(Лили покачала головой, осуждающе поджала губы.) Ее примеру последовали и все другие жены Шефа – правые и левые, ближние и дальние.

Разумеется, НООС по долгу службы открыл Могучему Шефу глаза. Но тот, вместо того чтобы предоставить его людям действовать, как надлежит в таких случаях, решил мстить неверным женам сам. В одну из ночей, когда Главная Жена уединилась с любовником в спальне, он подкрался к ее окну с кирпичами с целью разбить зеркальные стекла и напугать. Но никак не мог решиться: поднимал кирпич, замахивался, опускал, отхлебывал для храбрости из фляги, снова замахивался и опускал… пока наблюдавший издали офицер охраны не приблизился, чтобы всепочтительнейше отговорить и увести. МПШ – XXIII дал себя отговорить и увести, но по дороге плакал на груди охранника и обзывал Главную Супругу, первую даму планеты, непотребными словами.

– Короче, вел себя как дерьмо, – жестко заключил комиссар.

– Да, – вздохнула Лили, – наш Могучий Пожизненный Шеф теперь дерьмо, тик-так, тик-так, ура, кукареку!

– Теперь вопрос к вам. – Мегрэ взглянул на Звездарика. – Хищение сутей дело специфическое. Сути руками не ухватишь. Все действия с ними: считывание, запоминание, комплектация, передача, введение в тела происходят в Ψ-ВМ с электронной четкостью и надежностью. Такие Ψ-ВМ в вашем участке Галактики созданы и обслуживаются кристаллоидами Проксимы. Так не?.. – Он не закончил, но вопрос и так был понятен.

Семен Семенович задумался. Вопрос открывал соблазнительную возможность выгородить родную планету, свалить все на сути кристаллоидов, обслуживающих кимерсвильскую Ψ-машину. Действительно, как бы это люди смогли: «Сути руками не ухватишь!» Но… в истории земной криминалистики, которую начальник ОБХС изучил, самые обширные главы написаны о хищениях, совершенных не благодаря ловкости рук и разбойной отваге, даже не с помощью отмычек, фомок и иной техники, а о других – под названиями «мошенничества», «ложные банкротства», «пересортица», «изменения технологии», «корректировка планов», «усушка-утруска» и многих им подобных, требовавших ловкости ума и нулевой совести. В этих делах люди тоже не промах, скромничать не надо.

С другой стороны, есть ли основания бросать тень на кристаллоидов? Да, в принципе они могут это: все операции в машине в их власти и неподконтрольны людям. Блоки-машины находятся в наглухо забетонированном подземелье, куда идут только кабели; проникнуть туда можно лишь в сутях. Но кристаллоиды не умеют другое: скрывать что-либо. Они не смогли бы скрыть свои махинации.

Семен Семенович досконально изучил эту сторону психики проксимцев, беседуя с Христианом Христофоровичем Казе, академиком и главным инженером Ψ-ВМ.

(На самом деле он был не Христиан Христофорович, а суть кристаллоида высшей сложности и надежности, не меняющая свои качества в любых нагрузочных режимах, от холостого хода до короткого замыкания – от х. х. до к. з. на языке электриков.) Беседовать с ним приходилось по машинному телефону, поскольку воплощаться в человечье тело, белковое, медленно действующее, Христиан Христофорович, как и все его подчиненные, не любил. Для кристаллоидов с их жестким телом, объяснил Х. Х. Казе, вся жизнь сосредоточена в обмене информацией; чем он значительней, тем больше жизни. Для них обмен сутями и даже личностями – обыденность. По этой же причине для проксимцев попытка что-то скрыть самоубийственна: она обрекает на самоизоляцию, молчание, вечное существование в своем теле. У них этого просто нет.

– Нет, – сказал Звездарик, – это наши смикитили. Но как? – И сразу почувствовал излученное на него комиссаром одобрение и доверие. «Так это он меня проверял!» – догадался начальник отдела.

Мегрэ выколотил в пепельницу трубку, спрятал ее в карман, оглядел всех; теперь он вел совещание.

– Истина одна – заблуждений много. Мудрость проста и бесхитростна – ложь сложна и изощренна. Прямой путь к цели один – кривых, петляющих множество. Только чем они кривей, тем трудней дойти и легче заблудиться… – Сейчас в облике и голосе его было много вселенского: комиссар не говорил, а вещал. – Я это к тому, что ваши, пусть и невысказанные, но отчетливо чувствуемые надежды: вот прибыл агент Галактического управления, он все раскроет, – напрасны. Ψ-транспортировка возникла в цивилизациях, которые с начала своего и до сих пор слыхом не слыхивали о воровстве, мошенничестве, насилии, лжи… – Эти слова он выговорил с таким отвращением, что даже спазм прошел по горлу. – Полагаю, не нужно объяснять, почему этот метод, требующий высокой чистоты ума и духа, возник именно там, а равно и почему цивилизации, изощряющиеся в обмане и насилии, обречены топтаться на месте, прозябать на интеллектуальных задворках Мира. А то и на гибель… Хочу лишь предложить вам количественный критерий помянутой нравственной чистоты цивилизации, пригодной для объединения с другими.

Он помолчал, обдумывая, снова оглядел всех.

– В вашем мире электроника основана на полупроводниковых кристаллах довольно высокой чистоты: один атом примеси приходится на десятки или сотни миллионов атомов полупроводника. Вдумайтесь в это: какая разница – один «вредный» атом на сотню миллионов, или пять, или десять? Ни по цвету, ни по плотности, ни по твердости такие кристаллы не отличишь. Но первый обеспечивает эффекты, применяемые в электронике, а второй можно выбрасывать на помойку. Так вот, несколько Ψ-хищников, несколько десятков Ψ-фарцовщиков… или сколько там их есть? – могут сделать то же самое с цивилизациями Солнечной системы.

Там, – комиссар указал вниз и немного в сторону, где находилась область галактического Ядра, – никто не станет (да и не сможет) учитывать, что остальные десятки миллиардов разумных существ здесь ведут себя вполне нравственно. Не смогут принять во внимание и то, что в неприятностях повинна только одна планета. Приговор будет: «К общению не годятся». На галактической карте вашу звезду обведут кружком – и все.

Звездарик передернул плечами, так зябко ему стало в уютном номере Лили от этих слов.

– Вернусь к тому, с чего начал, – продолжал комиссар. – Все способы хищения сутей, – его лицо опять исказила гримаса, – имеют местную специфику, и то, что мне известно о таких делах в других местах, примерять здесь рискованно. Может помочь, но может и запутать. Поэтому лучше исходить из того, что все мы пока знаем одинаково мало… – Мегрэ наконец позволил себе улыбнуться. – Можно предположить, что злоумышленники, во-первых, отменно, на уровне кристаллоидов, знакомы с техникой Ψ-операций и, во-вторых, изобрели некий способ, позволяющий им, так сказать, выдергивать из массивов Ψ-сутей самые выразительные, редкие и ценные. А это значит, что они – люди мыслящие, знающие, одаренные. Настолько мыслящие-знающие-одаренные, что – особенно в сочетании с их преступной аморальностью – в них можно подозревать синтеинтеллекты. Они начинили себя чужими дарованиями, знаниями, дальновидностью, позволяющей предугадывать и наши ходы… Словом, их голыми руками не возьмешь. – Комиссар помолчал, снова оглядел всех. – Взять их можно только их же оружием: новой сильной идеей. Ее они предугадать и обезвредить не смогут.