империи ничуть не изменилась с тех самых пор, как одержимый видел ее в последний раз. После всего пережитого он ожидал обнаружить нечто новое, как-то иначе взглянуть на место заточения, называемого городскими рабами жизнью. Но Камиен остался прежним в глазах Ахина.

«Город ни при чем, — одержимый пристально посмотрел на массивные стены и крыши домов, пытаясь отыскать в них причину своего парализованного гнева. — Как и наш мир. Все дело в тех, кто его населяет. Кто им правит».

Однако среди светлых существ были и невиновные. Многие из них пострадают, и Ахин понимал это — понимал даже лучше, чем того хотелось бы, — но остановиться уже не мог. Он был бы рад просто прокрасться с небольшим отрядом в святилище Света под кварталом фей и обойтись малой кровью, вот только гатляуры сразу же учуют мятежных порождений Тьмы. Итог будет таким же, как и у той ночной вылазки сонзера под командованием Мионая.

Очень жаль, но жертв не избежать. А уж насколько они напрасны — пусть решают потомки, вспоминая события сегодняшнего дня либо с благодарностью, либо с осуждением… либо не вспоминая вовсе.

Тяжелый топот, скрежет металла и мелодичный перестук черепов на поясе. К одержимому подошел Турогруг.

— Это и есть Камиен? — нервно почесываясь, прорычал вождь демонов.

Он, конечно, прежде видел поселения людей и несколько раз штурмовал частоколы, наспех возведенные солдатами атланской армии, но огромные каменные стены столицы и бурлящее море крыш вызвали у него беспокойство. Впрочем, одного первобытного страха перед неизвестностью мало, чтобы Турогруг отступил от своего решения.

— Камиен, — подтвердил Ахин. — Впечатляет?

— Он выглядит слишком тесным для свободы, — вождь раздраженно сплюнул и обвел острием секиры поля пригорода: — А вот там — простор и плодородие. Если бы не холмы, то это выглядело бы как цветущие Пустоши. Как наш дом. Только лучше. Я хочу, чтобы мой народ когда-нибудь стал частью чего-то подобного.

— Сегодня все решится.

— Я сделаю то, что должен, — Турогруг глухо ударил себя кулаком в грудь. Взгляд глубоко посаженных глаз впился в одержимого, обдав того жаром решимости демона: — А ты?

— Попытаюсь.

Вождь кочевников кивнул. Не хотелось бы отдавать жизнь за ничто, но если у его народа появился шанс на лучшее будущее, то он обязан им воспользоваться. Даже если этот шанс ничтожно мал и зависит от сумасшедшего, который удивительным образом совмещает в себе качества выдающегося лидера и кровожадного труса, обиженного на весь мир.

— О, Камиен, — выдохнул запыхавшийся Диолай, поднявшись на холм.

Сонзера по-прежнему таскает с собой слишком много оружия. Честно говоря, Ахин ни разу не видел, чтобы он пользовался хоть чем-то из всего этого набора колюще-режущих предметов, если не считать нарезку мяса. Хотя ухаживал за снаряжением Диолай очень внимательно и со знанием дела, поэтому со стороны могло показаться, что он действительно неплохой фехтовальщик. Но, скорее всего, в банде Сеамира ему попросту не доверяли ничего иного, кроме чистки и заточки клинков.

Следом подошли ожившие мертвецы во главе с Одноглазым.

— Решетка на входе в город поднята, — заметил командир нежити. — Они так бесстрашны или же тупы?

— Ее опустят, как только заметят нас, — покачал головой Ахин. — А потом стража начнет закрывать тяжелые внутренние ворота. Если ей это удастся, то без осадных орудий мы не сможем войти в Камиен.

— И сколько у нас времени?

— Мало.

— Да уж… — протянул Одноглазый и указал костлявым пальцем за спину: — А они точно справятся?

Он имел в виду стадо комесанов, уведенных из Бирна. Демонические твари затравленно озирались, ревели и принюхивались к воздуху, норовя подобраться поближе к окровавленным мешкам. Они уже несколько поколений жили с усмиренной жаждой крови и плоти светлых существ, но их истинная природа должна пробудиться, как только они отведают человечину.

— Справятся, — заверил Турогруг. — Я чувствую в них великую силу! Недаром предки моего народа сражались с ними бок о бок. Могучие комесаны нас не подведут!

— Как скажешь, — не стал спорить Одноглазый. — Я просто не хочу, чтобы все веселье закончилось, так и не начавшись.

— Веселье? — хмыкнул Диолай. — Раз ты такой веселый, то чего тогда столько времени сидел в Могильнике?

— В одиночку мне бы не удалось расквитаться со светлыми подонками.

— Собрал бы товарищей. Среди вас, как я погляжу, немало недовольных.

— Ты не понимаешь, — мертвец склонил голову набок, уставившись пустой глазницей на сонзера. — Тогда все было иначе. Даже я начал смотреть в окно. А потом пришел Ахин.

— И ты вдохновился?

— Вдохновение — это не про нежить.

— Тогда что же произошло?

— Ты не понимаешь, — повторил Одноглазый. — И не поймешь, потому что никогда не узнаешь разницу между существованием и жизнью.

Диолай, по своему обыкновению не осознавая, что пора бы уже замолчать, открыл рот, чтобы возразить командиру нежити, но Ахин опередил его:

— Хватит. Нет времени на болтовню, — он обвел всех присутствующих тяжелым взглядом: — Вы помните свои задачи?

Сонзера пожал плечами:

— Добраться до квартала фей, проникнуть в тайное святилище и уничтожить сущность Света.

— Краткость, — кивнул Турогруг. — Уважаю.

— Только он начал с конца, — насмешливо оскалился Одноглазый. — Сперва нам нужно войти в Камиен, но, как мы уже выяснили, это не проблема, — он покосился на вождя кочевников: — Комесаны нас не подведут, да?

— Не подведут, — снова кивнул демон.

Остановить обезумевших бестий могли бы разве что великаны. Но могучие создания Света не станут вступать в бой, ибо насилие им претит — по своей натуре они простодушны и трусоваты. Во всяком случае, Ахин на это рассчитывал.

— Сами мы доберемся до городских ворот под завесой дыма, — продолжил оживший мертвец. — Запряжем несколько комесанов в телеги с подожженным влажным сеном и пойдем за ними. Тогда ни один и без того косой стражник не попадет в нас стрелой со стены, а наша реальная численность не будет известна раньше времени, — его оскал растянулся еще шире, собрав тонкую синевато-бледную кожу на щеках во множество мелких складок: — Дым, паника, смерть! Мне нравится!

— Хороший ход, — согласился Турогруг.

Диолай хмыкнул, припомнив тактический прием Сеамира. Похоже, Ахин неплохо усвоил урок главаря бандитов. Правы те, кто утверждают, что бесполезного опыта не бывает.

— Затем пробьемся к феям.

— Наступление прикрываем мы, — выступила вперед Балаболка, одна из оживших мертвецов, ранее подчинявшихся Перевернутому. — Наш отряд пойдет к домам гатляуров, где мы начнем погром. Для них не существует ничего важнее общины, так что гвардия бросится защищать сородичей. Так мы выиграем вам немного времени.

Одержимый не очень хорошо различал нежить, но Балаболку запомнил по характерной черте — у нее отсутствовала нижняя челюсть, и засохший язык свисал из зияющей дыры в