же к народному собранию (Responsa, с. 2, р. 145). По истечении определенного срока миссы должны представить императору отчет о своих путешествиях (Сар. 819, с. 13, р. 290).

По приезду на место назначения missi должны были прежде всего обнародовать возложенное на них поручение (Сар. 828, с. 2, 1. II, р. 328; cap. 825, с. 2, р. 308). Это обнародование происходило, вероятно, на народных собраниях (ландтагах), которые missi созывали в различных местах своего округа; все должностные лица и знатные люди области должны были под угрозой королевского банна являться на это собрание.57 В каждую из четырех годовых поездок missi должны были править суд в какой-либо части округа с помощью графа той области (Сар. 811/13, с. 8, р. 177). При этом следует обратить внимание на изменения, происшедшие под влиянием усиления центральной власти и развития политической жизни народа в значении местной народной сходки и в состоянии судопроизводства.

Старофранкский народный суд, исключительно построенный на принципах обрядовых, уступает мало-помалу место суду королевскому, государеву. Не следует думать, что только из властолюбивого желания и с намерением ограничить как можно более народное собрание посылал Карл своих уполномоченных, вводивших новые судебные принципы; напротив, замена прежнего формального суда судом инквизиционным, основанном на тщательном расследовании обстоятельств дела, была важным шагом вперед.

При Карле учреждается новая судебная должность скабинов (Scabini, Schöffen, echevins), заменившая прежних рахинбургов. При исследовании Салического законодательства мы уже говорили о судебном устройстве во время Меровингов. Суд, как мы знаем, производился общиной на особом собрании (mallum); особый комитет из семи членов должен был предлагать народному собранию формулу решения дела, и собрание могло подтвердить или отвергнуть предложение семи рахинбургов. При Карле Великом этот комитет был заменен скабинами, которые упоминаются в первый раз в документах 780 года, при этом они очень метко названы rationes burgii dominici. Их было тоже семь человек, но они выбирались не самой общиной, а графом при содействии общины и не каждый раз для отдельного судебного заседания, а однажды и пожизненно. Кроме того, они могли не только предлагать решение, но и произносить окончательный приговор после исследования дела. Мы видим таким образом, что скабины в значительной степени ограничили значение судебного собрания, тем более, им принадлежало еще и право даже и без народной сходки решать дела. Но и это произошло не потому, чтобы Карл введением этой должности специально преследовал цель ограничить право общинной сходки, напротив, этой мерой он шел навстречу народному желанию: с увеличением размеров общины для свободных людей уже становилось затруднительным являться на сходку, тем более что графы назначали иногда слишком часть судебные собрания, так как объединение свободных людей было для них делом выгодным, как мы увидим далее. Карл ограничил число ежегодных общеобязательных народных собраний тремя, но так как их, очевидно, было мало, то на остальных – судебные дела решались самим графом с помощью этих семи выборных людей (скабинов). Мало-помалу и те три ежегодные сходки, на которые должна была собираться община, утрачивают свое значение по сравнению с вновь возникающим судом скабинов, судом чиновничьим, королевским. В глубине Германии, впрочем, народные сходки держались долго, а во Фрисландии даже вовсе не избирались скабины, а все время держался народный суд.

Кроме созыва народных собраний, в состав обязанностей мисса входят разъезды по важнейшим местам округа, по епископальным городам и монастырям, то оба мисса вместе, то отдельно (Сар. 803, с. 26, р. 116). При этом местные должностные лица обязаны оказывать им всякую помощь и пособие (Сар. 802, с. 28, р. 96). Миссы же обязаны ничего не предпринимать без ведома графа (Сар. 786, 1, с. 5, р. 67). Миссы действовали тем же путем предписаний и окружных посланий, в которых они поясняли постановленные законы и лично от себя обращались к какому-нибудь графу (Capitula a missis ad comités facta, p. 146: Capitula ad comités directa, p. 184).

Все, что не пожелают приказать миссы, говорит Карл (Сар. 810, с. 2, р. 153), они могут приказывать с полной властью. Они непосредственно заместители императора (ad vicem Nostram – Cap. 809, с. II, p. 152) и действуют его именем (de verbo Nostro – Cap. de part. Sax., c. 34; Cap. 807, c. 3. p. 135).

Всякое противодействие миссам очень строго наказывалось, вооруженное сопротивление – смертью (Сар. 809, р. 160, с. 1). При таких больших правах миссов понятным является ряд постановлений Людовика Благочестивого с целью оградить графов от их насилия (Сар. 819, с. 24, р. 291; Сар. 825, с. 2, р. 308–309). Институт миссов является знаменательной частью государственного устройства в том виде, как оно было при Карле Великом; миссы действовали в интересах единения церковных и государственных дел; они служили проводниками известных общих начал управления и влияния самого императора. С этой точки зрения учреждение это принесло, несомненно, плоды. Но нельзя не признать, что оно было как бы временным, паллиативным средством, которое развилось только благодаря особенным обстоятельствам и не могло заменить необходимой, более правильной организации. Сама сила этого учреждения лежала не в нем, а в том, кто своей силой давал ему жизнь.

Missi dominici являются, таким образом, связующими нитями между органами местного управления и центральной властью. Тут, при дворе Карла, был центр, пульс всей государственной жизни, тут, на общем народном сейме, под личным (наблюдением) председательством императора, решалось то, что принималось как закон во всех частях великой монархии.

Сведения о сейме (рейхстаг) при Карле мы черпаем из письма или инструкции Гинкмара, епископа Реймского, написанной в конце девятого столетия для поучения Карломана, сына Людовика Косноязычного. Гинкмар, в свою очередь, передал почти целиком сочинение, теперь потерянное, Адальгарда, аббата Корбийского, двоюродного брата Карла Великого, под заглавием «De ordine palatii».58 В этом сочинении описан двор Карла, причем главное внимание обращено на народное собрание.

В то время, говорит Гинкмар, был обычай два раза в год, не чаще, сходиться на народные собрания. На одном собрании решались дела текущего года; решение этого собрания ничего не могло изменить, разве только величайшая нужда, касавшаяся всего государства; в этом собрании сходились знатные (maiores), как духовные, так и светские; из них важнейшие – для составления решений; менее знатные – для принятия и обсуждения их; тут же взаимно давались и принимались дары. Другое собрание состояло только из важнейших и знатнейших советников; тут рассматривались дела, предстоящие на следующий год; также если приходилось что-либо изменять, заранее рассмотреть и постановить, как, например, что делать после перемирия, заключенного каким-нибудь маркграфом с соседями. Решения этого собрания держались