Симка и Мик «спланировали» следом. Не разуваясь, поволокли фанеру по руслу — держали ее за углы, а другой край при этом окунался в воду. Ну и пусть! Все равно размачивать…

Мик вдруг вспомнил:

— Я у тебя на столе книжку видел, «Тони и волшебная дверь». Она про что?

Симка смешался на секунду. Но ничего скрывать от Мика не хотелось. Наоборот, хотелось поделиться тайной. Как с Соней…

И Симка поделился. И добавил:

— Ты, если хочешь, почитай, но никому про нее не говори…

— Я никому… Я понимаю, могут быть неприятности… У деда были ого какие! Он, когда преподавал сопромат в институте, поехал со студентами на картошку и там прочитал у костра запрещенное стихотворение. Его чуть из партии не выгнали и с кафедры уволили. Он потом до пенсии работал уже не доцентом, а в конторе «Вторсырье»… Сим, но ты про это тоже никому!

— Ни одной живой душе!

Теперь они оказались связаны тайнами. Это был уже своего рода союз …

Размочить фанеру решили прямо в ручье — так было проще всего. Уложили ее на песчаное дно (во всю ширину русла). Симка стоял на фанере, чтобы не всплывала, а Мик натаскал с мусорной кучи кирпичные обломки. Завалили ими пытавшийся приподняться лист. Выбрались на поросший одуванчиками бережок.

Симка вылил из раскисших башмаков воду.

— Интересно, долго ли этой штуке надо размокать…

— Я думаю, хватит времени, пока мы всё будем готовить, — рассудил Мик.

Поднялись по откосу на двор к Мику.

У сарая лежал штабель непиленых бревен. Выбрали самое большое — длиной метра полтора, толщиной сантиметров двадцать. Поднатужились, спихнули с верха в траву. Теперь предстояло очень трудное дело: взвалить эту махину на к о злы для пилки дров (они стояли здесь же, неподалеку).

Симка и Мик ухватились за один конец бревна, приподняли. Но тут же Мик шепнул:

— Бросай…

Бревно плюхнулось (чуть не на ноги!). Мик быстро сел и потянул Симку:

— Садись! Мама идет…

Появилась его мама. Молодая, красивая, с разноцветным зонтиком.

— Мама, это Симка, — быстро сказал Мик.

Симка, вспомнив уроки Норы Аркадьевны, встал.

— Здравствуйте.

— Здравствуй… наверно, Сима, а не Симка, да?

— Можно как угодно, — покладисто сказал Симка.

— А чем это вы занимаетесь, молодые люди?

— Мы будем строить телескоп, — поспешно разъяснил Мик.

— Боже правый! Из этого бревна?!

— Из фанерной трубы, мама! На бревне мы просто отдыхаем.

— Видимо, от многотрудных дел… Дмитрий, почему ты опять такой встрепанный и пятнистый? Я недавно пыталась превратить тебя в нормального сына. Посмотри на Симу, он не в пример аккуратнее тебя.

Помятый и перемазанный не меньше Мика, Симка не удержался, фыркнул. Мамы были в чем-то похожи…

— Митя, я спешу на репетицию… Желаю успеха, друзья мои. И постарайтесь не превращаться окончательно в неандертальцев.

— Неан… нендертальцы ведь не строили телескопов, — осторожно напомнил Симка.

— Тем более!

Когда она ушла, Симка спросил:

— Твоя мама артистка?

— Да. Она выступает с рассказами в филармонии и на радио. Недавно была передача, мама читала рассказ «Корзина с еловыми шишками». Это про дочку лесника и про композитора Грига. Он жил в Норвегии…

— Я знаю…

Грига любила мама. Она всегда звала Симку, когда по радио играли его музыку.

— У него есть «Песня Сольвейг». Хорошая такая…

Мик кивнул. Он тоже знал…

Снова подступились к бревну. Приподняли. Опустили. На этот раз на сандалию Мика. Он затанцевал и сумрачно пообещал:

— Грыжу заработаем…

— Кто тут говорит про грыжу?

Это не Симка спросил. Голос донесся со спины — взрослый, глуховатый. Над мальчишками стоял худой старый мужчина.

— Дед! — радостно подскочил Мик.

Если бы это был не дед Мика, а случайно увиденный старик, он бы не понравился Симке. Узкое помятое лицо с жесткими усами, седые волосы со старомодным пробором и непонятный, с каким-то нарушением взгляд. Словно с бельмом. Нет, бельма не было, но неуловимая «бельмастость» во взгляде чудилась.

Уже после Симка сообразил, что дед напомнил ему коварного старика Якова из фильма «Судьба барабанщика». Только был он не в полувоенном костюме, а в широком потертом пиджаке и мешковатых брюках. Да, совсем не добренький дедушка…

Но «дедушка» улыбнулся, и улыбка была как у Мика.

— Чем заняты, молодые люди?

Мик незаметно коснулся чернильным мизинцем губ: Симка, молчи.

— Дедушка, это Симка… Полное имя Серафим.

— Рад приветствовать вас, Серафим, в своем родовом гнезде… Насколько я понимаю, перед вами стоит техническая задача: водрузить эту древесину на к о злы. Ну-ка…

— Дед, тебе же нельзя!

— Цыц, новобранцы, стать во фрунт и слушать команду! Я берусь за торец, вы с боков…

Бревно вмиг было уложено в развилки — сперва одним концом, потом другим. Однако Мик вытер о штаны ладони с прилипшими сосновыми чешуйками и сердито проговорил:

— А потом опять будешь за грудь хвататься…

— Цыц, я сказал. Тоже мне сестра милосердия… А чего это вы вздумали заниматься заготовкой дров?

— Это не заготовкой, — буркнул Мик и глянул на Симку: рассказывай.

— Ну… в общем это… Надо свернуть трубу из фанерного листа… — начал Симка. И, как умел, рассказал про способ, о котором слышал ночью на «Тортиле» (Господи, неужели этой ночью? Кажется, целый месяц прошел!).

— Да, технология… — Дед с мальчишеской несолидностью поскреб затылок. — Насколько я понимаю, нужны крепкие рычаги… Мик, тащи из дома молоток и гвозди покрупнее…

Мик умчался.

— А мы с тобой, Серафим, пойдем искать палки…

Дед взял Симку за плечи и повел в сарай. Видно, он хорошо знал, где что лежит, потому что сразу полез в нужный угол и вытянул оттуда несколько толстых и длинных реек.

— Держи…

Симка взял рейки и на миг оказался совсем близко от деда. От старого пиджака пахло табаком и сладковатым лекарством. Симка выволок рейки на солнце. Мик уже стоял у бревна с молотком и гвоздями.

— У, длинные… — сказал он, увидев рейки.

— Вот именно. Слетай за ножовкой.

— Не мог сразу сказать… — надул губы Мик. Кажется, притворно.

— Бегом марш!