— Как же ему разрешили?

— А вот так — сами немцы не имеют к нему никаких претензий и согласны, чтобы он судил их матчи. Но помяни мое слово, обе игры будут сыграны вничью.

— Почему?

— Чтобы никому обидно не было — поделят очки между собой и все довольны. В том числе и судья.

— Ну, и бог с ним — лишь бы он не судил другие матчи.

— Для этого есть другие арбитры. Ты, например, кого из них знаешь?

— Я хорошо знаю нашего Шубрта, финна Сеппонена, немца Компаллу, американца Пирса, наконец, того же Домбровского.

— А канадца Маккормака, который будет судить ваш завтрашний матч с американцами?

Скленарж наморщил лоб, делая вид, что пытается вспомнить, известна ли ему услышанная фамилия. Наконец, он ответил:

— Нет, этот дядька мне неизвестен. Может быть, ты просветишь?

— К сожалению, я тоже о нем ничего не знаю, но вам надо к нему приглядеться. Вдруг он тайный агент Кремля?

Услышав это, Скленарж так расхохотался, что шедшие внизу люди — а их балкон находился на шестом этаже — стали задирать головы кверху.

— Ну, ты и шутник, Егор, — похлопал Скленарж своего приятеля по спине. — Лучше иди к Бозене, а я пока покурю.

Сказав это, Скленарж достал из кармана рубашки пачку сигарет. А Красовский покинул балкон и закрыл за собой дверь. Проходя мимо стула, он вернул блокнот чеха в карман его пиджака, и вышел в гостиную. Теперь он был на сто процентов уверен в том, что фамилию Маккормака чех подчеркнул не случайно, а с умыслом. Судя по всему, этот судья был ему хорошо известен, но он почему-то решил скрыть этот факт от своего приятеля. Но Красовский, кажется, уже догадывался, зачем Скленарж это сделал.

1 мая 1978 года, понедельник, Прага, чемпионат мира по хоккею, матч СССР — ГДР

— Что с вами происходит, черт возьми! — Тихонов ходил вдоль бортика и задавал этот вопрос своим подопечным. — Вы с кем играете — с лучшей командой мира, что ли?

Его возмущение можно было понять. Подходил к концу второй период матча со сборной ГДР, а счет на табло был ничейный — 2:2. И это при том, что немцы сыграли на этом турнире уже три матча и везде проиграли: 0:8 чехословакам, 2:6 канадцам и 1:10 шведам. И в каждой из этих игр к концу второго периода они проигрывали с большим счетом: чехословакам и канадцам 0:4, а шведам 0:6. И вот тебе раз — со сборной СССР они играли лучше, чем со всеми остальными. Так что негодование Тихонова было объяснимо. А тут еще в его голову настойчиво лезли мысли о том, что в эти же минуты в далекой Москве за матчем наблюдает Юрий Андропов и наверняка мысленно костерит его на чем свет стоит. А ведь Тихонов обещал ему, что его ребята будут из кожи лезть, чтобы вернуть себе титул чемпионов. Но пока из кожи вон лезли немцы, а советские хоккеисты были как сонные мухи.

Когда сирена возвестила об окончании второй двадцатиминутки и Тихонов шел по коридору в раздевалку, его догнал Вячеслав Колосков — начальник Управления хоккея Спорткомитета СССР.

— Виктор Васильевич, что происходит? — спросил он у тренера.

— А вы не видите — в ничью играем, — не сбавляя шага, ответил Тихонов.

— Я вижу, что вничью. Но с кем — с восточными немцами?

— Вот именно, что с восточными! — Тихонов остановился посреди коридора. — Они почему-то подо всех здесь легли, а вот под нас ложиться не хотят. С чего бы это?

— Вы на что намекаете?

— Мне кажется, что немцы явно под воздействием стимуляторов.

— Тогда мы можем апеллировать к антидопинговой комиссии и аннулировать результат.

— Вы забыли, где проходит чемпионат? В Праге! И матч, к вашему сведению, сегодня судят три чехословака: Шубрт, Экснер и Сладечек.

— Тогда играйте, черт возьми! — всплеснул руками чиновник. — На нас же вся страна смотрит!

— Думаете, мы об этом не помним?

— Тогда, может, вернуть в первое звено Харламова — Лебедев вместо него явно не тянет?

— Вячеслав Иванович, предоставьте тренерам решать, кого выпускать на поле, а кому стоит дать отдохнуть перед решающими играми.

— Да у нас здесь, как видно, каждая игра решающая — даже с аутсайдерами.

Вместо ответа Тихонов повернулся и продолжил свой путь, оставив чиновника посреди коридора.

В это время Красовский и Скленарж сидели в ложе прессы и обсуждали перипетии матча.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спрашивал чех русского.

— Пока лишь то, что третья пара наших защитников в лице Васильева и Первухина снова провалилась — две шайбы пропустили от Герда Мюллера. Вот ведь совпадение — он полный тезка знаменитого западногерманского футболиста, который шесть лет назад в двух матчах «отгрузил» вратарю нашей сборной Евгению Рудакову шесть мячей.

— Намекаешь на то, что этот Мюллер сделает сегодня то же самое?

— Чем черт не шутит, — пожал плечами Красовский.

— Слушая, а почему не играет Александр Голиков — без него третье звено потерялось? — спросил Скленарж.

На самом деле он был прекрасно осведомлен о том, что Голиков получил травму, но хотел прощупать своего собеседника. А тот возьми и ответь:

— Устал парень, решили дать ему отдохнуть.

И чех понял, что Красовский, который жил в одной гостинице с советской сборной и наверняка знал ситуацию изнутри, не хочет распространяться о таких деталях.

Но, как показал ход дальнейших событий, третье звено и в отсутствии Голикова-младшего вполне могло сыграть достойно. Здорово «накачанные» гневными филиппиками своего тренера, хоккеисты сборной СССР с первых же минут третьего периода бросились на штурм ворот Вольфганга Краске. И уже спустя две с половиной минуты третье звено добилось успеха — гол забил Мальцев. Стало немного полегче. Правда, потом целых семь минут шайба ни в одни ворота больше не залетала. Но с 50-й минуты, как прорвало — советская сборная стала забивать один гол за другим. И за отрезок в три минуты забила четыре безответные шайбы. Причем три из них снова выпали на третье звено — в нем голы забили Мальцев, Васильев и Владимир Голиков (четвертая шайба была на счету Капустина из второго звена).

Когда гол Владимира Голикова довел счет до 7:2, Красовский поднялся со своего места.

— А ты говорил, что третье звено не в своей тарелке. Дальше можно уже не смотреть, — обратился он к Скленаржу и зашагал к выходу.

Вслед за ним встал и чех, а также многие другие зрители, пришедшие на этот матч. Кстати, было их в тот день на трибунах не так уж и много — всего чуть больше пяти тысяч человек.

2 мая 1978 года, вторник, Прага, возле гостиницы «Интернационал»

Рано утром Тихонов выбежал на свою привычную пробежку. Компанию ему составил майор Игорь Костюк — старший группы сотрудников КГБ, которые были прикомандированы в Праге к сборной СССР. И когда они уже достаточно отбежали от гостиницы, Костюк сообщил: