так и не смог уснуть. Он молча лежал, уставившись в стену, спиной к двери. День был такой суматошный и забитый событиями, что, заходя в кабинет, он даже не удосужился запереть дверь. Неожиданно он услышал, как ручка двери стала медленно поворачиваться. Кто-то тихо зашел. Ник напрягся, мысленно ругая себя за свою непредусмотрительность. Это мог быть кто угодно, даже пьяный боец Рауков, которой выследил его и решил убить. Но Ник лежал, хотел выждать момент, чтобы напасть неожиданно, притворяясь спящим.

– Ник? – прошептала Анри. Её радости не было предела, когда, открыв дверь она увидела свет знакомой ей лампы. На стуле висела его куртка, а значит он был здесь. Ник напрягся ещё больше, он не был готов говорить с ней, хотя очень этого и желал. Он продолжал молча лежать, надеясь, что она не станет его будить, ведь всегда очень уважительно относилась к чужому сну. Другие медсестры по утрам заходили в палаты с таким шумом, им не хватало только барабана на шею, но не Анри, та всегда старалась не беспокоить спящих, без надобности и говорила «сон – это лучшее лекарство».

Шаги приблизились к дивану. Анри с наслаждением смотрела на то, как на краю дивана у самой стены, закутавшись в плед спал Ник. Она не стала его будить, тихо стояла и смотрела, потом вернулась к двери и заперла замок. Через минуту, Ник почувствовал, как кто-то лёг на диван с другого края, и замер, он почти не дышал, чтобы не выдать себя, ждал, что будет дальше. Но Анри просто легла с краю, глядя на спину, того, кого весь день искала. Этого ей было достаточно, он жив и это самое важное, день выдался тяжелый и тревожить его она бы не решилась ни в коем случае. Так они лежали минут двадцать, не шевелясь и почти не дыша.

«Она здесь, она пришла, она рядом, а ты лежишь и притворяешься спящим» упрекал себя Ник «Мерсад наверно уже давно обменивается с Мари любезностями, хотя он тоже тот ещё трус. Нет, она меня точно не станет будить, так и буду лежать до утра, надо повернуться, надо. И что я ей скажу? Привет, я завтра планирую остановить армию Рауков, пока вы будете сбегать из центра, ты не переживай, всё будет отлично. Идиот, какой я идиот. В самый последний день, когда я могу её увидеть, лежу и прячусь в вонючем пледе, герой. Я её больше никогда не увижу, никогда!» крикнул он в своей голове и медленно стал поворачиваться. Левый бок он отлежал так, что рука затекла и он вытянул её вперёд.

– Привет – тихо сказала Анри сверля Ника веселым взглядом. «Играем, играем дальше, ты спал, ты не слышал, как она пришла, давай скажи хоть что-то».

– Привет, как ты сюда зашла? Я вроде закрыл дверь? – сонным голосом протянул Ник, следя за реакцией Анри.

– Ты видимо забыл закрыть и вот опять я тебя спасла – шутила она. Голос был мягкий и нежный, отчего Ник был уже готов растаять, но тут же собрался с мыслями.

– А, ну ладно – он встал и пошёл к столу за сигаретой. Анри наблюдала за ним. «Живой, а значит Белинда тоже может быть жива» всё это витало в её голове словно праздничное конфетти. Ник закурил, в кабинете запахло дымом, он просунул руку за штору и открыл окно. Теплый весенний ветер ворвался в душный офис. Анри вдохнула полной грудью, свежий воздух взбодрил её. Из окна послышались пьяные крики и смех, лагерь сегодня гулял на полную, даже полковые решили отхлебнуть. Второй ряд был достаточно далеко от них, чтобы устроить разнос за такой беспредел и народ пустился веселиться. Бойцы уже не скрываясь вносили ящики с алкоголем в палаточный лагерь, где собирались возле костров, пили, курили и болтали без умолку. Ночь обещала быть теплой и ясной.

– А ты всё также шастаешь по коридорам одна. Жизнь тебя ничему не учит видимо – Ник сел на угол дивана.

– Ну если бы ты удосужился показаться, тогда бы я никуда не пошла. Ты не ранен? Переломов, ссадин нет? – спокойно спросила Анри, какие-то чувства были задеты, что Ник не заглянул к ней после сражения, но она тут же себя отругала за такие мысли, понимая, что ему пришлось нелегко, чтобы он ещё думал о ней в этот момент. Наверно зажался к какой-нибудь уголок, чтобы его никто не беспокоил и тихо приходил в себя.

– Ну если я знаю, что у меня нет никаких травм, зачем мне бегать и досаждать без того занятым работой врачам. Тем более ты вечно в операционной, да и какая разница, тебе, собственно говоря, какое дело до этого? – Ник сам не верил в то, что говорит с ней в такой манере, равнодушной и холодной. Он помнил ужас в её глазах, когда его забрали и знал, что своими словами немало задел. Оставалось лишь ждать слов Анри о том, что в принципе ей дела нет, они холодно попрощаются и она уйдет. Уйдёт навсегда.

– Какое мне дело до этого? – где-то из груди начала подниматься злоба. Анри пыталась себя сдерживать – какое мне дело? – снова повторила она, словно не верила, в то, что только что услышала – да как ты вообще можешь такое говорить? – вскричала она и резко вскочила. Обойдя диван, она встала напротив Ника, сложила руки на груди и угрожающе посмотрела – каждый раз, когда я что-то делаю для тебя, слышу в ответ только, что тебе этого и не нужно было – Ник расслабился, к такой Анри он был готов – ты всё ждешь, когда же тебя наконец убьют, шутишь о смерти так словно она твоя закадычная подруга и даже не думаешь о чувствах других людей, о том, что кто-то может переживать за тебя. Даже Розалин беспокоилась о тебе, но уж ей-то ты тем более спасибо не скажешь, будешь скидывать всё на свой безукоризненный опыт и какой-то там план в голове, даже не подозревая, что вокруг тебя есть люди, без которых ты бы уже давно сгорел к чертовой матери. Марк тебе подгоняет машины, Мари таскается с тобой как с маленьким по обследованиям, Розалин ищет подходящий Раук, а ты этого даже не замечаешь и принимаешь всё как должное. Зачем идти к Анри после сражения, у меня ведь всегда есть какие-то свои важные дела, куда важнее, чем чьи-то там чувства, да? – Ник улыбнулся.

– Поэтому я не привязываюсь