могут ссылаться на другие преимущества и утверждать, что чистый результат положительный. Основанный на правах человека подход к истинной цене в принципе не допускает расчетов затрат и выгод, поскольку они могут узаконить нарушение основных прав человека.

True Price применяет этот основанный на правах человека подход ко всей длине цепочек поставок. Например, в отчете 2016 года об истинной цене чая из Кении цепочка поставок разделена на четыре сегмента: выращивание (посадка, уход, сбор урожая); первичная обработка (прокатка, ферментация, сушка); транспортировка; вторичная обработка (купажирование, упаковка, потребление). На каждом из этих этапов определяются, измеряются и получают денежную оценку социальные и экологические внешние эффекты. Эти внешние факторы включают в себя все: от нерационального использования воды и энергии до переустройства земель, загрязнения воздуха и почвы, сексуальных домогательств, небезопасных условий труда, принудительного детского и взрослого труда и неполной оплаты.

В отчете говорится, что наиболее значительные внешние эффекты при выращивании чая в Кении связаны с недоплатой работникам (29 % внешних издержек при выращивании), использованием детского труда (23 %), недостаточным предоставлением льгот, таких как больничные и декретные отпуска (14 %), и загрязнением воды удобрениями с высоким содержанием азота и фосфора (12 %). По оценкам авторов отчета, средняя цена для европейских потребителей, которые готовят чашку черного чая в домашних условиях, составляет 0,07 евро. Реальная цена составила 0,09 евро, что в абсолютном выражении немного больше, но все же более чем на 25 % выше. По сравнению с розничной ценой чашки черного чая в кафе - около двух евро - этот разрыв в истинной цене в 0,02 евро составляет всего 1 %. Повышение цен для потребителей, снижение прибыли для компаний, государственные субсидии или какая-то другая комбинация могли бы покрыть дополнительные расходы. Но очень скромные масштабы повышения в случае с чаем показывают, что небольшое изменение может привести к драматическим результатам.

При цене 1,10 евро за килограмм истинный разрыв в цене чая из Кении относительно невелик. Однако это справедливо не для всех продуктов и секторов. Истинный разрыв в ценах на хлопок из Индии (11,55 евро за килограмм семян хлопка), кофе из Вьетнама (2 евро за килограмм зеленых зерен) и какао из Берега Слоновой Кости (6,25 евро за килограмм какао-бобов) значительно выше. В отчете 2016 года о какао из Берега Слоновой Кости средняя розничная цена обычной шоколадной плитки оценивается в 1,20 евро. Если учесть дополнительные затраты на всех этапах производства какао, то реальная цена составит 1,60 евро. Если исходить из аналогичных затрат на производство других ингредиентов, таких как сухое молоко и сахар, то истинная цена снова возрастает до 2 евро. Точные цифры, вероятно, изменились с 2016 года, но истинная цена почти вдвое выше текущей. Разные продукты влекут за собой существенно разные внешние издержки. Более 50 % внешних издержек какао с Берега Слоновой Кости - социальные; кофе из Вьетнама и хлопок из Индии, напротив, имеют относительно высокие экологические издержки и более низкие социальные.

Решение вопроса о том, что считать внешним эффектом, требует нюансов. Например, если считать детским трудом каждый случай, когда подросток работает несколько часов на ферме, это будет преувеличением проблемы. Только некоторые случаи работы детей квалифицируются как детский труд. Международная организация труда, на которую много ссылается True Price, определяет детский труд как работу, которая "психически, физически, социально или морально опасна и вредна для детей; и/или препятствует их обучению в школе, лишая их возможности посещать школу; вынуждая их преждевременно покидать школу; или заставляя их пытаться совмещать посещение школы с чрезмерно длительной и тяжелой работой"." Применение этого определения к конкретным случаям требует усмотрения и суждений, но определение дает четкое ядро однозначных случаев, окруженное ореолом более расплывчатых. Некоторая неопределенность неизбежна и в статистических данных о текущем и прогнозируемом ущербе окружающей среде.

Наличие и качество данных зависит от категории, региона и культуры. Найти достоверные данные о проценте женщин, подвергшихся сексуальным домогательствам во время сбора чайных листьев в сельской местности Кении, - очевидная проблема. То же самое касается данных о нарушениях техники безопасности и трудового законодательства на городских фабриках во всем развивающемся мире, где механизмы отчетности и защиты работников от мести зачастую минимальны. Случайные свидетельства, исследования ученых, отчеты НПО, статистика национальных агентств и организаций гражданского общества - все это полезно, но повышение детализации и надежности данных по многим категориям остается серьезной задачей.

НАСКОЛЬКО "ИСТИННОЙ" ЯВЛЯЕТСЯ ИСТИННАЯ ЦЕНА И КТО ДОЛЖЕН ЕЕ ОПРЕДЕЛЯТЬ?

У товаров нет "истинной" цены в том же смысле, в каком у элементов есть атомная масса. И все же большинство разумных людей могут согласиться с тем, что существуют лучшие и худшие способы расчета истинных цен. Если вы согласны с тем, что Англия и Соединенные Штаты за последние несколько столетий добились морального прогресса, запретив производство товаров рабами и маленькими детьми в опасных условиях, трудно утверждать, что эти же условия не должны быть распространены на все страны мира сегодня, как бы сильно это ни привело к росту цен.

Это самое главное, в каком смысле истинные цены являются "истинными" - они отражают глубокую моральную интуицию, согласно которой права человека и мир природы не должны нарушаться ради производства дешевых товаров. Более глубокие исследования могли бы изменить наше понимание скорости, с которой пресноводные экосистемы могут поглощать стоки удобрений, количества углерода, улавливаемого различными типами лесов, стоимости обучения и питания в сельских районах Ганы, а также десятков других факторов, используемых для расчета истинных цен. Однако "правда" заключается в том, что исключение таких факторов - независимо от их точной величины - из цены товаров дает потребителям, правительствам и предприятиям ложную информацию о мире. А это - форма лжи о здоровье и будущем природного мира и о человеческих страданиях, вызванных потребительскими и промышленными товарами.

При использовании этикетки, ориентированной на потребителя, истинные цены уязвимы для подделок и подражателей. Если каждая компания и отрасль будет самостоятельно решать, какие внешние эффекты важны и как их измерять, это приведет к хаосу противоречивых заявлений и методов. Нынешнее распространение потребительских этикеток служит поучительным примером. В 2012 году Европейская комиссия обнаружила 129 государственных и частных информационных схем по устойчивому развитию продуктов питания, доступных на уровне ЕС или на национальном уровне. С тех пор их число только увеличилось. Однако понимание этих маркировок потребителями весьма ограничено. Без стандартизированного метода расчета истинных цен, который был бы прозрачным, независимым от лоббистов отрасли и широко распространенным, за доминирующее положение могло бы конкурировать огромное количество различных схем расчета истинных цен. Такая конкуренция рискует запутать правительства, потребителей и бизнес, снизить доверие