Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отец Иммануил, – молодой человек искренне попытался привстать со стула, но не смог и плюхнулся обратно, продолжая таращиться на монументальную фигуру в черной рясе, уже нависшую над их столом. – А вы-то как здесь оказались?..
В голове Игоря Сергеевича что-то с чем-то совместилось, возможно, даже тихонько щелкнуло, и настороженность на с его лица начисто стерло озорное недоверие. Он переводил взгляд с Павлика, чей ужас сменился усталой обреченностью, на колоритного мужчину в рясе, не будучи не в силах поверить в происходящее.
– Господь привел, ясно дело, – монументальный мужчина сверкнул льдинками глаз и кивнул в сторону стула. – Присяду?..
Павлик молча обхватил голову руками и издал слабый протяжный стон. Его напарник проявил большее гостеприимство: привстал со своего места, приветливо кивнул незнакомцу, отодвинул соседний стул, жестом предлагая тому занять место за столом, и протянул руку.
– Игорь Сергеевич, товарищ Павла.
– Товарищи Павла – мои товарищи, – объявил гость. Его рукопожатие было под стать всему остальному облику: руку Игоря Сергеевича как будто сдавило тисками. – Вы что, Павел, видеть меня не рады?
– Издеваетесь? – Павлик потихоньку начал приходить в себя: лицо уже порозовело, но на нем явственно читалось плохо скрываемое недоверие, словно он все еще никак не мог смириться с тем, что появление нового участника действа – непреложный и свершившийся энергетический факт. – Я просто увидеть вас никак не ожидал, святой отец, извините за прямоту! Вы как оказались-то тут?!
– Судьба!.. – тяжело вздохнул святой отец. После таких разумных объяснений он огляделся и махнул официантке, которая с жадным изумлением жительницы небогатого событиями городка наблюдала за развитием истории и вновь прибывшими персонажами из-за барной стойки. – Милочка, чайку бы!
Девица неохотно покинула свой пост и удалилась на кухню, а отец Иммануил снова тяжело вздохнул и, переводя взгляд с Павлика на типичного московского аллигатора, изрек отрешенно и сосредоточенно:
– Попрощаться я пришел, Павел…
– Попрощаться?! Судьба?! – Павлик яростно затряс головой и с подозрением уставился на вновь прибывшего. – В каком это смысле «попрощаться»?! Отец Иммануил! Вы как вообще узнали, где я?!
– Что значит – как узнал? Василий мне по телефону сказал, что вы в Сокол едете, вот я по вашим следам и пошел. Ну а дальше – как сказал: все в руках Господа было. Но вы, похоже, и вправду не рады…
– Святой отец! – окончательно пришедший в себя Павлик буквально взвился со стула. – Вы что, глумитесь надо мной или как?! По каким следам вы шли?! Это же не на дачу ко мне приехать! Что случилось-то у вас такое, и на кой хрен вы прощаться со мной собрались? При чем тут – рад, не рад! Вы сами посудите: задница мира, семьсот километров от Москвы, и вдруг – вы! Что происходит-то тут вообще, а?! Я что, сплю, что ли?! – Павлик жалобно посмотрел на своего улыбающегося спутника, ища поддержки, и, схватившись руками за голову, перевел взгляд на невозмутимое лицо мужчины в рясе. – Вы толком объяснить можете, что происходит-то?!
– Могу, – эпичный гость задумчиво посмотрел куда-то в сторону, неторопливо огладил бритый череп и с благодарностью кивнул официантке, расставлявшей перед ним чайные принадлежности. – Тут и объяснять нечего, Павел. Как только понял, что конец близок, сразу про вас с Василием и вспомнил. Грех будет, думаю, если напоследок самых близких и дорогих людей не обниму…
– Какой конец?! – Павлик снова подорвался со своего места, с яростным недоверием разглядывая сосредоточенное лицо необычного батюшки. – Про какой такой «последок» вы все твердите?! Вы же сказали, что попрощаться пришли?! Вы что, уезжать куда-то собрались?
– Собрался, – эпичный гость задумчиво наполнил чашку и несколько минут молча катал ее между огромных ладоней. – Именно что собрался, Павел, вот напоследок вас с Василием обнять и захотелось!
– Так, с этим понятно… – с облегчением произнес Павлик. – А куда уезжаете-то? В Мексику, что ли? И что за срочность такая: «прощаться», «обнять»?
– Почему в Мексику? – отец Иммануил мрачно повел могучими плечами и болезненно скривился. – В Валгаллу я ухожу… Оттого и срочность такая. Валгалла ждать не будет…
Челюсть Павлика отвисла, глаза вылезли из орбит. Он схватился рукой за сердце и некоторое время сидел молча, с ужасом разглядывая виновника беспокойства. Затем резко выдохнул и откинулся на стуле. Еще некоторое время он молчал и ошалело крутил головой, переводя растерянный взгляд с улыбающегося московского аллигатора на отца Иммануила, погруженного в тягостное раздумье.
– Точняк, сплю, – он с остервенением ущипнул себя за руку, поморщился, еще раз недоверчиво встряхнул головой и обреченно воззвал к хозяину жизни. – Вот оно как бывает, оказывается… Еще миг назад – тишина и покой, а потом – хлоп! – и поехал крышняк напрочь! Ладно, – он шумно выдохнул и наклонился к отцу Иммануилу, требовательно глядя тому прямо в глаза. – Расскажите по порядку, святой отец, что стряслось с вами? Какая Валгалла, на хрен, в которую вы уходить собрались? Что происходит-то вообще? Вы на реакцию мою внимания особого не обращайте, сами себя на мое место поставьте! Вот уж кого-кого, но вас, признаюсь, я тут увидеть совсем никак не ожидал!
– А я и сам не ожидал!.. Неожиданно все произошло, Павел.
– Да что же произошло-то, а?! Объясните уже толком!
– Рамс у меня произошел, – отец Иммануил сразу помрачнел и, отставив чашку на стол, обеими руками обхватил голову, исподлобья поглядывая на слушателей. – И серьезный рамс, как мне специально обученные люди объяснили…
– Кто?! Рамс?! У вас? С кем?! Святой отец, вы себя чувствуете-то как? Нормально, нет?
– Вполне, – отец Иммануил снова взял в руки многострадальную чашку и принялся катать ее в могучих ладонях. – А вас увидел – так и вообще успокоился теперь. Обниму вас напоследок – и можно в путь-дорогу собираться…
– Слушайте, да что вы заладили все про последок какой-то?! Заклинаю: толком объясните мне, что стряслось? Только по порядку, пожалуйста! А то голова кругом идет…
– Да нечего и объяснять особо… С людьми я схлестнулся, Павел, с недобрыми… Вот и завертелась канитель… Ну а как началось – и не остановишь уже…
– Ага, с людьми, значит, схлестнулись, – Павлик покивал и перевел взгляд на заинтригованно слушавшего каждое слово хозяина жизни. – Но в этой новости, отец Иммануил, ничего удивительного нет, насколько я понимаю. Вы ж всю дорогу с кем-то схлестнуться норовите, извините за прямоту… Но это как же схлестнуться нужно, чтобы
