хотя не раз озвучивали и более высокие цифры. Сливинский выводит свою оценку из сопоставления числа убитых с общими демографическими потерями населения Камбоджи в указанный период. От 400 до 600 тысяч человек были убиты или замучены до смерти. Из них 30 % были расстреляны, остальным раскроили голову мотыгой или прикладом винтовки — видимо, для экономии патронов. Но больше всего людей погибло от голода, который стал непредвиденным последствием безжалостного революционно-социального эксперимента (подробная статистика — в работах: Chandler, 1991: 261; Chandler, 1992: 168; Etcheson, 2000; Heuveline, 2001; Kiernan, 1996: 456–460; Kiernan, 2003; Locard, 1996: 140, 157; Rummel, 1998: Table 4.1; Sliwinsky, 1995; Vickery, 1984). Спасение пришло вместе с вьетнамской армией, вторгшейся в Камбоджу и разгромившей красных кхмеров. По иронии судьбы, именно коммунистическая страна показала самый успешный и впечатляющий пример того, что мы сейчас называем гуманитарным интервенционизмом, именно вьетнамские коммунисты положили конец самой чудовищной коммунистической этнической чистке, в которой погибла четверть населения страны, при этом треть из них была убита сознательно.

Поскольку большая часть погибших тоже была кхмерами (камбоджийцами), мы не можем считать это классическим геноцидом или даже этнической чисткой, хотя истреблению были подвергнуты некоторые религиозные и этнические меньшинства. Это был политицид (так считают Harff & Gurr, 1988; Locard, 1996), направленный против тех, кто считался классовым союзником врага в гражданской войне. Но этот термин не дает представления о масштабе истребления, который вышел далеко за пределы подавления соперничающей властной группы (Margolin, 2000). Некоторые исследователи называют это самогеноцидом, но коль скоро его жертвы считались классовыми врагами, по существу это был классицизм), хотя понятию «класс» красные кхмеры давали очень широкую трактовку, включая туда региональные и даже этнические идентичности. Чудовищные чистки, прошедшие внутри самой партии, дают нам основание говорить о фратрициде (братоубийственной войне).

Красные кхмеры были левыми националистами, сражавшимися против французских колонизаторов и консервативных камбоджийских режимов. Лидеры движения получили университетское образование во Франции, где они вошли в тесный контакт с Французской коммунистической партией. Вдохновляющий пример им дал соседний Вьетнам: вьетнамские коммунисты выиграли войну у французов и даже разгромили американцев. Поначалу красные кхмеры вслед за вьетнамцами увлеклись советской моделью социализма, но потом отказались подчиняться диктату Вьетнама и поспешили выйти из ненужной им войны. В 1960-х гг. группировка Пол Пота (молодые марксисты, получившие образование во Франции) захватили власть в партии, уничтожив противников, учившихся в Ханое. Полпотовцы пошли по пути Мао: форсированная коллективизация сельского хозяйства, отказ от нормального эволюционного пути развития. Впоследствии они отвернулись и от китайцев, но продолжали верить в то, что «нет таких крепостей, которых не могли бы взять коммунисты» (Locard, 1996: 155; 2000а: 51–53).

Красные кхмеры оставались националистами. Они лелеяли воспоминания о Великой императорской Камбодже, которая рухнула под ударами врагов и стала объектом колониальной эксплуатации великих держав. Реконструкция величественных развалин Анкгор-Вата, крупнейшего храма страны, произвела неизгладимое впечатление на камбоджийскую интеллигенцию. Красные кхмеры внедряли в общественное сознание маоистскую идею: великая нация сможет быстро преодолеть свою отсталость через массовую трудовую мобилизацию и сделает это одним скачком, без переходных фаз, потребовавшихся другим, более объективистским коммунистическим режимам. Фундаментом новой идеологии стала маоистская вера в коллективную волю нации с двумя сугубо камбоджийскими дополнениями: крестьянский антиурбанизм и пролетарский национализм. В отличие от советских, китайских и вьетнамских товарищей, кхмеры не имели связей с городским пролетариатом. Рабочие на каучуковых плантациях почти все были этническими вьетнамцами. Единственным опытом красных кхмеров была изнурительная партизанская война в отсталых северо-восточных горных районах. Ее идейными вождями являлись бывшие школьные учителя — люди, далекие от урбанистической экономики. Бойцами партизанских отрядов становились бедные крестьяне из депрессивных земледельческих районов. У партии не было социальной опоры ни в городах, ни в передовых аграрных регионах. Именно там, по их мнению, и окопался враг (Thion,1993; 86–90). В секретном партийном документе 1977 г. указывалось, что партии рабочие не нужны, нужны лишь крестьяне. «И поэтому мы пойдем своим путем». В триумфальной речи 1975 г. Пол Пот провозгласил: «Мы добились полной, окончательной и чистой победы, без зарубежной поддержки, без помощи извне» (Kiernan, 1997: 56–57).

Красные кхмеры сразу же показали, с каким презрением они относятся к средним городским классам. 17 апреля 1975 г. армия взяла Пномпень, столицу страны, и солдаты сразу же приступили к депортации горожан (одна треть населения страны) в сельские районы. Через два дня города опустели и оставались брошенными вплоть до прихода вьетнамской армии. Это трагическое решение было принято Центральным комитетом партии за два дня до победы. Тогда же было решено отменить деньги, запретить рыночную торговлю, провести всеобщую коллективизацию личного имущества, лишить сана буддистских монахов, выгнать этнических вьетнамцев и казнить сторонников Лон Нола (Kiernan, 1983:178). План А предусматривал классовую чистку посредством принудительных полицейских депортаций и выборочное уничтожение побежденных врагов. Потом красные кхмеры остановили работу почты, телефона, телеграфа. Связи страны с миром были разорваны.