— Давай, за хорошую жизнь, — кивнул я и протянул кружку для «чока», язык у тезки с каждым выпитым глотком развязывался все больше, поэтому чокался я с ним почаще.

Даже тосты задвигал разные глубокомысленные, типа «Выпьем за то, благодаря чему мы, несмотря ни на что…», ну и, традиционно, за женщин, конечно. Нам-то все равно, за что пить, а им — приятно.

Умяли по две кружки пива быстрее, чем мужик за соседним столиком успел ощипать лещика. Я взял еще по одной. Дюша уже раскраснелся и норовил по-братски положить руку мне на плечо. Истово брызгал слюной, разглагольствуя о том, какой же я все-таки хороший человек, хоть и студент.

Потом он задрал рукав рубашки и снова показал мне татуировку:

— Отпад, да? У меня никогда такой не было. Только «Валя» в армии когда-то наколол. Чтобы дождалась меня, но Валя не дождалась, вот с таким же студентом, как ты, спуталась, курва.

Тезка хряпнул по столу кулаком. Его рак испуганно дернул клешнями.

— Ага, все бабы дуры, — заявил я, стараясь держаться на одной волне с собеседником.

— Вот… Только ты меня, брат, понимаешь, — дзюдоист снова меня обнял одной рукой. — А знаешь! Скоро все изменится! Валька локти кусать будет. Я не только телевизор куплю, но и магнитолу японскую. И ковер новый на стену.

— Какие твои годы, — кивнул я. — Конечно, накопишь.

Ведь он именно про это и говорил, так? Конечно, я уже давно смекнул, что ждать мой собутыльник не собирается.

— Не-е… — покачал он головой, подтверждая мои думы и подогревая любопытство, — Тут долго копить придется. Другая есть тема. Только, тс-с… — Дюша приложил указательный палец к губам и заговорщически на меня посмотрел, потом подмигнул. — Тока между нами Андрюх, л-лан?

— Обижаешь! — взбрыкнул я. — Конечно, я — могила.

— Тренер наш предложил подзаработать. Ты думаешь, они просто так с мужиками вместе собираются, ради дзюдо? Они делами серьезными занимаются, Андрюха. Вот меня, вроде, тоже хотят к себе подтянуть. А я не против. Да я ради магнитолы, и чтобы Валька увидела… У-ух!

Парень снова хлопнул по столу кулаком. Однако, развезло его прилично на голодный желудок. Это гут. Контакт налажен.

— А что за дело-то? — осторожно спросил я, придвинувшись к нему еще поближе, якобы для конфиденциальности. — Надежное? Может, и меня к себе возьмете?

— И возьмем! — хлопнул меня по плечу собутыльник. — Палыч к тебе только присматривается. Если понравишься ему, то такую же татуировку будешь носить. Понял? А дело, дело такое…

Но, как назло, договорить ему не дали.

— Андрюха! — за спиной раздался возглас, я поначалу думал, меня кто-то зовет, но мой новый дружок обернулся и как-то сразу помрачнел.

К нам подошел квадратного вида мужик с глазами хитрого Мюнхгаузена, но с мордой отнюдь не баронской. Красный нос картошкой, золотые зубы, кепка Ильича и кримпленовый пиджак цвета старого носорога.

Незнакомец бесцеремонно втиснулся между нами и по-свойски положил массивную руку на плечо Дюше, так что тот под ее тяжестью ссутулился.

— Ты мне долг когда отдашь, Дрюня? — с ехидцей проговорил красноносый.

— Штырь, да на той неделе, все верну, зуб даю, — замотал головой Дюша. — Мне просто премию в этом месяце зарубили, я ведь на работу несколько раз проспал, меня еще и в стенгазете нарисовали, до кучи со всеми опоздунами. И на на совете трудового коллектива пропесочили. Вот…

— Беда-а… — картинно протянул Штырь. — В стенгазете нарисовали, это не хухры-мухры.

— Вот и я про то же, говорю же, черная полоса прямо какая-то. Всегда доберутся до честного человека.

— А в прошлый раз ты говорил, что кошелек с получкой у тебя в троллейбусе вытащили, а сейчас стенгазета, значит?

— Так и правда вытащили, — парень ударил себя кулаком в грудь. — Щипач какой-то сумку порезал, могу показать.

— Пошли выйдем, поговорим, — Штырь потянул Дюшу за плечо. — Людно тут. Сам понимаешь, что я ждать больше не могу…

Я незаметно огляделся, чтобы оценить обстановку. Как я и предполагал, Штырь оказался с группой поддержки. Еще два хмыря в пиджачках попроще, вероятно, из шерсти советского мериноса, поглядывают в нашу сторону из-за дальнего столика, и, о чем-то переговариваясь, гогочут. Не просто так им наш разговор любопытен.

