башенок со стрелками сверху. Впрочем, горел он ничуть не хуже остальных своих собратьев.

– Командир, это полностью ваш, – раздался в наушниках шлема голос ведомого. – Вернемся домой, отметить надо будет.

– Рано еще отмечать, – крикнул в ответ Алекс. – Выше справа тройка седьмых «хошек»[34]. Демон дери, откуда они вообще взялись?

Справа промелькнули остроносые силуэты еще одной пары «эстов», которые, атаковав ястанцев с ходу эрэсами, резко ушли вниз, избегая огня стрелков. Одна из «хошек» тут же принялась уменьшаться в объемах, теряя гелий из разорванных баллонетов, а затем как-то резко сложилась, рухнула вниз и взорвалась, выбросив в воздух черное облако дыма. Остальные даже не среагировали на падение собрата, продолжая с маниакальным упорством идти в сторону города.

– Заметил, кто это был? – раздалось в наушниках.

– Похоже, пара Гринева. Значит, скоро остальные наши подтянутся.

Самолет неожиданно зашелся мелкой противной дрожью, и Нарсев автоматически бросил машину в вираж, уводя с линии огня, одновременно крутя головой, чтобы понять, откуда пришла опасность.

– Командир, со стороны солнца тройка «обрубков».

Алекс бросил быстрый взгляд в указанном ведомом направлении и, заметив идущие в их сторону ястанские истребителей, тут же потянул ручку на себя, уводя машину вверх. «Эсты» послушно ушли в свечу, а ястанцы дружно полезли за ними, до дыма из-под капотов форсируя движки своих машин, но, тем не менее, безбожно отставая. Горка, «эст» падает на крыло, разворот, перегрузка вплющивает тело в кресло, гашетки вжаты до упора, и пушки послушно выплевывают в противника очереди свинца. Ведущий «Кайт» взрывается прямо в воздухе, превращаясь в летящий к земле факел. Оставшиеся расходятся в разные стороны, пытаются уйти, но одного срезает ведомый, а второй теряет скорость и ловит плоский штопор.

– Минус три, – пробормотал Нарсев, крутя головой, пока в вышине не заметил огромный черный силуэт, похожий на зависший в небе гигантский катамаран.

– «Четырнадцатый», слышишь меня?

В динамиках защелкало, затем сквозь звуки помех долетел едва слышимый голос Гринева.

– Да, «девятка», слышу.

– Будь внимателен, тут «обрубки» на выпасе.

– «Кайты»? Демон дери. Они-то тут откуда?

– Вверх глянь.

– Жопа проклятого, – раздалось в эфире после короткого молчания. – Это ж крыланоносец, я такой только в учебных фильмах видел. Вроде твой отец в двадцатых подобного завалил.

– Было дело. Прикроете нас? У меня еще все эрэсы на подвеске.

– Принято.

* * *

«Третий месяц 245 года ознаменовала целая череда побед на Западном фронте. Руссарские войска, разгромив центральную группировку геранских войск, упорно продвигались вперед и в некоторых местах вышли к государственной границе. В это же время Генштаб начинает подготовку к летней кампании, целью которой ставится разгром Герании и ее безоговорочная капитуляция.

Тем временем на Восточном фронте наблюдалось полное затишье, ястанские войска всеми силами избегали любых боестолкновений, практически без боев оставляя свои позиции и даже мелкие населенные пункты. Позднее историки свяжут эту нерешительность в действиях ястанских командиров с событиями, происходящими в столице империи.

Дело в том, что неоднократные поражения на фронте, потеря части исконных ястанских земель подорвали доверие к молодой императрице, которая к тому же по совету своего фаворита казнила нескольких недовольных ее политикой министров и высокопоставленных военных. Этот шаг не только не помог, но и увеличил раскол в обществе. Часть армии и знати в открытую поддержала ее старшего брата Гайцу Тамкара, прося того образумить младшую сестру и принять бремя императорского венца.

Четвертого числа третьего месяца морозара Тамкар в своем выступлении по национальному радио объявляет власть императрицы нелегитимной и предлагает ей добровольно оставить трон, обещая защиту и покровительство. Юная императрица отвергает это предложение, в свою очередь объявляет брата изменником и обещает казнить каждого десятого вставшего на его сторону. В столице начинаются массовые аресты среди знати и военных, что, в конце концов, приводит к восстанию столичного гарнизона и штурму императорской резиденции. К сожалению, последовав очередному совету своего фаворита, императрица успела скрыться из столицы и отправиться на запад страны в приморский город Тайзун, являющийся вторым по величине в Ястании после столицы и одновременно основной базой ее военно-морского флота. Тут она выступает с пламенной речью перед матросами и офицерами флота, призывая к последнему походу во славу империи, чтобы, отдав жизни, наказать проклятых Пресветлым руссаров.

Двадцать третьего числа императрица всходит на борт бронепалубного крейсера ”Энсима” и поднимает на нем имперский штандарт. Этим же вечером большинство кораблей флота покидают гавань и направляются в сторону Майдерского полуострова. Эскадра насчитывает: двенадцать крейсеров, десять эсминцев и восемь (по некоторым источникам 12 или 15) миноносцев. Кроме того, в ее состав вошло более двух десятков транспортных кораблей, перевозящих в своих трюмах почти десять тысяч солдат, офицеров и различную технику. С воздуха их прикрывало более полусотни дирижаблей различных модификаций, среди которых было семь крыланоносцев класса ”Гархард” геранского производства, каждый из которых нес на своем борту до десяти истребителей ”Кейт-Хо”.

Сегодня многие из наших и зарубежных историков называют этот поход безумной авантюрой отчаявшейся женщины, которая думала, что победа вновь вернет ей поддержку знати и трон, однако некоторые считают иначе. По их мнению, за призывом императрицы стоял тонкий расчет, не зря же его поддержали многие из ястанских флотоводцев и, в частности, возглавивший флотилию гранд-адмирал Тургава Сайк. Дело в том, что в Генштабе Руссарии царили победные настроения, а война с Ястанией считалась практически выигранной. В результате этого основной костяк руссарского флота был передислоцирован на запад, готовясь к летней кампании в Ендории, и единственно, кто мог противостоять ястанским кораблям в Эндунесском проливе (отделяющем Ястанию от полуострова), была базирующаяся в Наймаре Эйскморская флотилия. Два линкора ”Разящий” и ”Ветреный”, четыре бронепалубных крейсера и семь миноносцев были довольно грозной силой, но только если бы вышли на оперативный простор. Расчет ястанцев был сделан на неожиданность, и он полностью оправдался.

Двадцать пятого числа в 17:40 вечера ястанский флот появился в пределах видимости Наймара и, развернувшись в две дуги, с ходу атаковал порт и прикрывающую его крепость. В это же время часть дирижаблей обрушила бомбовый удар на город, порт и находящуюся на его окраине Наймарскую авиабазу, в результате которого было разрушено несколько ангаров, склад топлива, повреждено или уничтожено более тридцати самолетов, а уцелевшие так и не смогли подняться в воздух из-за полностью разрушенной взлетной полосы. Бой продолжался всю ночь. К утру город горел, большинство руссарских кораблей были либо повреждены, либо затоплены, хотя и продолжали огрызаться. Крепость потеряла шесть из десяти батарей и больше половины личного состава. Потери ястанского флота составили всего семь кораблей.

Двадцать шестого ровно в 12:00 гранд-адмирал Сайк