Я отошла от окна, оглядела комнату, открыла шкаф и зарылась в вещи колдуна, рассеянно перебирая рубашки, ремни, носки и амулеты — ведь почудилась же Ехидна, значит… И руки искали одно, а сила — другое. Но юного сердечка или нет в городе и области — а дальше я не дотягиваюсь, или его спрятали. Конкуренты. А кто у нас конкурент? Во-первых, последователи Ехидны. А во-вторых, Круг ведьм. Заклинатели всегда жили особняком — своя школа, своя община, своя команда — с кем хотят, с теми и работают, но обычно отзываются на просьбы о помощи. И абсолютно равнодушны к нашим знаниям и давней грызне. А вот ведьмы и Круг…

Закрыв шкаф, я методично распотрошила чемодан. А вот ведьмы всегда мечтали добраться до знаний стародавних. Кто-то открыто — и примкнул к Ехидне, а кто-то — тайно. Даже я, знающая об опасности большинства знаний, мечтала. Однако я знала и о расплате, и она останавливала. А ведьмы Круга всегда знали меньше наблюдателей, даже о собственном «наследстве». Но, надеюсь, мозги у них на месте, и Круг не ударит мне в спину…

Чье же ты, «сердечко»? Ехидны или Круга?

В сумке, как и в шкафу, ничего интересного не нашлось, и я присела около Циклопа. Кровь, потемнев, уже впиталась в ковер. Туфли, рубашка, брюки, ремень… Стянув последний, я посмотрела на пряжку и невольно поморщилась. По пальцам пробежались судороги, и снова заныли ожоги. Я выругалась про себя… и на себя. Похоже, Ехидна находилась в Циклопе — он был ею одержим, а я не поняла… И верно, не вижу дальше собственного носа… А теперь она ушла. К кому?.. Других имен он не назвал, и я никого постороннего в городе не ощущала.

Встав, я снова посмотрела на пряжку. Змеились, переплетаясь, линии, чернели глаза крошечных гранатов. Похоже, опять придется писать любимому мужчине и говорить, что он мне нужен… Что значит этот символ, я не знала, и интуиция подсказывала, что в наблюдательских архивах о нем ничего нет. Но сфотографирую его и попрошу поискать. Не найдут сведений — так сами придумают, проанализировав.

Убравшись и избавившись от тела, я вышла на улицу. Транспорт здесь заканчивал ходить часов в десять, и домой я отправилась пешком. Заодно проверила жителей — прощупала бегло на предмет странности, и неожиданно искомое обнаружила. Местная достопримечательность — любимая баба Зина — исчезла. Ни в городе, ни в области ее не было. И меня затерзали смутные сомненья, связанные с неким юным сердечком, также отсутствующим.

Я нахмурилась, вспоминая биоритмы «сердечка» и бабы Зины, прослеживая кровотоки. И, не выдержав, села на скамейку у автобусной остановки, достала ручку и блокнот и при скудном освещении уличного фонаря взялась рисовать. Сначала — «сердечко», потом — баба Зина, а после сравнить и… Они родственники. Бабка — прабабка и внук — правнук. Стало быть, и баба Зина…

Неожиданно подъехал, еле перекатываясь с колеса на колесо и возмущенно скрежеща, припозднившийся автобус. Спрятав схемы в сумку, я зашла в салон, поздоровалась с сонным и недовольным кондуктором, оплатила проезд и села у окна. Ехать-то — пять остановок, но я устала. Когда меня отбросило от Циклопа, на адреналине поскакала за амулетом, а сейчас усталость брала свое, и мелко дрожали руки, и тяжелело тело. Выспаться бы, включить «восстановительный» сон, да некогда…

Я снова достала схемы. Колдовской дар среди обычных людей не появляется. Точка. Только передается по наследству. Однако после вековых гонений осталось много волшебных родов — потухших и погасших. В потухших рождаются… необычные люди. Колдовского дара не имеют, но живут дольше других, обладают отменным здоровьем и в любой момент способны родить мага или ведьму. Баба Зина под это описание в принципе подпадает… но ее тридцатилетняя печень меня смущает до крайности. Даже если она из погасших, при такой внешности ее организму должно быть лет пятьдесят, не меньше.