Ксивы у меня нет. На тренировку брать ее не станешь, да и представляться милиционером никак нельзя — вся легенда моя деревенско-студенческая тогда полетит к чертям. Если Дюша чухнет, что дружок его новый — из органов внутренних, перестанет мне доверять, еще и тренеру, как пить дать, сольет. А компашка дзюдоистов, судя по его рассказу, что-то очень интересное задумала. Явно не заборчик в парке уделывать собрались, а совершить что-то запрещенное кодексом, скорее всего, даже уголовным. Мне во что бы то ни стало надо узнать весь расклад. Чтобы можно было Палыча за жабры взять крепко и цепко.

— Пошли! — Штырь подтолкнул Дюшу к выходу, тот посмотрел на меня затравленными глазами пойманного в силки русака. Даже уши так же задергались.

— Уважаемый, — миролюбиво проговорил я, пытаясь разрядить обстановку. — Мы тут немного отмечаем сдачу моей сессии. Давай лучше я тебя пивом угощу.

— А студентам слова не давали, — прищурился красноносый. — Иди домой, а то мамка потеряет.

Эх… Хотел как лучше, а получится как всегда… По морде. Но драку учинять в общественном месте — дело хлопотное и последствиями моего раскрытия чреватое. Нужно принять любезное приглашение золотозубого и привести ему другие аргументы уже без свидетелей.

— Пойду с вами, — продолжал я невинно улыбаться. — Тоже воздухом подышу.

— Шел бы ты… — раздраженно скривился Штырь. — Домой, подальше.

Видно, не получится тихо-мирно выйти. Придется действовать прямо в пивной. Вокруг захмелевший люд братается, кто-то высказывает важные вещи громко вслух, мол, что новый автомобиль «Москвич-2141», о котором пока только в «Известиях» писали, фуфло, а не машина, потому как жопой и мордой похож на худого бегемота. В общем, гражданам совершенно не до нас, и только два гаврика за дальним столиком периодически поглядывают в нашу сторону.

Действовать надо, и немедленно. Я, как бы махнув на них рукой, допил остатки пива из массивной кружки и, улучив момент, когда те двое на нас не глазели, незаметным коротким ударом под высоким столом врезал Штырю пивной кружкой прямо в «солнышко».

Массивная посудина вмяла пиджак под грудину. Красноносый сдавленно охнул и осел. Я подхватил его под белы рученьки и помог сползти на замызганный пол с узором застывшей мраморной крошки.

— Товарищи! — воскликнул я. — Тут человеку плохо! Вызовите скорую!

Граждане загалдели, руками всплеснули, кто-то попытался даже давать нам пьяные советы, что, мол, надо уложить его на пол и язык вытащить, чтобы не проглотил сдуру.

Штырь хрипел с выпученным глазами, и даже воздух пытался глотать, как рыба на песке. Речи, естественно, на какое-то время он лишился.

Его дружки мигом к нам подскочили. Один из них, с серой и пупырчатой, как кирза мордой, подхватил главаря (а то, что он был у них старшим, я нисколько не сомневался) и прогнусавил:

— Штырь, ты чего? Что с тобой? Подавился, что ли?

— Сс-с… — шипел главарь.

— Чего? — недоумевал гнусавый.

Я потянул Дюшу за рукав, подмигнув, мол, уходим. Но тот застыл на месте, как гипсовый пионер с горном.

— С-ссука! — наконец, смог выдавить Штырь. — Это он…

Но договорить главарь не успел. Воодушевленный нашей полупобедой и вдруг осмелевший Дюша схватил со стола собственную кружку, еще с остатками пива, и хрястнул ей по башке сидящего на полу Штыря. Кружка стоически выдержала, черепушка, вроде, тоже, а вот Штырь взбрыкнул копытами и завалился на спину, будто резко уснул.

Пиво при этом из кружки выскочило янтарным облачком и благополучно приземлилось на голову плечистого мужика в тельняшке.

— Ах ты, падла! — заорал кирзовый и замахнулся кулаком на Дюшу.

Но тот уже был готов. Откуда только смелость взялась? Как будто на матах на одной из тренировок, нырком по-борцовски он прошел к нему в ноги и, дернув его кривые конечности за лодыжки, опрокинул того на пол.

Третий из их компашки уже было вытащил «бабочку», но даже не успел расправить ей «крылья». Получил короткий удар в нос (блин, метил в челюсть) и тоже сел на пол. Вроде враг повержен, но откуда-то появился мужик в тельняшке с мокрой от пива головой. Он сходу смял Дюшу, и они покатились по полу под возмущенные возгласы посетителей. Клубок попутно сбил с ног еще