– Да, я приняла все последствия, выбора не было, могу оставить тебе парочку, если хочешь?

– Нет, спасибо, я их хоть и люблю, но сегодня не хотелось бы вонять чесноком и отгонять вампиров – хохотнул он.

– Почему именно сегодня? – Анри зацепилась за его слова, словно за конец нитки запутавшегося клубка, и упорно тянула.

– Не знаю – он тяжело выдохнул – да блин, да останься ты уже здесь и спи, хватит шастать по коридорам и испытывать судьбу. Ты же сама слышишь, они там уже в стельку пьяные – глаза его горели волнением, он откинулся на спину закрыв лицо руками – просто останься здесь, хоть раз послушай меня – говорил он, не отнимая рук от лица.

– Ну ладно, что орать то так – Анри забралась на диван дальше и тоже легла, устремив свой взгляд на Ника, который уже был готов заплакать от собственной неуверенности и от мысли, что завтра всё закончится, всё это, больше не будет тех веселых разговоров, заботливых упреков и словесных баталий, ничего не будет. Ему хотелось обнять её, сказать что он думает, но зная, что завтра он возможно не выберется, весить на человека привязанность было преступлением, пусть бы всё оставалось по-прежнему – знаешь, я правда думала, что ты умер – тихо продолжила Анри, в отличии от Ника она не мучалась мыслями о том, стоит что-то говорить или нет, немного конечно переживала, что может ошибаться, а терять дружбу точно не хотелось, только это было препятствием, но таким непреодолимым – даже как-то странно видеть тебя в полном здравии. Я хотела тебя кое о чем попросить – Ник убрал руки и подозрительно посмотрел в сторону девушки.

– О чем?

– Мне кажется, ты хочешь умереть, может ты просто устал и тебе всё это надоело, и я тебя понимаю, жизнь не сахар, даже если война закончится ты всё ещё будешь заключенным, но тем не менее, может не будешь так сильно стараться убить себя? Ну так в виде исключения – Ник повернулся на бок и уставился на Анри, в голове крутилось куча слов, даже парочка злостных оскорблений.

– Я больше не хочу умирать – тихо сказал он – раньше, да, хотел, но больше не хочу, какой бы дерьмовой не была жизнь, я умирать не хочу – за окном раздался залп огня Раука, потом веселый смех, а через пару минут крики полкового о том, что ребята разошлись не на шутку и по шапке он им надаёт только так. Всё снова стихло.

– Спасибо – ещё тише ответила Анри и лицо растянулось в приятной улыбке. Ник насупился.

– Тогда у меня к тебе тоже есть просьба, прекрати пытаться всех спасать, в том числе меня – Анри закатила глаза и откинулась на спину – ой, ты когда-нибудь закатишь их так, что назад они уже не выкатятся – оба засмеялись – ну я серьёзно, нет не про глаза, а про то, что ты подвергаешь себя неоправданному риску.

– Ты считаешь он не оправдан? Я бы не согласилась с тобой.

– Что в твоем понимании оправданный риск? Вот в моем это тот, который что-то потом дает положительное. Вот что ты получила от всех твоих попыток, травму головы? – Анри снова залилась звонким смехом – и все-то тебе смешно.

– Я получила гораздо больше, чем ты думаешь.

– Ну вот что например?

– Начнём с того, что я нашла хороших друзей. Во-вторых, у меня изменилось понимание сути этой войны, может конечно ошибаюсь – Анри села, скрестила ноги и приготовилась к долгому повествованию. Ник сел напротив – но мне кажется, что мы сражаемся за выдуманную идею, идею, что там на той стороне плохие люди, враги, а по итогу, там такие же люди, как и здесь. Словно кто-то специально нас столкнул лбами. Всё это шоу, беттеры, праздники по каждому поводу. Хотя какой может быть праздник, когда мы убили сотни тысяч людей и ведь не только бойцов, детей, женщин, мирных жителей и ради чего? Ради земли и ресурсов, нет ведь, наша страна вполне может себя обеспечивать, так же, как и Саандорийский союз, у них нет особой надобности нападать на нас. В учебниках пишут, что конфликт начался ещё на границе, что Рауки двинулись на посты и разнесли их в щепки и я вот думаю, по какой такой причине они ломанулись на погранзону? Было бы занятно узнать, что пишут на этот счет в их учебниках, есть версия, что там мы вероломно напали на их территории. Я помню ещё с университета, на первом курсе у нас были занятия по медицинской этике, где нам приводили примеры того, как саандорийцы жестоко расправляются с раненными бойцами Свидов, даже обычный персонал. Тогда я верила и все верили, потому что, когда тебе читает лекцию заумный дядечка в годах, сложно ему не поверить – Ник перебил её.

– Я во многом с тобой согласен, но вот насчет ресурсов не могу утверждать, ведь эта тишина на всех волнах скрывает истину.

– Конечно, но дело в том – Анри подбирала слова – дело в том, ты же знаешь, где находится Туриния? Ну она как опухоль нашей страны заходит почти полностью в Саандорский союз – Ник кивнул – так вот, когда я была маленькой было много проблем с продовольствием, горная зона, мало что растет и наша территория закупалась в Саандоре, так вот в тот период мы могли просто за копейки брать разные фрукты, овощи и прочее. Даже ткани, моя сестра тогда начала шить как раз, и мы ездили на пограничную зону закупаться у перекупов. Торговали там в основном саандорийцы. Мы слышали о ценах какие они заламывают для центральных регионов страны, но вот для нас они всё продавали очень дешево. Я тогда не понимала почему, но помню, слышала разговоры о том, что саандорийцы жалеют нас, как самую пострадавшую область от радиационного заражения.

Мы общались в основном с южанами, ведь за нашим перешейком море, море и вообще очень благоприятный климат, они все были очень добрые, а мне как самой мелкой часто подсовывали различные сласти, печеные в карамели яблоки, я обожала ездить на этот рынок, мы как в гости к родственникам катали. Потом конечно всё закрыли, а на границе поставили эту уродливую стену. С тех пор мы забыли про фрукты первой свежести, покупали их очень редко, так на праздники. Но суть