– И вы хотите, чтобы это сделала я. – Нари сжала руки в кулаки. – Вы могли бы обратиться к любому дэву. К любому джинну. Почему именно я?

Рубиновый пери взмахнул в воздухе рукой, словно более увлеченный снежинками, кружащимися на ветру, чем разговором об убийстве, которое они просили ее совершить.

– По многим причинам. Ты можешь войти в город и приблизиться к нему. Тебе нужен акт, который завяжет печать в твоем сердце. Также есть мнение, что твоя человеческая кровь добавит дополнительный слой защиты, который отдалит нас от ситуации: для шафита убить Бича… это было бы справедливое возмездие.

– Не будем делать вид, что вас заботит справедливость, когда речь заходит о «междоусобных распрях моего народа», – парировала Нари, повторяя прежние слова пери. – И потом, я не могу его убить. Зря вы столько времени шпионили за мной, если так и не поняли этого. Я не воин.

– О нет, – возразил сапфировый пери. – В единственной войне, которая имеет значение, ты самый настоящий воин.

– К тому же ты будешь под защитой, – жемчужная пери указала на шеду. – Мы забрали шеду у твоей семьи, когда они сошли с праведного пути, но позволим им снова служить тебе.

– И вот еще. – Рубиновый пери как будто схватил пригоршню воздуха, и снег со льдом в его руке спрессовались, образуя яркий клинок, мерцающий, как летучая ртуть. – Это оружие, которое пронзит любое сердце, бьющееся огнем. – Он бросил клинок на землю к ее ногам. Рукоять ослепительно сверкала даже в потускневшем от снега небе.

Она вспомнила слова Дары: «Я – оружие Нахид, ни больше, ни меньше».

– Ты была бы великолепна, – прошептал сапфировый пери. – Дочь Анахид с печатью Сулеймана и оружием небес, влетающая в Дэвабад на спине шеду. Твой народ последует за тобой на край света. Сколько бы в тебе ни текло человеческой крови. Каких бы революционных планов ты ни строила. Ты можешь изменить свой мир.

Нари стиснула кулаки, изо всех сил стараясь не показывать свою реакцию на их продуманное предложение. Пери действительно ее подслушивали. Они знали ее мечты, ее страхи.

Знали, что она из тех, кто готов пойти на хорошую сделку.

Вот до чего дошло. Несмотря на все усилия Нари, ею по-прежнему продолжали вертеть более влиятельные игроки. А ей оставались роли или беспомощной гостьи у королевы, или пленницы матери. Или же пешки, оружия, получившего хорошее вознаграждение.

И все равно, это была совершенно невыполнимая задача. Убить Дару – Дару, которого в былые времена почитали бы как бога войны. Даже с помощью мифического льва и небесного оружия это казалось непосильной задачей.

Но ведь это неправда.

Нари вспомнила, как в коридоре дворца, где все пошло наперекосяк, Дара сжимал ее руки и молил о понимании. «Ты не должна была этого видеть». Он так хотел спасти ее. Он любил ее. В этом была его слабость.

Возможно, это единственное, что делало его легкой мишенью.

Нари смотрела на кинжал, но никто не двигался с места.

– Ты должна взять его сама, – подсказал рубиновый пери. – Мы не можем вложить оружие в твои руки.

– Ну, разумеется. Вы же не хотите вмешиваться.

И Нари опустилась на колени, подняв кинжал с мягкого снега. Холодная рукоять обжигала руки, и она поймала себя на том, что сдерживает свою исцеляющую магию. Боль казалась заслуженной.

После этого ты уже не будешь собой. Нари потеряла свою наставницу и лучшего друга. Если она вернется в Дэвабад, чтобы убить своего Афшина, обаятельного воина, который когда-то украл ее сердце… Если, играя на его чувствах, с улыбкой вонзит кинжал в грудь Дары по приказу этих назойливых существ – это уничтожит Нари так основательно, что она вряд ли когда-нибудь оправится от этого. У нее останется ее брат, ее дэвы. Она увидит, как возрождается ее город.

Но она продаст ту часть своей души, которую хотела сохранить навсегда.

В этом, по-видимому, и состояла жертва, которую ей предлагали принести.

Нари выпрямилась и вложила кинжал пери за отворот своего пояса. Она потянулась к шеду, ища какой-то защиты в уютном тепле его меха. К тому времени, как она оглянулась на пери, ее взгляд был тверд, а голос не дрожал.

– А теперь верните меня обратно в Та-Нтри, – сказала она. – У нас не так много времени.

Физа, похоже, не пришла в восторг от преображения Али.

– А-а-а! – Пиратка попятилась назад по речному берегу, выхватила свой пистолет и нацелилась ему в лицо. – Демон! Что ты с ним сделал?

Али увернулся от пистолета.

– Ничего! Физа, это я, клянусь!

Она не опустила оружие, ее рука дрожала.

– Что, черт возьми, не так с твоими глазами? – Ее взгляд метнулся к его обнаженным рукам и серебристым полоскам чешуи, которые, ослепительно сверкая в раннем утреннем свете, оставляли странные росчерки на его темной коже. – Что не так с твоим… всем?

На это Али не ответил. Себек увел их из царства Тиамат через Нил, но сейчас они находились не в пустыне на берегах извилистой реки, по которой они сплавлялись с Нари. Вместо этого они оказались у подножия пышного зеленого плато, где великая река обрушивалась высоченной стеной водопадов. Из-за тумана и бурного течения Али не удалось как следует рассмотреть свое отражение.

Мои глаза. Серые глаза Али были точной копией глаз Гасана, самым явным признаком его наследия Гезири.

Теперь, очевидно, нет.

– Мне пришлось пойти на некоторые жертвы, – объяснил он. – Но сейчас не об этом. Как ты? – обеспокоенно спросил Али, кивая на ее подбитый глаз. – Похоже, тебя сильно ударило по голове.

– Ага, такое бывает, когда поднявшаяся океанская волна бьет тебя по лицу. – Физа наконец опустила пистолет и застонала, когда из ствола полилась вода. – Проклятье, а мне он так нравился! Где мы находимся? Что случилось? Последнее, что я помню, – это как корабль накрыло волной.

Али снова помедлил, не зная, как описать все, что случилось с ним на дне моря, чтобы не встревожить Физу сверх меры. Преследование человека-скорпиона, вынужденное участие в гладиаторском поединке с его воплощенным языческим прошлым, или тысяча воспоминаний, выгруженных в его мозг после заключения пакта с гигантским демоном хаоса, – он буквально не знал, с чего начать. Поэтому просто сказал:

– Я встретился с Тиамат. Мы плохо поладили.

Она посмотрела на него, словно не веря своим ушам.

– Вы плохо поладили? Не слишком-то обнадеживает, принц. – Физа огляделась по сторонам: – А где корабль? И где океан? Где… – Она закричала и снова схватилась за пистолет. – А это что еще такое?

Это вернулся Себек.

Нильский марид вышел из мутной воды не в самом своем пугающем облике, но ему не нужно было клацать крокодильими зубами, чтобы вселять беспокойство – грубая шкура, пятнистые желтые глаза и бугристая спина вполне справлялись с задачей.