обыкновенно в тайне до следующего гласного собрания, частью для того, чтобы ничто не могло помешать исполнению, частью, чтобы не присутствовавшие знатные люди не чувствовали себя оскорбленными и чтобы настроение народа было благосклоннее, когда будут думать, что это решение постановлено лишь на общем народном собрании (Hincmar. De ordine palatii., s. 29).

Известия других писателей и сохранившиеся акты отдельных собраний дополняют и объясняют изложение Гинкмара, иногда неясное.

Общее народное собрание есть продолжение древнегерманских мартовских полей; на характер этих новых собраний имели сильное влияние духовные соборы, но нельзя предполагать, чтобы народные собрания произошли от соборов и чтобы воспоминание о мартовских полях совсем исчезло. Напротив, в этих собраниях современники видели древний обычай,59 духовные же соборы совпали, слились с ними.

Конечно, между народным собранием германцев времен Тацита и франков времен Каролингов была огромная разница.

При Пипине мартовское собрание перенесено было на май, так что мартовские поля стали называться майскими полями. Это перенесение Вайтц объясняет целями военными.[141] Название «майские поля» сохранилось и при Карле, хотя в это время сейм собирался то в июне, то в июле, то в августе. Характер народных собраний был весьма разнообразный, на что указывают уже сами выражения, употребляемые для обозначения их. Выражение «майские поля» указывает на военный характер собрания; название Synodus, Synodalis conventus – на тесную связь с собраниями церковными; слово placitum определяет судебный характер собрания, на политическое значение сейма указывает выражение generalis conventus consilium. Лишь изредка встречается выражение collegium.

На первом плане в народном собрании стоят дела важные; сейм обыкновенно собирается перед походом, на нем решается и сама война.[142]Дела церковные также занимают важное место, так что некоторые сеймы носят характер церковных соборов. Впрочем, для решения духовных дел собираются иногда и отдельные церковные соборы, тоже под председательством императора и с участием знатных мирян.

Что касается главного собрания, которое, как сказано, при Карле собиралось обыкновенно не весной, а летом, – источники указывают на такой сейм почти в каждом году, так что нельзя сомневаться в правильном чередовании таких сеймов. На второе собрание знатнейших лиц осенью или зимой, которое упоминается у Гинкмара, источники указывают реже; значение этого собрания было второстепенное, но акты указывают, что тут не только вырабатывались решения (как сказано у Гинкмара), но и утверждались.

Место, где собирался сейм, не было определено. Когда преобладали дела военные, оно определялось театром военных действий, в других случаях место выбиралось сообразно требованием дела, если, например, решались вопросы, касавшиеся какой-либо отдельной части государства.

При отсутствии таких условий Карл охотно созывал сейм в своих австразийских и прирейнских пфальцах: в первые годы царствования – в Вормсе, позднее – в Ахене. При такой неопределенности надо было перед каждым новым сеймом определять и обнародовать время и место; это делалось иногда на предыдущем сейме, иногда определял сам император. Знатных людей оповещали через гонцов, а они уже заботились о дальнейшем оповещении.

Нет сомнения, что все свободные люди сохранили право присутствовать на народном собрании, не только главном летнем, но и на осеннем, на это указывают все современные источники. Но участие толпы свободных в обсуждении и решении дел было самое ничтожное, или, лучше сказать, его совсем не было.

Гинкмар описывает весь ход заседания народного собрания.

При хорошей погоде собрание происходило на открытом воздухе; при дурной – в закрытых помещениях.

Все собрание разделялось на несколько частей, советники (senatores) составляли особый отборный совет и отделены были от остальных знатных лиц; духовные и миряне совещались то отдельно, то вместе (Hincmar, с. 35).

Прежде всего отделу советников докладывались текущие дела, касавшиеся, как говорит Гинкмар (с. 34), частью того, что Бог внушил государю, частью – вопросов, накопившихся с последнего собрания; до нас дошли такие доклады (Сар. 808, р. 138), иногда они излагаются от лица императора (Сар. 811, р. 161).

Сообразно с важностью дел совет обсуждал их день, два или три. В случае надобности члены совета могли посылать гонцов в другие отделы собрания для нужных сведений; но сами не виделись ни с кем до выработки решения и предложения его на усмотрение короля (Hincmar, с. 34). Император иногда лично являлся на заседание совета и оставался там подолгу (Hincmar, с. 35). Многое окончательно решалось в заседании совета, особенно некоторые церковные дела. Остальное предлагалось на обсуждение знатным людям. Сейм собирался под председательством императора, который занимает возвышенное седалище, иногда держит речь к знатным, иногда требует их мнения. Император со всеми разговаривает, расспрашивает тех, кого реже видит (Hincmar, с. 35), старается разузнать положение всех частей государства – нет ли где неудовольствия и возмущения, не угрожают ли соседи войной (Hincmar, с. 36). Предметы совещания были самые разнообразные: дела церковные и светские, вопросы общие и дела отдельных лиц, самые обширные государственные вопросы, самые специальные мелкие дела. Главным занятием сейма была деятельность законодательная; кроме того, сейм являлся высшей судебной инстанцией, он разбирал преступления государственные. Пример этого разнообразия представляет протокол Франкфуртского сейма 794 года (Cap. Francof., р. 73 ssq.).

Этот протокол представляет: 1) решения насчет ересей Феликса и Элипанда и насчет декретов Константинопольского собора о поклонении иконам; 2) отказ баварского герцога Тассилона от власти в своем герцогстве; 3) постановление насчет цен ржи и насчет монет; 4) постановление о правах и обязанностях епископов, решение спора между епископами Вьеннским и Арльским; ответ на жалобу об измене епископа Петра, затем различные постановления о монахах, монастырях и разных церковных делах; 5) тут же постановления, касающиеся дел гражданских, судопроизводства и т. д. Таким образом деятельность сейма представляет то решение, законодательный акт, то просто совет, не ограниченный никакими определенными нормами. Покуда жил Карл, все решения, конечно, в конце концов исходили от него; народное собрание представляло совет Карла, средство, помогавшее ему узнавать нужды государства. Здесь не франкский народ сходится для того, чтобы направлять правительство и следить за его деятельностью, говорит Гизо, а Карл Великий собирает вокруг себя отдельные личности, чтобы направлять всю нацию. Г. Вайтц видит в народном собрании более глубокое значение. Государственное собрание, говорит он, было выражением того взгляда на государство, который постоянно жил среди германцев, но которому в важнейших делах необходима согласная деятельность монарха и народа.62 Положим, все дела обсуждаются должностными лицами и несколькими знатными людьми, от которых зависит и решение дел; но они действуют во имя общего блага и являются как бы представителями страны: графы от волостей, епископы от своих епархий. Сам же народ, толпа свободных, располагавшаяся кругом собрания, слушала решения знатных, причем, может