Хилла сражалась практически в одиночку несколько часов под палящим солнцем, наступая через глубокое ущелье и продираясь сквозь густой лес к прекрасно расположенным позициям федералов, которые методично расстреливали южан[852]. Разрозненные атаки Лонгстрита и некоторых командиров Джексона несколько ослабили давление на Хилла. Наконец уже перед заходом солнца все силы Ли двинулись в битву. Сражавшейся в центре техасской бригаде под командованием высокого, рыжебородого, богатырски сложенного Джона Белла Худа удалось смять строй северян. Оборона Портера, прорванная в самом центре, рухнула. Свежие союзные бригады, перешедшие через Чикахомини, образовали арьергард и предотвратили паническое бегство. Это позволило Портеру ночью переправить через реку большую часть людей и пушек. Тем не менее 2800 «синих мундиров» были захвачены в плен, а 4000 убиты или ранены. Впрочем, триумф конфедератов стоил Ли потери 9000 человек за шесть часов — почти столько же южане потеряли за два дня битвы при Шайло.

Макклеллан отправил на помощь Портеру 6000 человек с южного берега Чикахомини. Сосредоточенные там 69 тысяч федералов оставались безучастными к двухдневному кровавому столкновению, проходившему на другом берегу реки. Их командиры были прикованы к месту, зачарованные повторением театрального представления, устроенного «Принцем Джоном» Магрудером. Оставленный генералом Ли во главе 27 тысяч защитников Ричмонда Магрудер приказал своим войскам вести себя как можно более агрессивно. Актеры в серых сценических костюмах исполняли свои роли с энтузиазмом. Артиллерия разразилась серией залпов, пехота развернулась в боевое построение и стала прощупывать оборону северян, офицеры зычными голосами отдавали приказы воображаемым полкам в лесу. Некоторые союзные генералы попались на крючок и сообщили Макклеллану, что многочисленные силы мятежников угрожают прорвать фронт. Таким образом, 27 июня федералы, имея подавляющее превосходство в силах, упустили возможность перейти в контрнаступление к югу от Чикахомини. Вместо этого в 8 часов утра Макклеллан телеграфировал Стэнтону о том, что его на обоих берегах реки «атаковали превосходящие силы противника»![853]

В действительности Потомакская армия пребывала в боеспособном состоянии, несмотря на поражение у Гейнс-Милл, но у Макклеллана была психология проигравшего. После полуночи он опять послал телеграмму Стэнтону: «Я потерпел поражение в этой битве, поскольку у меня было недостаточно сил… Правительство не оказывает поддержку моей армии… Если мне удастся спасти ее, я заявляю вам прямо, что не скажу „спасибо“ ни вам, ни любому иному лицу в Вашингтоне. Вы сделали все, чтобы принести армию в жертву». Макклеллан избежал отстранения от командования после подобной реляции только благодаря полковнику на телеграфном пункте, не рискнувшему передать две последние фразы[854].

Когда Макклеллан отводил свою армию к реке Джемс, Ли рассчитывал ударить ему во фланг, пока армия была еще на марше. Он наметил новый план, согласно которому девять дивизий конфедератов должны были пройти по шести различным дорогам и сойтись для схватки с отступающими «синими мундирами». Но плохое функционирование штаба, неточные карты местности, дорожные препятствия, нерешительность дивизионных командиров (особенно Магрудера и Бенджамина Хугера), упорное сопротивление янки и (в который раз) пассивность Джексона разрушили планы Ли. Первая неудача произошла 29 июня в Сэвидж-Стейшн, в трех милях к югу от Чикахомини. Три союзные дивизии образовали арьергард для защиты полевого госпиталя и обеспечения прохода длинного эшелона с припасами на юг. Ли приказал Магрудеру атаковать северян с запада, пока Джексон обойдет их правый фланг с севера. Но Джексон весь день провозился с восстановлением моста, вместо того чтобы форсировать реку вброд. В конце концов Магрудер бросился в атаку один с меньшей частью своей дивизии. Янки отразили эту несостоятельную атаку, а затем отошли под покровом ночи, оставив 2500 больных и раненных в предыдущих боях, а также несколько военных врачей, решившихся на пленение добровольно.

На следующий день потерпел фиаско другой сложный план Ли по сосредоточению семи дивизий близ деревни Глендейл. Только Лонгстриту и Хиллу удалось ввести свои войска в действие, и они вели под полуденным солнцем жестокий бой против частей пяти союзных дивизий. Мятежники оттеснили янки и взяли тысячу из них в плен, но потеряли 3500 убитыми и ранеными — вдвое больше, чем противник. Джексон со своим 25-тысячным отрядом и на этот раз не внес никакого вклада в бой, фактически устранившись от участия в нем. Приблизившись к Уайт-Оук-Свомп с севера, он выслал команду восстанавливать через этот ручей мост. Когда союзная артиллерия и снайперы воспрепятствовали этому, Джексон спокойно отправился спать. Между тем его офицеры обнаружили, что броды вполне пригодны для пехоты, но Джексон, пребывая в трансе, не предпринимал ничего, пока люди Лонгстрита и Хилла истекали кровью в двух милях к югу. Провал Джексона, по словам одного историка, был «полным, катастрофическим и не имеющим оправдания»[855].

У Ли оправдание было. Утром 1 июля командующий пребывал в раздраженном настроении. «Если этим людям, — так он называл противника, — удастся уйти, — выговаривал он какому-то попавшемуся ему под руку бригадному генералу, — то только потому, что мои приказы не выполняются!»[856] Федералы заняли другую оборонительную позицию (самую надежную из всех) в трех милях к югу от Глендейла на холме Малверн-Хилл, у самой реки Джемс. Холм имел 150 футов в высоту и был прикрыт с флангов глубокими лощинами с милю шириной, поэтому наступать на эти позиции можно было только в лоб по открытой местности. С фронта холм обороняли четыре дивизии Союза и 100 орудий, причем еще четыре дивизии и 150 пушек находились в резерве. Если бы эти войска не были полностью деморализованы, атаковать их было бы самоубийством. Однако Ли замечал множество признаков упадка боевого духа врага. Поспешное отступление федералов сопровождалось потерей снаряжения и оружия. Интенданты и артиллерийские офицеры южан собрали богатый урожай: 30000 единиц стрелкового оружия и 50 пушек. В предыдущие шесть дней мятежникам также удалось захватить в плен 6000 янки, и утром 1 июля они продолжали задерживать отставших от своих частей солдат. В конце концов, однако, выяснилось, что Потомакская армия, выработавшая иммунитет к различным невзгодам (что стало ее отличительной чертой), вовсе не была сломлена, чего не скажешь о ее командующем. Макклеллан телеграфировал в Вашингтон, что его «победили превосходящие силы врага»: «Я боюсь, что буду вынужден поступиться снаряжением ради того, чтобы отвести людей под защиту канонерок»[857]. Обладая необыкновенной способностью читать мысли командующего вражеской армией, Ли почувствовал, насколько Макклеллан пал духом, но ошибочно перенес его состояние на подчиненных.

В любом случае, разочарование Ли побудило его хвататься за любую возможность еще раз разбить «этих людей». Лонгстрит, выказавший себя наиболее способным подчиненным Ли в ходе этой кампании, поддерживал наступательный порыв, что вообще-то было