– Доказательства, – тихо сказала Капра, потом сорвалась на крик: – ДОКАЗАТЕЛЬСТВА! Ты обещала нам, что принесешь доказательства. Ты обещала, что своими глазами увидишь его смерть или приведешь его обратно. А ведь я предупреждала, всех вас предупреждала, как опасен он был! И остается, насколько мы можем знать! – Она обратилась к остальным троим: – Вы все сговорились тогда против меня с этой глупой затеей!

– Держи себя в руках! – низким голосом сказала красавица.

– О, сама держи, Симфэ! – огрызнулась старуха. Минуту они таращились друг на дружку, словно полаявшиеся кухарки. – Эта катастрофа – твоих рук дело. Это вы с Феллоуди заварили всю кашу и скормили ее Колтри, а он по наивности вам поверил и встал на вашу сторону. Я испытывала способности Любимого, когда его только доставили к нам. Я знала, что он может, и я предупреждала, всех вас предупреждала! Я держала его при себе, наблюдала за ним, пыталась переделать. А когда поняла, что его не переделаешь, я вас всех предупредила. Надо было покончить с ним тогда, когда он отказался перестать задавать вопросы.

Но нет, вам хотелось получить от него приплод. А Феллоуди хотелось от него кое-чего еще, он так и таскался за ним, будто влюбленный деревенщина. И вы не стали меня слушать! Хотя я лично возилась с ним и знала, как сильно его намерение стать Белым Пророком и изменить мир! Разве мало было того, что он сбежал из-под нашего присмотра в первый раз? Что разнес вдребезги все, что мы так тщательно выстраивали на протяжении половины столетия! Уничтожил нашу Бледную Госпожу, нашу прекрасную Илистору, и Кебала Робреда и снова выпустил в мир проклятых драконов! Как можно было забыть все это? Но вы забыли! Вы не стали принимать во внимание все, что Любимый испортил и разрушил, когда сбежал от нас в первый раз!

Слегка повернув голову, я увидела, что Виндлайер стоит на коленях, прижав подбородок к груди и стараясь стать как можно меньше и незаметнее. Двалия рядом с ним была как кошка под градом камней: глаза сощурены, челюсть отвисла, будто в нижнюю губу ей вонзился рыболовный крючок. Трое на возвышении выслушивали упреки Капры с разной степенью неудовольствия. Им явно это было уже не впервой, однако перебивать они не решались.

– Он был у нас в руках. – Голос старухи сорвался на визг: – Любимый! Ну и имечко для такого изменника! Можно было просто держать его здесь. Он вернулся к нам по собственной воле. Можно было держать его в одиночестве или даже окружив заботой. Можно было заставить его поверить, что мы простили его, что мы поняли, как необходимо было сделать то, что он сделал. Даже после того, как выяснилось, что он сбивает с пути небелов и подбивает их покинуть Клеррес, вы отказывались видеть, как он опасен. Я говорила: убейте его. Но нет. Двалия из своей вечной зависти настаивала, что у него есть тайна. Но никакие пытки не помогли узнать эту тайну, и все, что тебе удалось выбить из него, – это имя его любовника! А вы все равно отказывались меня слушать! Вы трое думали, что вы умнее меня. Пусть поверит, будто он сбежал, говорили вы. Он слишком слаб и далеко не уйдет, говорили вы, его можно будет снова схватить, когда мы пожелаем. Нет, отвечала я. Я прямо запрещала это. Но вас было трое, а я одна. Вы решили, что я старая дура. Вы выпустили его обратно в мир и скрывали это от меня много месяцев! А когда я все узнала? Вы снова солгали мне!

Чем больше она говорила, тем больше заводилась, опьяненная собственным гневом и правотой.

– Ты, Двалия, клялась, что последуешь за Любимым и он приведет тебя к своей тайне. И что же? В последний миг он сбежал-таки от тебя? Или ты сама дала ему сбежать, а? – Она наставила на Двалию трясущийся костлявый палец. – Забудем пока о небелах, которых ты привела на смерть. Забудем о бесценных белых лошадях и даже об эликсирах, которые ты растратила на свои опыты. Где Любимый?