А если потухший род за тринадцать поколений не производит мага, он считается погасшим, раз и навсегда, теряя прежние качества. И это явно не случай бабы Зины. Может быть, она от Ехидны. А может, круговая и замаскированная. И, как и я, охотится за защитниками. Да, самое время написать любимому мужчине: пусть пробьет, кого из круговых не хватает собственно в Кругу. И надо было — надо! — заняться этим раньше, но я так хотела после безумных лет погони пожить в покое…

Я достала планшет, настрочила письмо и, заметив свою остановку, попросила кондуктора притормозить. Вышла из автобуса, побрела к дому в ожидании информации, а муж вдруг позвонил. Хотя нельзя. Я ж законспирирована, и мало ли вокруг чужих глаз и ушей… Но трубку, поколебавшись, сняла.

— Как ты? — спросил он просто и без приветствия.

— Никак, — ответила я тихо. Сил на притворство не осталось.

Муж помолчал, пощелкал мышкой и перешел к делу:

— Мы проверили — в Кругу действительно есть некая Зинаида Петровна Марченко, огненная ведьма, светлая и боевая, входит в Совет и приближена к Верховной. Еще не «рука», но первая в очереди на должность правой. Возраст — сто пять лет. По легенде сейчас она лечится на водах после стычки с нечистью. Время точного отсутствия сказать не могу — она то появляется на несколько дней в Кругу, то улетает лечиться. Сейчас она в Кругу.

Да-да, на водах… Я хмыкнула. На моих лекарствах то есть. Дело за малым: отловить и прижать.

— Теперь останки, — продолжал он деловито. — После допросов все приспешники Ехидны были захоронены на общем ведьминском кладбище. Захоронены, запечатаны защитой… Упустили — это тебе Павел Сергеевич передает. Предполагал бы, говорит, такое, еще бы охрану поставил… но не помогла бы, — добавил уже от себя. — Мы им по силе и знаниям не ровня. Только у тебя есть шансы достать их через боль.

Да, только у меня и только через боль… И стало зябко. И страшно. На мне — и Ехидна, и ее шайка с защитниками, и баба Зина со своим пацаном, и черт знает, что еще всплывет. И умирать — страшно, и не справиться — тоже… Можно было бы выбрать… если бы было, из чего выбирать.

— А вот символ интересный, — вещал меж тем мой собеседник, и от его спокойного голоса мне тоже становилось спокойнее. Не одна. — В архивах такого нет, но Таня, наш эксперт, считает, что он — наследие стародавних, что-то вроде печати… — запнулся, подбирая слова, и сказал прямо: — Вроде твоих ожогов. Печать владения. Или принадлежности. И пообещала разобраться в том, как он работает, какую силу излучает и можно ли его засечь.

От слова «принадлежности» я невольно вздрогнула, но от правды не отворачиваются, даже от такой. Да, по сути, я принадлежу Ехидне. И у меня осталось меньше десяти дней, чтобы или сорвать печать и прижать гадину, или… Или мне уже будет всё равно, что происходит в этом мире, и куда он стараниями Ехидны покатится.

— Нашла еще кого-нибудь?

— Нет, — призналась я нервно. — Они не находятся. Фактически я случайно на них натыкаюсь. И не могу понять, как маскируются… Как баба Зина замаскировалась?

Муж хмыкнул:

— Недоучка… Меньше надо было с мальчиками гулять и больше учиться. Внутренняя иллюзия с отводом глаз, только и всего. Завязана на амулет или на цепь амулетов. Ты не видишь в ней силу. И носители защитников, думаю, прячутся подобным же образом. Какой-нибудь амулет с апгрейдом от стародавних. Мы ищем к нему ключи и найдем.