Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Жалобы любого толка вам необходимо отправить нам электронным письмом, – невозмутимо объясняла ему каждая телефонистка, до которой он дозванивался. – По телефону мы не можем ничего сделать.
И затем они всегда давали ему адрес электронной почты, который уже давно был записан в его блокноте:
жалоба: рейхсканцелярия::берлин
– И сколько это займет времени? – спрашивал он.
– Не могу сказать. Все зависит от характера вашей жалобы.
– Примерно?
– Обычно на принятие решения уходит четыре-пять недель.
Однажды он даже воскликнул:
– К тому времени я, возможно, уже буду мертв!
На что женщина ответила:
– Это ничего не изменит. Ордена выдаются и посмертно.
И теперь он сидел и смотрел на телефон, который, казалось, безучастно отвечал на его взгляд своим перламутровым мерцающим дисплеем.
Потом ему внезапно пришла в голову мысль. Он же знал имена секретарш Гитлера! Ему вовсе не обязательно терпеть отмашки диспетчеров рейхсканцелярии! Он ведь может обратиться напрямую в секретариат Гитлера!
Леттке вскочил, бросился в комнату, пролистал свои заметки. Где-то же он записывал имена; не мог вспомнить зачем, в рамках какого-то расследования, но внутренний голос прошептал ему, что такая информация когда-нибудь может пригодиться… И теперь этот момент настал!
Только бы снова найти эту запись…
Ах. Записка оказалась в глубине бумажника. На ней были имена: Герда Кристиан, Гертрауд Юнге, Криста Шредер, Йоханна Вольф.
Он напишет им электронные письма. Согласно общим правилам для адресов электронной почты, можно связаться с ними напрямую по адресам герда: кристиан: рейхсканцелярия::берлин и так далее.
Ну конечно!
Досадно только, что у него больше нет компьютера. Он еще ни разу не писал электронных писем со своего телефона, ему всегда было тягостно возиться с несколькими кнопками, чтобы добраться до нужных букв. На мгновение он задумался пойти в город, в интернет-кафе на Марктплац, но потом вспомнил, что, по слухам, оно тоже пострадало во время недавней бомбардировки и с тех пор закрыто.
Ну, тогда ничего не поделать. Другие писали же с телефона чуть ли не целые романы на Немецком форуме, так и ему наверняка удастся написать простое письмо.
Это заняло некоторое время. Нужны же объяснения. Но после долгой возни и ругательств он наконец составил текст, излагая всю суть:
«От: Ойген: Леттке:: веймар
Кому: Герда: Кристиан: рейхсканцелярия::берлин
Тема: Обещание фюрера касательно меня
Уважаемая фрау Кристиан,
прошу извинить меня за то, что я обращаюсь к Вам напрямую, но вопрос очень срочный и имеет огромную важность.
Одиннадцать дней назад, 7-го числа этого месяца, я был приглашен в рейхсканцелярию, чтобы лично сообщить фюреру о совершенно секретном деле; я могу назвать только ключевую фразу: проект „Молот Тора“. В связи с этим фюрер пообещал наградить меня высоким орденом за заслуги перед Отечеством.
Однако до сих пор этого не произошло, вместо чего меня под надуманным предлогом освободили от должности в Управлении национальной безопасности и отправили на Восточный фронт. По моему мнению, это противоречит интересам фюрера, и потому я настойчиво прошу Вас обратиться к нему по этому случаю и попросить его сделать что-нибудь для меня, если возможно, до 23 ноября, когда мне нужно будет сесть на поезд в Берлине и отправиться на фронт.
Хайль Гитлер!
Он перечитывал письмо снова и снова, но не мог придумать, что еще можно в нем улучшить. Скопировал трижды, адресовал копии другим секретаршам, еще раз глубоко вздохнул и наконец отослал все письма разом.
После чего почувствовал себя ужасно опустошенным. Внезапно он ощутил холод, который пробрался в его конечности, и встал, чтобы растопить печь. Когда дрова разгорелись, он, следуя спонтанному импульсу, достал из своего тайника в платяном шкафу папку с обременительными текстами с форума и прочими материалами для шантажа и сжег их все.
От этого стало удивительно хорошо. В то же время было грустно это делать. Похоже на преждевременное прощание с жизнью.
«Вот еще», – подумал он, наблюдая за тем, как вспыхивают бумаги и превращаются в пепел. До сих пор ему удавалось выпутываться из любого положения; удастся и на этот раз. Он не умрет в России.
Наконец телефон издал звук, уведомляющий о получении сообщения. Леттке вскочил, потянулся за ним, открыл письмо. И в самом деле пришел ответ от одной из секретарш:
«Уважаемый герр Леттке,
в настоящее время фюрер находится на фронте. Мы ожидаем его возвращения не раньше конца следующей недели. Боюсь, раньше я ничего не смогу для Вас сделать.
Хайль Гитлер!
Леттке, с телефоном в руке, как оглушенный опустился на ближайший стул.
Вот и все. Теперь действительно все пропало.
* * *
На следующее утро Ойген Леттке принял решение.
Позвонил в берлинскую гостиницу «Кайзерхоф», попросил забронировать номер и заявил, что его интересует исключительно номер 202. Если это можно устроить.
– Если расплатитесь заранее, я с удовольствием его для вас забронирую, – сказала женщина с ресепшен. – Как долго вы планируете остаться?
– А когда он будет свободен? – спросил Леттке, пораженный тем, что его затея не встречала на пути никакого сопротивления.
– С завтрашнего дня, если хотите.
– Хорошо. Да. Здорово. Тогда я возьму его на одну ночь. Завтра.
Почему бы не завтра? Подойдет любой день. А большого выбора у него все равно не было.
– Итак, за вами забронирован номер 202. Он будет в вашем распоряжении завтра с 15 часов. Хотите заказать что-нибудь еще?
– Что, например?
– В таких случаях обычно заказывают бутылку шампанского. Если хотите, мы подготовим ее к вашему приезду.
Почему бы и нет? Представшая перед глазами картина, как он тогда сидел напротив нее и тянулся за бутылкой, заставила Ойгена Леттке сказать:
– Да. Хорошая идея. Подготовьте, пожалуйста, бутылку шампанского.
Вслед за тем он предоставил свои данные и тут же оплатил номер, переведя деньги по телефону. Затем забронировал место в поезде до Берлина, в один конец, и начал собирать вещи.
Было немного вещей, которые он сложил в чемодан. Во-первых, ему не требовалось много для осуществления задуманного, а во-вторых, потому, что у него осталось мало чистых вещей.