Элестайл посмотрел в окно:

— Наверное, мне пора.

Он подошёл вплотную и обнял её. Близость его обнажённого тела вмиг взбудоражила желание.

— Теперь я жалею, что предпочла разговоры занятиям любовью, — прошептала она, касаясь губами его груди.

Вампир ещё раз посмотрел за окно.

— Пожалуй, мы ещё можем успеть — если быстро.

Джейлис опомниться не успела, как снова лишилась ночной сорочки.

Завязав ворот плаща, Элестайл повернулся к ней. Всё время, пока он одевался, у Джейлис отчаянно щемило сердце. Чем ближе был миг расставания, тем больше девушка страшилась его. Казалось, что ей просто не выдержать этого.

— Не забудь вернуть на место перо и чернильницу, — напомнил вампир.

— Конечно… — отрешённо отозвалась она.

Он подошёл и взял её за плечи:

— Я люблю тебя. Помни об этом и не грусти.

— Не буду, — Джейлис постаралась взять себя в руки. — До лета не так уж долго. А по сравнению с «никогда», которое было между нами при прошлом расставании — и вовсе совсем чуть-чуть.

Их губы слились в прощальном поцелуе.

Затем он ушёл. Тихо щёлкнул замок на двери из холла в коридор. Потом ещё раз. И от кого Фортейл надеялась уберечь студентов, заперев их тут? Впрочем, скорее от самих себя — чтобы кому-нибудь не вздумалось ночью болтаться по корпусу.

Джейлис взяла перо с чернильницей и отнесла их в читальню. А ведь из окон оной как раз виден выход из Главного корпуса! Девушка надолго прильнула к стеклу, надеясь увидеть возлюбленного ещё раз. Впрочем, он так и не появился — очевидно, воспользовался одной из запертых боковых дверей, а то и вовсе подземельем.

Джейлис посмотрела на часы на стене. Через сорок минут подъём. Пора бы лечь в кровать, чтобы не вызвать ничьих подозрений. Да и письмо необходимо спрятать. Интересно, зачем он написал его столь иносказательно? Не уверен, что она не облажается? Хотя, с другой стороны, исключать фактор случайности никогда не стоит. В таком виде, письмо, по крайней мере, не станет уликой против Фортейл, попади оно всё же не в те руки. Мало ли где и с кем ещё она пила Арзорское.

Засунув письмо под подушку, Джейлис легла в кровать — прикрыв шею волосами и натянув одеяло до подбородка. Усталость накатила разом, но сна не было. Зато на лекциях она наверняка будет клевать носом. Быть может, сказаться больной и вовсе не пойти на занятия? Нет, Фортейл наверняка отправит её к Верховер — вот только медосмотра ей и не хватало!

— Джейлис, да просыпайся же! — Лориин потрясла её за плечо.

— Да-да, встаю… — сонно простонала та.

— Я уже минут двадцать пытаюсь тебя добудиться, а ты вообще не реагируешь. Что с тобой?

— Очень плохо спала ночью. Мысли всё бродили в голове и не давали спать.

— А я, напротив, спала как убитая. Даже не слышала, как ты выходила в туалет. Только как ты вернулась.

Всё-таки Элестайл молодец, что догадался усыпить Лориин, а заодно и Мильту! Иначе уж эльфийка-то наверняка бы услышала их.

— Не дашь мне свой серый свитер? — попросила подругу Джейлис. — Ну, тот, с высоким воротом. Кажется, у меня побаливает горло.

— Конечно, дам.

Порывшись в шкафу, Лориин протянула ей свитер. Отвернувшись, Джейлис поспешно натянула его. Отлично, ворот закрыл шею до самого подбородка. Вот только юбки у неё к нему не было, но ничего, можно обойтись и кожаными штанами, поскольку влезть в одну из юбок Лориин нечего и мечтать. Нет, Джейлис была стройна — но для человека. Лориин же являлась стройной эльфийкой. И этот серый свитер, обтянувший сейчас фигуру Джейлис, на своей хозяйке всегда сидел довольно свободно.

Улучив момент, когда Лориин отвернулась, Джейлис засунула письмо Элестайла в карман штанов, расчесала волосы и принялась собирать на занятия сумку.

— Ты что, умываться не пойдёшь? — удивилась Лориин.

— Позже. Сейчас туда уже набежала целая толпа. Мильта, небось, там и пропадает.

— А зачем ты вообще оделась, не умывшись?

— Не знаю. Что-то соображаю плохо, не выспавшись.

Лориин тоже собирала сумку. Однако, достав из тумбочки какой-то листок, она вдруг углубилась в чтение.

— В который раз перечитываешь? — улыбнулась Джейлис, догадавшись, что это за письмо.

Лориин смущённо потупила взор.

— Раз пятнадцатый, наверное, — призналась подруга. — Только это уже не отвлеченные стихи, теперь мы с ним общаемся в стихотворной форме.

Джейлис удивлённо посмотрела на неё.

— Это ж надо так усложнять себе жизнь! — улыбнулась она. — Нет, конечно, приятно прочесть облечённое в стихи послание, но мучиться потом самой, рифмуя ответ…

— Да, иногда я подолгу не могу сочинить ответное письмо, — не стала скрывать Лориин.

— Но знаешь, так приятно сознавать, что он старается ради меня. Только ради меня. Потому что эти письма в стихах он никогда не сможет, например, издать. Хотя с его талантом, я думаю, он мог бы зарабатывать поэзией.

— Интересно, он эльф или человек?

— Мне почему-то кажется, что эльф. Я не встречала среди людей мужчин, способных чувствовать так тонко.

— А если всё-таки человек?

— Ну, человек так человек, — улыбнулась Лориин, чуть заливаясь краской. — От этого он не станет нравиться мне меньше.

— Даже если это окажется Портус или Фиркс? — съязвила Джейлис.

Лориин невольно хихикнула:

— Перестань! Портус с Фирксом если что и могут сочинить, то только оду отбивной.

— Ну, а серьёзно? Если внешне он окажется отнюдь не столь прекрасен, как его стихи?

— Неважно. Внутренняя красота куда ценнее внешней. А если честно, то я и не думаю, что он красив. Иначе не скрывался бы до сих пор. Наверняка он понимает, что я тоже увлечена, однако показаться мне на глаза упорно не хочет. Очевидно, боится, что, как только я его увижу, меня постигнет разочарование. Вот как бы намекнуть ему, что опасаться этого совсем не стоит?

— Уж зарифмуй как-нибудь, — улыбнулась Джейлис.

— Не в рифмах проблема. Очень не хочется ранить его неосторожным словом.

Джейлис вдруг задумалась, возможно ли ранить неосторожным словом Элестайла? Сказать по правде, подобрать такое слово ей так и не удалось.

— И всё-таки пора бы уже взглянуть на него хотя бы тайком, — решительно заявила она подруге, осёдлывая излюбленного конька.

— Нет, Джейлис, прекрати! — не менее решительно возразила эльфийка. — Тем более что в прошлый раз из этого не вышло вовсе ничего хорошего.

— Но теперь мы уж точно не застанем в подземелье любовную сцену с участием Баронессы.