беспокойство вызывало лишь то, что на плаву были лишь три боевых корабля. Тараны еще шести торчали из корабельных сараев. Это была главная база сирийского флота, и ее охраняли лишь девять кораблей. Глядя на состояние корабельных сараев, Баллиста сомневался, что хоть одна из галер в них готова к службе.

«Конкордия», игнорируя несносного юнца в лодке, что чуть не исчез под ее тараном, круто развернулась в гавани, остановилась и четко пришвартовалась в главном военном доке. С вершины сходней Баллиста заметил серьезную делегацию по встрече высокого гостя: шестьдесят солдат и пара офицеров со знаменосцем впереди. Определенно, у них была масса времени на подготовку, как в долгосрочной перспективе, учитывая опоздание «Конкордии» на несколько дней, и в краткосрочной, из-за маневров в гавани.

- Офицер, которому поручили вас встретить, зовется Гай Скрибоний Мукиан. Он – трибун, командующий вспомогательными когортами, - прошептал Деметрий в ухо Баллисте. Крупные римские домохозяйства имели специального раба для таких нужд, но в маленькой фамилии Баллисты секретарь служил и меморием.

Новый дукс реки начал сходить на берег. Он знал, что на него смотрят все: члены его свиты, команда триремы и ряды ауксилариев почетного караула. Странно, но просто идти становиться трудно, когда знаешь, что за тобой наблюдают. И когда Баллиста сошел со сходней, он споткнулся. Док будто скольнул под его ногами, а затем бросился вперед. Стоя на коленях, Баллиста лихорадочно думал. Это было унизительно. Что еще хуже, некоторые увидят в этом дурной знак. Конечно, его ноги просто-напросто подвели его после трех дней в море, такое случалось сплошь и рядом. С Александром, с Цезарем. Парой умных слов они оборачивали дело себе на пользу. Вставая на ноги, отряхивая пыль с колен с непринужденным видом, он пытался вспомнить слова великих.

- Я крепко вдарил по Азии, - сказал Баллиста, широко раскинув руки. Ухмыльнувшись, он повернулся к триреме. Свита и команда смеялись. Он повернулся к ауксилариям. Смех начал распространяться по рядам, но строгий взгляд офицера оборвал его.

- Марк Клодий Баллиста, вир эгрегиус, римский всадник, дукс реки, командующий берегом.

После слов глашатая воцарилась неестественная тишина. После мгновения возможного замешательства офицер ауксилии выступил вперед:

- Тит Флавий Турпион, примипил, XX Пальмирская когорта всадников. Мы выполним, что приказано, и к любой команде будем готовы, - четко отсалютовал мужчина.

Тишина продолжилась. Лицо Баллисты покраснело от гнева.

- Где ваш старший офицер? Почему трибун когорты не явился, как было велено? – в ярости имя трибуна выскользнуло из его памяти.

- Не знаю, доминус, - центурион выглядел несчастным – и уклончивым.

В глазах Баллисты это было ужасное начало его миссии в Азии. К черту спотыкание, его задело это пренебрежение. Ублюдок-трибун не подчинился прямому приказу. К чему столь публичное и замысловатое оскорбление? Потому, что Баллиста был лишь всадником, а не сенатором? Может, что вероятнее, дело в его варварском происхождении? Столь лихое неповиновение не могло не подорвать авторитет нового дукса в глазах его солдат. Но еще Баллиста знал, что чем больше он развивает эту тему, тем хуже делает. Он заставил себя говорить цивильно:

- Начнем инспекцию твоих людей.

- Доминус, позволь представить тебе декуриона, командиры конной турмы из этой когорты? – центурион указал на молодого офицера, шагнувшего вперед.

- Тит Кокцей Малхиана. Мы выполним, что приказано, и к любой команде будем готовы.

Трое мужчин шли через широкий док, и центурион Турпион не прекращал нервной болтовни:

- Как я уверен, вы знаете, доминус, XX Пальмирская когорта всадников – это сдвоенное подразделение лучников, больше тысячи бойцов. Это смешанная сила, 960 пехотинцев и 300 конников. Уникальной во всей армии ее делает наша организация. Когорта содержит лишь 6 центурий и 5 турм, но все сдвоенные. Поэтому у нас в центуриях по 160 солдат, и 60 конников в турме. У нас есть и 20 дромедариев, в основном для курьерской службы и всего в таком духе, но и порой они полезны чтоб напугать нетренированных лошадей, ха-ха, - Баллиста удивлялся смеси очевидной гордости и нервозности. Быстрый поток слов центуриона оборвался, стоило им достичь линии солдат.

В турме Кокцея и вправду было 60 конников. Они были спешены, лошадей не видно. Воины собрались в две шеренги по 30 человек. Их кавалерийские шлема и скваматы до пояса были ярко начищены. Мечи висели в ножнах на левом бедре. Комбинированные колчаны и футляры выглядывали над левыми плечами. Правые руки сжимали копья, а к левым запястьям крепились небольшие круглые щиты с дигмами в виде бога-воина. Над их головами на западном ветру реял штандарт их турмы, квадратный зеленый сигнум.

Баллиста не торопился. Он прошелся вдоль рядов, пристально вглядываясь. Бойцы и впрямь выглядели хорошо. Но у них была уйма времени на подготовку. Парад – одно дело, бой – совсем иное. Он гадал, правда ли он разглядел глухую, тупую наглость на лицах бойцов, или отсутствие Мукиана сделало его чересчур чувствительным.

- Очень хорошо, центурион. Бойцы уже поели? Восемь часов дня, вечереет. Еще нет? Тогда распусти их по казармам. Уже поздно выступать к Антиохии. Выдвигаемся завтра. Если начнем на рассвете, дойдем до места засветло. Не так ли?

Убедившись, что его прикидки верны, Баллиста объявил, что поднимется на акрополь чтобы принести благодарственную жертву за счастливое прибытие корабля.

Оценка укреплений Селевкии под предлогом почестей богам оказалось парадоксально угнетающим делом. Город был хорошо укреплен самой природой. С трех сторон он был прикрыт оврагами, а с четвертой – морем. Он был хорошо укреплен и рукой человека. Стены из тесаного камня с высокими полукруглыми башнями, грамотно вписанными в их обвод. Огромные рыночные ворота, контролирующие дорогу на Антиохию сами были почти что крепостью. Единственным путем на акрополь была извивающаяся тропа из лестниц, высеченных в скале. Словом, это был великолепно укрепленный город. И все же, тремя годами ранее, он пал к ногам сасанидов.

Баня, примыкающая к новой имперской крепости в Антиохии, была роскошно декорирована. Как это типично для Римской империи в эти дни – баня уже работает, хотя саму крепость еще не достроили, думал Турпион. Он ждал в коридоре снаружи аподитерия, то бишь раздевалки. Под его ногами лежала мозаика типичная для бань по всей империи: черный слуга, кувшины с водой в обеих руках, лавровый венок на голове.

Марк Клодий Баллиста, новый дукс реки, может сколько угодно кичиться трехчленным именем, атрибутом римского