Ксюша остановилась напротив зеркальной стены, ухватилась за перекладину и посмотрела на свое отражение. Оттолкнулась, прошла до противоположного конца зала и плюхнулась на маты. Потом и вовсе упала на них спиной, раскинула руки в стороны и улыбнулась. Светло, искренне, счастливо. Ладошка легла на живот. Ксюше казалось, что все происходящее нереально, что она попала в собственную мечту, что так не бывает. Еще совсем недавно она нанизывала на ниточку счастливые воспоминания из своей жизни, яркие осколки дней, где Женя был рядом, где пусть и изредка, несмело, они смотрели друг другу в глаза, где прикасались друг к другу, пускай всего лишь как тренер и спортсменка, где таилось огромное и нежное, пугливое, верное, настоящее. Разве могла она думать, что все еще может быть? Что все будет? Что каждую ночь она будет засыпать в руках лучшего мужчины, самого дорогого, близкого, любимого мужчины - своего мужа? И разве могла она мечтать о… Пальцы погладили живот, на глаза навернулись слезы неподдельного счастья. Тест, сделанный накануне, подарил надежду, еще четыре утренних не оставили сомнений.

Ксения так переволновалась, что сил тут же рассказать все Жене не хватило. Горло сжимало спазмом, сердце стучало отбойным молотком, надо было успокоиться, немножко прийти в себя. И вот сейчас, лежа на матах, она понимала, что готова сделать счастливым еще одного человека – мужчину, который раскрасил ее жизнь яркими цветами, целой палитрой сияющих оттенков любви, нежности, заботы.

- Ты что тут делаешь? – Женя наконец заметил Элину, кутающуюся в пальто возле трибун.

Та подняла воротник и зажала его возле горла тонкими бледными пальцами. Она успела пожалеть, что, впопыхах выбежав из дома, не взяла с собой перчатки. Женя пробыл на катке довольно долго, и она успела замерзнуть, очень кстати сейчас бы пришлась кружка горячего чая, но Элина сильно сомневалась, что Миронов прервет тренировку только ради того, чтобы она могла погреться.

- И тебе доброе утро, - нарочито бодро отозвалась Кимер.

Судя по хмурому выражению лица собеседника, ее жизнерадостный тон его не обманул. Но сдаваться Элина не собиралась, не для того она почти час топталась с ноги на ногу, раздумывала над всем и в конце концов решилась на шаг, о котором впоследствии вполне возможно ей придется пожалеть. Но риск, что говорится, дело благородное, пусть даже немножко безрассудное.

- Я думал, тебя и в Москве-то нет.

- Как видишь, я тут. - Она улыбнулась. – Пришла посмотреть, как у тебя успехи.

- Ты интересуешься успехами всех, кому ставишь программы?

Элина видела, что Женя ни на секунду не усомнился, что ее слова – сплошное вранье. Да она и не особо пыталась это скрыть, если бы действительно хотела, чтобы он ничего не понял, придумала бы ложь куда более изящную. Глаза его блестели, и она подозревала, что и от него не укрылся блеск ее глаз. Только причины были разными.

- Ты же не все.

- С чего бы?

- Мы же друзья…

Играть с каждой секундой становилось все труднее. Двузначность вопросов была очевидной, и оба понимали, что за ненавязчивым диалогом скрыт вполне серьезный подтекст. Элина еще пыталась удержать ускользающую улыбку, хотя причин для этого уже не осталось: их никто не слышал, и разговаривать можно было начистоту. Видимо, Женя и ждал именно того момента, когда она сдастся и откроет все карты. Но она твердо решила, что просить больше не станет. Нет, она бы могла, задвинула бы гордость и самолюбие подальше, только вряд ли это принесло бы результат. У нее было два пути – либо отступить, либо… либо, как это ни банально – не отступать. Она вспомнила чашку из китайского фарфора, маленькую кастрюльку на плите, крошечную турку в раковине, идеально чистую скатерть на столе… У нее была полная событий, интересная жизнь, работа, приносящее удовольствие, финансовый достаток. Она была любима и востребована, красива и сравнительно молода. Но в ее жизни не было ничего, за что действительно стоило бы цепляться. И в это утро Элина отдала бы многое за то, чтобы на столе рядом с ее чашкой из китайского фарфора стояла кружка с мультяшными героями, чтобы кастрюля на плите была хотя бы в два раза больше, чтобы на съехавшей скатерти лежали рассыпавшиеся хлебные крошки.

- Хочешь сказать, что пришла только по дружбе?

- Не только… - Лина посмотрела на Женю очень серьезно, а потом, без тени кокетства или веселья сказала: - Я хочу работать у тебя.

***

После вечерней тренировки Макс поймал партнершу возле раздевалки.

- Ты почему еще не переоделась?

Весь его вид свидетельствовал о недовольстве. Оно, кстати, было весьма обоснованным: Макс мечтал побыстрее оказаться дома, поужинать и завалиться на кровать перед телеком, и то, что на Лизке все еще были тренировочные штаны и футболка, значительно подпорчивало его настроение.

- Потому что я хочу еще покататься, - никак не отреагировав на его недовольство, сказала она.

- Я не собираюсь тебя ждать.

- По-моему, об этом я тебя и не просила.

Ответить Максу было нечего. И хотя раздражение его только усилилось, он понимал, что набрасываться на Лизу глупо. Ехать домой без нее не хотелось. За прошедшее время он настолько привык к ее компании, что возвращаться одному было как-то не по себе. И все бы ничего, но за минувшую неделю это «не по себе» случилось уже трижды. Поначалу он не обратил на это никакого внимания, во второй раз заехал к родителям, а потом забрал ее с катка, в третий тихо злился дома, сейчас же… сейчас он был готов схватить ее за руку и утащить за собой к машине.

- Как знаешь, - небрежно проговорил Макс.

Хотел развернуться и уйти, но Лиза не двигалась с места, и сам он тоже почему-то стоял и совершенно по-идиотски чего-то ждал.

- Позвонить тебе, когда буду возвращаться? – Лиза подняла на него глаза.

Он пожал плечами и, глядя в стену, бросил:

- Как хочешь. Мне все равно.

Она кивнула. Подождала еще пару секунд и скрылась за дверью раздевалки, больше так ничего и не сказав. Там же, в одиночестве, уселась на скамейку, запрокинула голову и порывисто выдохнула. И чего она, спрашивается, ждала?

Взглянула на экран мобильного. У нее было еще пятнадцать минут для того, чтобы посидеть в тишине и спокойствии, отдохнуть и выбросить из головы мысли о Самойлове. Хватит. Не для того она впахивала всю свою жизнь, чтобы сидеть сейчас тут и наматывать на кулак сопли.

***

- Элина сегодня заходила.

- М-м-м, - протянула Ксюша, так и не разлепив веки.

Она находилась в состоянии приятной расслабленности, когда спать еще не хочется, но и шевелиться уже лень.

- И ты даже не спросишь, что ей было нужно?

- Зачем? – Ксюша придвинулась к боку мужа и все-таки открыла глаза. – Ты же мне и сам расскажешь.

Миронов усмехнулся, погладил ее по голове, пропуская длинные шелковистые волосы сквозь пальцы. Потом рука его опустилась на голые плечи Ксюши и немного ниже, до лопаток. Говорить об Элине расхотелось. Какое ему дело до Кимер или кого-то еще, когда рядом лежит самая умопомрачительная и нежная женщина на свете?