- Да ну ее.

Он обхватил Ксюшу обеими руками и подтянул к себе. Рука прошлась по ее боку, губы коснулись мочки ушка. Ксюша потихоньку засмеялась и уперлась ему в грудь ладошкой.

- Ну нет, - она чмокнула мужа в губы и отодвинулась на безопасное расстояние. – Раз начал, давай продолжай.

- Она попросилась на работу.

Евгений внимательно следил за реакцией супруги, но та и бровью не повела. Только в глазах мелькнул плохо скрываемый интерес.

- А ты что?

- Ничего. - Он снова притянул Ксюшу к себе. – У Элины свои цели, хотя скажу честно, сегодня она меня удивила. Как бы там ни было, а хореограф она потрясающий. Любой тренер с радостью согласился бы работать с ней в команде, я в этом ни на секунду не сомневаюсь.

- Но ты не согласился, - констатировала Ксения, уверенная в своих словах.

- А я не согласился, - подтвердил Женя.

- Из-за меня?

- Из-за тебя. - Он не собирался уклоняться от ответа. Провел по плечам жены сверху вниз и посмотрел в ее большие карие глаза. – Ты бы могла многому у нее научиться, Ксеня, но я тебя слишком хорошо знаю. И если уж говорить начистоту, то выбирая между тобой и кем-то еще, я всегда выберу тебя. Пусть как профессионал я десять раз не прав, но поделать с собой ничего не могу. Для меня твое спокойствие важнее всего.

- Не знаешь. - Она склонилась к его лицу. Длинные волосы коснулись подушки, накрыли Женины плечи. Губы ее почти касались его губ, глаза таинственно мерцали. – Я не против Элины. Если дело только во мне, то не беспокойся, я не против.

- Но ты же…

- Тсс… - Она склонилась совсем низко, едва ощутимо дотронувшись до губ мужа своими. Волосы колыхнулись мягкой щекотной волной. – Считай, что я готова идти на уступки.

Он почувствовал ее теплое дыхание на своем лице, слова отдавались волнением в сердце, и хотелось поймать мягкие губы Ксении поцелуем. Чтобы взорвать тишину ночи, хватило всего двух слов:

- Я беременна.

***

Элине не спалось. Отчаянье то отступало, то накатывало с новой силой, вытесняя все остальные эмоции. Весь вечер она пыталась найти хоть какие-то ниточки, хоть какую-то возможность выйти на него. Но все попытки были безрезультатны, казалось, что человека, который был ей так нужен, просто не существует. Только Элина знала, что он есть, что он дышит одним с ней воздухом, смотрит на те же звезды, греется под тем же солнцем и, скорее всего, ходит по тем же улицам, что и она. Почему-то она не сомневалась, что Егор в Москве. Он слишком любил этот город, для того чтобы изменить ему. Какая ирония: он вообще не изменял любимым. И жене своей он бы тоже не изменил, если бы любил ее, да только не было там любви. Что угодно, но не любовь. И эта мысль доставляла Элине какое-то садистское, чисто женское удовлетворение.

У них почти не было общих знакомых, а те, что были, давно вычеркнули ее из списка своих контактов. Так же, как и она их. Потому что тогда Элине казалось, что ничего больше у них с Егором не будет, что это финиш, конец, предел, что больше их пути не пересекутся. Тогда ей в самом деле этого хотелось. Она с готовностью жгла мосты, самонадеянно полагая, что перелистнет и забудет, переступит и начнет новую жизнь. Она и начинала…

Все могло бы получиться, действительно могло бы. Дом, семья, дети, быт… Она представляла себя рядом с первым мужем и морщилась. Фальшивые визиты к родственникам раз в месяц, бокал сухого красного вина за обедом, футбольная секция для сына. А еще постные лица поддельных друзей, поездки на заграничные курорты ради дежурных отчетных фотографий и выверенная на несколько лет вперед действительность. Ей хватило года, чтобы понять, что легче сразу поставить на окна золотые решетки, чем медленно покрываться слоем благородной плесени. Вторая попытка тоже к хорошему не привела. Понимающий и обходительный мужчина за год брака так и не смог стать больше, чем просто «нормальный мужик». Элине хватило нескольких семейных сцен для того, чтобы объяснить супругу, что их прямые отныне параллельны. «Нормальный мужик» разозлился, потом взял себя в руки и попытался разобраться в причинах краха их семейной жизни, но наткнулся на абсолютное равнодушие и два собранных чемодана.

На какое-то время пережитого любовного приключения хватало, Элина почти не думала о Егоре. Но проходили дни, недели, и тоска, вроде бы незначительная, незаметная, разрасталась. И она вспоминала его. В ее жизни были мужчины: красивые, богатые, готовые дать ей многое, были и никудышные, простые, но она помнила только одного. Порой это раздражало, порой угнетало, порой просто злило, а порой заставляло ее чувствовать то самое странное, нежное, болью застрявшее в ребрах, скручивающее живот и делающее сильную женщину слабой. Время по-своему меняет людей, кого-то делает мудрее, кого-то богаче, у кого-то отбирает все, не давая ничего взамен. Элину же время научило жить с тем, что есть, и не пытаться подменить суррогатом то, что подменить невозможно. Она перестала искать спокойствие там, где его быть не может, ушла с головой в работу и забросила попытки построить семью на фундаменте из древесных опилок.

И у нее почти получилось. Такая вот идеальная, удобная жизнь сильной и красивой женщины. А потом эта жизнь покосилась, перекособочилась и развалилась. Потому что даже у такой совершенной схемы фундамент остался опилочный.

Егор не соврал. Он вычеркнул ее из своей жизни, ушел с прежней работы, сменил номер телефона и адрес электронной почты, переехал. Она пыталась найти его через социальные сети и сайты всевозможных клиник, съездила на старую квартиру, но соседи только качали головами, а ее вспыхнувшая самоуверенностью надежда таяла, как снежная баба на внезапном апрельском солнце. Внезапностью накрыло понимание, что от нее ничего не зависит. Она привыкла, что ее желания имеют первостепенное значение, ее слово - прежде всего, ее капризы исполняются, и все это вдруг рухнуло. И что самое странное, она не чувствовала гнева или недовольства, только растерянность и непонимание, что делать дальше, как быть теперь. Жизнь шла, как и прежде: новые сезоны, новые постановки, новые предложения, встречи, банкеты, улыбки, шампанское и иногда мужчины. Только все это проходило на фоне бесконечной грусти, тоски, сожаления. Потом мужчины стали не нужны, просто не хотелось ни слов, ни прикосновений, ни заинтересованных взглядов. Поставленные ею программы наполнились мягкостью, заиграли новыми оттенками, стали еще чувственнее. Все говорили о ее профессионализме, и только Элина знала, что профессионализм – лишь одна сторона медали.

К Жене она пришла сама. Они всегда хорошо ладили, даже после их расставания с Егором не теряли контакта. Она бы пришла к нему сразу, если бы не одно «но». Еще давно Женя открыто сказал ей, что не хочет, чтобы она приближалась к его брату. Как выяснилось позже, за минувшее время мнения своего он не поменял. Только он не учел одного – поменялась Элина. И теперь она точно знала, что ради последнего шанса пойдет на все. Ей нужен был всего один разговор с Колосовым, его адрес, телефон, хотя бы возможность просто увидеться, и она была готова почти на все ради того, чтобы получить свое.