Снизу уже не пищали, орали. Звуки напоминали стенания пленника, закованного в кандалы не первый день, что отвлекло меня от неприятных воспоминаний. И я не выдержал.

— Заткнешь ты сегодня свою пасть или нет?! — Для пущего эффекта можно было скинуть на пол книги или разбить колбу с настойкой зверобоя о стену. Можно было бы… если б это возымело хоть какой эффект. — Первый… — я потер виски и, стараясь не думать, насколько моментально принятое решение глупо, сдернул со стула куртку и вылетел вон из дома, заперев дверь на ключ.

Улица у лавки оказалась пуста, но чем ближе я подходил к центру города, тем более шумно становилось.

Меня задели плечом, я смачно выругался, восстанавливая равновесие, и обернулся к неуклюжему виновнику столкновения. Сапожник Ельх на секунду замер, а затем в его глазах промелькнуло узнавание. Он моргнул, виновато опустил голову и извинился:

— Прости, малец, я спешил.

Выглядел мужик как будто и вправду спешил: запыхался, лицо сально блестело от пота, а подмышками на затертом пиджаке образовалось два темных пятна. Пахло от него соответственно.

Я поморщился.

— Что стряслось? — Вопрос ради вежливости и ничего более.

Взгляд сапожника заблестел от возбуждения, он часто задышал и хлопнул себя ладонью по груди, будто собирался сообщить нечто чрезвычайно важное. Разумеется, в его представлении, потому что мне казалось, важным для него могло быть что-то вроде распродажи деталей или кожи. Но он меня удивил.

— Охотники воротились. Сейчас казнить будут! Падшую поймали, представляешь? — Действительно, новость стоящая, Падших ловили редко, как правило, темные маги и магички относились к собственной защите крайне ответственно.

— Ого, — только и смог из себя выдавить я.

Ельх сплюнул, смерив меня раздраженным взглядом.

— Ничего вы, юнцы, не понимаете. Такое бывает раз в десять лет! Да чтоб Падшую живой взять — это ж надо! А он мне «ого»! — Массивные подбородки мужика колыхнулись, когда он двинулся мимо, на этот раз специально задев меня плечом.

Как мелочно! Я закатил глаза. К сожалению, среди людей глупость — частое явление. А еще импульсивность и упрямство.

Под ложечкой засосало от мысли, что охотники совсем близко, и я утратил видимое спокойствие, которое поддерживал при постороннем. С лица сошли краски, я ухватился за горло, стараясь ровно дышать. Закашлялся и выпрямился, ловя взгляд какой-то старушки: она уже обеспокоилась состоянием молодняка и бодро зашагала в мою сторону. Ретироваться как можно быстрее показалось разумным, в конце концов, я не хотел застрять в её обществе на добрый час.

Толпа шумела, приветствуя отряд, охотники восседали на скакунах: кто-то махал и улыбался, кто-то выглядел уставшим и злым, а кто-то смотрел прямо перед собой без оглядки на людей. Я подумал о том, что стоило бы воротиться в лавку во избежание проблем, но любопытство перевесило. Мне было интересно увидеть Падшую, за всю жизнь я ни разу их не встречал. А слухов вокруг ходило много.

Схватившись за ворот плаща, я вовремя себя одернул: излишняя скрытность наоборот привлечет лишнее внимание. Пригладил волосы и поднырнул под руку бугаю, двинувшись по направлению к эшафоту. На помост поднялся мужчина лет тридцати, он казался помятым и замученным длительным путешествием, а, может, и еще чем, оставалось лишь догадываться. Скорее всего, это и есть глава Ордена. Охотник прокашлялся и заговорил:

— Жители Гении! Я, Йорн Ниволе, рад сообщить вам: наше странствие подошло к концу. Охота выдалась знатной, беглецы пойманы и уничтожены, вам незачем переживать! — Толпа загудела кто радостно, кто осуждающе и с сомнением, на что мужчина вскинул руку, призывая к тишине. — Мне сообщили о проблеме в лесах и в городе. Не сомневайтесь, мы разберемся так, что ни один житель столицы больше не станет волноваться о своей жизни и жизнях близких.

Выглядело так, будто он собирался сказать что-то еще, брови его сошлись к переносице, а рот приоткрылся, но тут охотник отвернулся, прокашлялся и принял суровый вид, явно передумав.

Я усмехнулся. Видимо, все не так радужно, как преподносит Орден. Будь иначе, здесь уже был бы Император. Отсутствие правящей семьи явственно сообщало о существующей угрозе. Но, конечно же, Ниволе об этом умолчит, если не имеет цели нарушить шаткое спокойствие, царящее на площади.

— Тилион, веди пленницу.

Несколько минут ничего не происходило, люди затихли в ожидании, даже самые ярые сплетницы закрыли рты, лишь изредка доносилось хныканье детей. Мне подумалось, что все, наверное, совсем дерьмово, раз безумные мамаши притащили на такое зрелище мальцов, что только недавно из колыбели вылезли.

Тилион шагнул на ступени, руки его удерживали белую нить[12]. За ним следовала женщина, волосы её цвета мела развивал ветер, нижняя губа была рассечена, а платье укрыл слой засохшей бурой грязи. Лидер охотников довольно хмыкнул. Пожалуй, я мог согласиться с тем, что сейчас магичка едва ли выглядела угрожающе. Я ожидал чего-то большего, чем просто замученная женщина, так что теперь испытал нечто схожее с разочарованием.

— Перед вами, господа и дамы, Падшая. — Дальнейшие слова потонули в криках толпы, люд бесновался, кидал камни на эшафот и слал проклятия на голову виновной. Мужчина дождался, пока они уймутся и продолжил: — Сегодня! Сегодня вы увидите её казнь. Сожжение исчадия в очищающем пламени.

Народ одобрительно зароптал, а я поморщился так, словно съел разом целый лимон.

Очищающее — как же. Магический огонь губителен. Говорят, это худшая из пыток: он жжет как тысяча костров разом, затем проникает в вены, кровь вскипает медленно, сначала температура поднимается совсем немного, потом еще и еще, и так до тех пор, пока человек не начинает молить о смерти. Участь похлеще, чем вариться в адском котле. Это даже не огонь в полноценном смысле слова, жертва не горит в самом деле, но волшебное пламя выжигает её изнутри, пока не остается ничего. И я не был уверен, что хочу увидеть сам процесс.

Я развернулся и попытался покинуть площадь, но не тут-то было: люди стояли слишком плотно и протиснуться меж ними оказалось невозможно. При любой попытке на меня гневно шипели и просили не мешать.

Тем временем охотник вскинул ладонь над головой Падшей, от него повеяло не дюжей силой. Маг. Неудивительно. Общеизвестно, что у Императора на побегушках находится не один и не два таких.

— Вилея Роккон, урожденная Мирам. — Повисла драматическая пауза, мужчина подцепил пальцами прядь белых волос, накрутил и дернул, женщина зашипела дикой кошкой, исподлобья уставившись ему в глаза. Охотник дернул снова, на этот раз сильнее — магичка, казалось, смирилась с издевательством, но, стоило ему расслабиться, подскочила и бросилась вперед, вцепившись зубами прямо в