Двалия подняла голову. Она сдерживала свою ярость, однако не скрывала ее, когда говорила:

– Мертв. Я уверена в этом. Мертв, как ты и хотела. И он умер так, как я желала ему умереть, – от руки своего любовника! Снова и снова вонзал Фитц Чивэл свой нож в живот Любимому, потому что не узнал его после всего того, что я с ним сделала! Даже здоровый человек не выжил бы после такого. А Любимый был отравлен, ослеплен и искалечен уже тогда, когда Фитц Чивэл набросился на него. Я об этом позаботилась. – Двалия выпрямилась. – Поэтому я не сомневаюсь, что он мертв. И, позволив Изменяющему забрать умирающего Любимого, я добилась того, чтобы они оба оставили беззащитной мою цель. Того, кого они так берегли, того, кого, как им казалось, они надежно спрятали. – Тут она снова схватила меня за шиворот и рывком подняла на ноги. – Говорю вам, вот та, о ком говорили все пророчества. И! – выкрикнула она, заметив, что Капра разлепила бледные губы, собираясь заговорить. – И я верю, что этот ребенок – не только Нежданный Сын, но и потомок Любимого! Приплод, который вы, Симфэ, Феллоуди и Колтри, так хотели получить! Я привела ее вам! Я, Двалия! – Она обвела их взглядом и тихо, угрожающе добавила: – Помните, как вы не позволили мне отправиться вместе с Илисторой? Когда вы послали ее в мир одну, не позаботившись, чтобы было кому прикрыть ей спину? И точно так же как я теперь смогла достигнуть цели, так и будь я с ней, она бы осталась жива!

Двалия держала меня за шкирку перед ними, будто пойманного кролика. Разодетый в желтое толстяк посмотрел на меня и сказал с благоговейным трепетом:

– Она и правда похожа на Любимого формой подбородка и расположением ушей. Вполне может быть, что она от него.

– ОНА! – заорала на него Капра. – Ты знаешь, что это значит, Феллоуди? Ты слышал вообще это слово? Сколько раз я гадала, известна ли тебе разница между мальчиками и девочками, или тебе просто все равно! Это не Нежданный Сын. В лучшем случае она – дочь, которую жалкий предатель прижил на стороне. Даже если она и правда от Любимого, кто знает, чья еще кровь в ней смешалась? Она дворняжка. Дворняжка с испорченной родословной. И она не принесет нам ничего, кроме несчастий. – Капра покачала головой, и ее длинные серебристые волосы мягко всколыхнулись. – Двалия, тебя не было три года. И все эти годы сны небелов накапливались и множились. Ты говорила о том, как влияла на события, чтобы найти этого ребенка. Но я знаю: ты повлияла на них куда больше, чем способна осознать. Нас затопили кошмарные сны о гневе Нежданного Сына. Ужасные видения того, как Пророк-с-двумя-жизнями вершит свою месть, заставляют детей просыпаться в слезах. Сны о Разрушителе! О да, ты выстраивала цепочки событий, но твоя маленькая месть завела нас на тонкий лед. «Слепой, он видит путь, и волк следует за ним по пятам!» Пророчество о Нежданном Сыне уже давно сбылось, к нашему несчастью. Все свершилось, и мы искали в новых снах новый путь. Но ты – ты «разбудила спящего волка и разгневала его внутренних драконов»! Ты, с твоим тщеславием и твоей злобой, твоей жаждой мести во имя себя одной, – ты направила нас на темный путь!

Двалия была сильнее, чем казалась. Я уже знала это, но тут она подняла меня над полом и понесла, как я ни выворачивалась и ни брыкалась, к возвышению.

Она швырнула меня в Капру.

Я ударилась о помост под ногами женщины в голубом и грузно упала на пол, обхватив ушибленные ребра. Воздуха в груди совсем не осталась, я не могла даже пискнуть, не то что закричать от боли.