на сомнения радовались происходящему и самозабвенно предались обсуждению, стоило человеку и суккубе покинуть смотровую площадку. Калвария, нет, вся Епархия была не просто спасена. Теперь, когда прочие расы потратили столько средств и скоро потеряют стольких элитных воителей, Епархия, которой победа досталась даром, получит неоспоримое преимущество. А с этим невероятным оружием, рецепт которого подан им на блюдечке…

Иессей не разделял их оптимизма. Он имел представление о том, насколько грозной силой является так называемое «оружие массового поражения». Оружие, мгновенно уничтожающее крупную территорию. Оружие, способное обратить целый сектор перед собой в камень. Оружие, провоцирующее извержение вулкана. Оружие, вызывающее цунами. Вариантов довольно много, но все они объединены следующими чертами: колоссальная стоимость; следующая из этого редкость; труднодоступность компонентов; излучаемая энергия, которую сложно скрыть; пусть и внушительная, но ограниченная область поражения; полная контролируемость — и новое оружие не обладает ни одной из этих черт.

Иессей задавался различными вопросами. «Если у виниумической хвори есть способность исцелять, то разве не получится в итоге создать вариант, в котором заражённые могут жить долго? Нет, тогда они не впадут в безумие, а если и впадут, то в конце выживет только один и вскоре умрёт от голода. Даже прародителям нужно есть хотя бы изредка.» «Разве химеры не могут разбежаться? Нет, не могут, итак очевидно, заражённые нападают на тех, кто ближе всего.» «А если они начнут использовать формулы или артефакты? Точно нет, они ведь теряют способность мыслить, так они даже стандартную защиту не способны использовать.» «Разобраться с болезнью легко, если знать способ? Определённо, иначе эти двое не пошли бы так беспечно в самое пекло.» «Но что произойдёт, если хоть один отобьётся от общей массы и пойдёт к нам?!!»

Ответ на последний вопрос Иессея не заставил себя долго ждать.

От безумного роя, остатки которого метались в небесах, отделились двое. Виверна и её наездник приближались к стенам Калварии, неимоверно петляя. Они не собирались нападать на город, они всего лишь рвали друг друга на части, никого и ничего не замечая, не замечая даже того, что совсем скоро они оба упадут.

Падение пережил только один. Наездник, что оказался из народа берсерков, славящихся своими крепкими телами и склонностью впадать в боевую ярость безо всяких болезней. Берсеркий, что представлял из себя одновременно жалкое и чудовищное зрелище. Он был весь в крови, от его доспеха осталось одно название, кожа на груди была содрана, одна нога была почти вырвана и болталась на сухожилии. До объединённой армии химер далеко, до стены куда ближе. Он побежал.

Берсеркий издавал невнятные булькающие звуки и бежал. Бежал, используя обе руки и одну оставшуюся ногу, он бежал быстро, слишком быстро для раненого демонида, слишком быстро для взбесившегося животного. Мышечные волокна на одной из рук почти сразу порвались. Остались одна рука и одна нога. Берсеркий больше не мог бежать, теперь он остервенело прыгал, отталкиваясь тем, что осталось, но и этого не хватило надолго. После двух прыжков оставшаяся рука треснула и безвольно повисла, оголив кость. Берсеркий полз, до отвращения нелепо, рывками, вспахивая землю, отталкиваясь последней конечностью.

Изначально все защитники города ликовали. Многие из них ничего не знали о причинах внезапного нападения. Они лишь видели, как к их родному дому подступил грозный враг. И враг этот, ещё будучи вдалеке, ни с того ни с сего затеял кровавую, безумную междоусобицу, и так и остался вдалеке. Теперь некоторые из защитников увидели вблизи, что же на самом деле происходит. Защитники города всё ещё ничего не понимали, только теперь это пугало.

А вот двенадцать ма’алаки’ на некоей смотровой площадке всё прекрасно понимали. Момент трястись от ужаса настал, когда они осознали, что одного заражённого, случайно попавшего в город, окажется достаточно.

— Что нам делать?! — Невольно вскрикнул не кто иной, как архиерей Триполи.

— Подстрелить его издалека! — Великий магистр Одор заметно побледнел, но держался достойно отчасти уверенно. — Подстрелить всех, кто приблизиться! Нельзя допустить, чтобы это попало в город!

— Не торопитесь! — Вмешался Иессей, не отводя взгляда от заражённого берсеркия.

— Мессир Иессей, при всём уважении…

Иессей процедил сквозь зубы:

— Посмотрите на него. Следует понять, с чем мы имеем дело. Сейчас он должен…

Святой оказался прав, посмотреть стоило. За берсеркием тянулся обильный кровавый след. Он двигался, но делал это всё медленнее. Что важнее, он двигался, но уже почти не передвигался. И вот его движения превратились в обычные судороги калеки, умирающего на войне.

— Всё верно, они не смогут добраться далеко, они уничтожают сами себя. Пожелал нам удачи… Очень смешно… — Бормотал Иессей. — Но, дьявол, почему он уверен, что эта дрянь не похоронит весь мир?

— О чём Вы, Иессей? — Архиерей постепенно брал себя в руки.

— О том, что любым трупом может полакомиться пробегающий мимо зверь. Тогда он заразится, затем следующий, и так до тех пор, пока Тетис не превратится в… это. Я не понимаю, почему такого не может случится. Я что-то упускаю… Да как же эти двое бесят!!!

Порой что-то случается впервые. Кто-то впервые ступает на осколок мира. Кто-то впервые пытается добиться расположения демона. Кто-то впервые прячет у себя беглого заключённого. Единственный на весь Тетис святой впервые потерял самообладание.

— Подождите, Иессей, вы же не хотите сказать, что происходящее там может и не прекратиться?!!

— Я хочу сказать, что не понимаю, почему происходящее там должно прекратиться, но прекратиться оно должно. — Крайне нервно и раздражённо изрёк Иессей, собирая в руках лучи приближающихся к горизонту светил. — Даже не думайте следовать инструкциям этого психопата, пока мы не найдём так называемый лёгкий способ исцеления. Даже не думайте пытаться воссоздать эту болезнь до тех пор, пока мы не разберёмся, почему Тетис не обречён. И на всякий случай сжигайте заражённых, как только они приблизятся, вне зависимости от расы. И направьте барьеры в воздух на случай, если прилетит очередная виверна, абсолютные барьеры, плевать, сколько это стоит, обычные могут не сработать. И ещё… А, к дьяволу! Как такая вакханалия насилия вообще может нравиться?!!

Иессей направил собранный свет на тело берсеркия и превратил его в пепел, по совместительству расплавив край смотровой площадки, после чего сосредоточился на создании крыльев, тоже состоящих из света. Этот навык требовал от святого концентрации и больших затрат энергии. Он знал, что торопиться ему не куда, всё равно эти двое ещё не скоро вернутся, но всё равно потратил львиную долю своих сил на то, чтобы как можно быстрее добраться до Храма Лже-Демона. Не для того, чтобы выудить информацию у дворецкого или детей. Он