не было воды, а сам колодец оказался не глубоким. Ха-шиир с легкостью обнаружил ее при свете солнца, и вскоре подвеска была в моей руке.

— Мне подарили этот кулон вместе с рэйконом, когда мне было восемь, — я сжала украшение в кулаке, ощущая как камень кальбена нагревается в моей ладони, и прошептала рэйкону: — Сейчас, родной сейчас, — а затем и драгманцу: — Не мог бы ты оставить меня одну, Ха-шиир? Я должна немного с ним свыкнуться.

Он посмотрел на меня с тревогой, не желая выполнять мою просьбу, будто забота обо мне с каких-то пор стала его священной обязанностью. Но поняв, что я настроена решительно, выдохнул:

— Я раздобуду дрова.

На этом мы расстались.

Я опустилась на колени прямо в снег, счищая с подвески грязь. Серебряная цепочка змейкой извивалась в моих пальцах, тихо шипела, будто живая — рэйкон хотел на волю, и я чувствовала, что он силен. Сильнее, чем я могла представить.

Я втянула носом прохладный воздух и осмотрелась.

Вокруг истоптанный плотный снег. Небо безоблачно, прозрачно и глубоко, как гладь озера. Оно бесконечно и молчаливо, и кажется, вот-вот упадешь в него, словно в одно из волшебных зеркал.

Зажмурившись, я надела подвеску и прошептала «имя» своей зверюги. Она в мгновение проникла в меня и заполонила собой все, вытесняя меня напрочь, оставляя мне роль безвольного зрителя, беспомощной, жалкой души, неспособной управлять собственным телом.

А после мощным потоком влилась магия.

Дыхание перехватило, и я задохнулась будто.

По лбу струится пот, горячо так, жаром пылают щеки, а руки замерзли, под пальцами снег плавится.

Я слышу рэйкона. Каждую мысль его слышу, будто нашептывает. Голова кружится.

А в следующую секунду я восстаю. В теле легкость — рэйкон вновь наполняет меня выносливостью и силой.

И я вдруг увидела (как будто со стороны), что иду по территории замка, поднимаюсь по лестнице, на ходу сдираю с себя шапку и куртку. В груди нарастает боль, начинает зудеть и колоть в сердце, а в ушах бьется кровь.

Красноватые отблески солнца мерцали в витражах, падали разноцветными брызгами на пол. Меня встречали длинные сводчатые залы, галереи с белыми колоннами, оранжереи и винтовые лестницы. В пролетах башен кружили одинокие снежинки, хрусталем разбивались отголоски холодного ветра.

Ноги сами принесли к магической двери, которая вела в покои Эморы.

Дверь была резной, двустворчатой и высокой, в самый потолок. Изогнутые золотые ручки сияли в лучах вечернего солнца.

«Прикоснись…» — шепот в моей голове.

Мои пальцы тянуться к ручке.

Магия, запечатавшая эти двери, так колоссально сильна, что я ощущаю ее вибрацию, чистейшее звучание натянутой струны. И легонько прикасаюсь — она выдает новую ноту: высокую и яркую.

— Тея?!

Этот оклик заставил меня обернуться — за спиной стоял Ха-шиир. Он стер пот со лба, щеки у него были красные от мороза, на меховом воротнике блестели снежинки. Он был встревожен, его глаза сверкали.

— Все в порядке, Тея? — его взгляд слишком проницателен, чтобы он не заметил перемен, произошедших во мне. — Я принес дрова. Можно разжечь камин.

Ха-шиир принимает мое молчание за согласие, но становится настороженным и слишком внимательным. Он старательно скидывает принесенные дрова в камин и разжигает пламя, раздувает его, давая Борогану волю. А когда я опускаюсь на колени перед огнем и любуюсь танцем алых лепестков, Ха-шиир отходит. Он не хочет мешать.

Огненный дух тихо потрескивает.

Я вспоминаю, что говорил о нем Акар. Без пищи Бороган лишался разума, а если учесть, что последние десять лет Замок встреч был пуст, огненный дух, должно быть, безумен.

— Ты спас меня, — говорю я тихо, потому что тепло и свет, исходящие от него, успокаивают, — спасибо. Но мне опять нужна помощь. Я хочу знать, как победить Акара.

Пламя зашипело, зачадило черным дымом.

— Неразумное дитя, — откликнулся Бороган, — горный дух создан, как непобедимый воин. Эмора наделила его неуязвимостью. Она желала сотворить совершенного правителя, истинного короля Зазеркалья, она вложила в него огонь и силу камня, она избавила его от страха. Она наделила его силой творения, чтобы он мог создавать себе подобных, она даровала ему вечную жизнь.

— Но ведь должно быть хоть что-то! — возразила я.

Огонь в очаге уютно колыхнулся, разгораясь сильнее.

— Однажды Акар посмел ослушаться богиню, и она заточила его в Алмазный дворец Дериона, стены которого невозможно разрушить.

— Алмаз тверже камня…

— Понимая, что Акар очень силен и непокорен, Эмора создала Сельвум, хрустальный лук. Ни одна из стрел не могла бы убить горного духа, поэтому Эмора забрала у меня часть моей магии и выковала Светоч, неугасающее пламя, способное вдохнуть жизнь в каменных воинов Акара или отнять его собственную.

— Значит, Акара можно убить?

— Да, — ответил дух, — но Эмора разделила Сельвум и Светоч, подарив первый Дериону, а второй отдала мне. Сельвиум — это сердце леса, и Дерион обязан оберегать его. Светоч был передан мне, но Акару удалось силой забрать его.

— Значит, Светоч в его Железном дворце?

— Да.

— Ты хочешь его вернуть, — не спросила, догадалась я. — Ты хочешь убить Акара?

— Нет, — отозвалось пламя. — Эмора сделала нас зависимыми друг от друга: я питаюсь деревом из леса Дериона, Акару необходимо мое пламя, мне — сила Акара. Убив горного духа, я нарушу равновесие. Много диких душ, живущих за грядой, хлынет сюда, если Акар не станет сдерживать их в Пустоши.

Дикие души? Пустошь?

Мир Зазеркалья был еще полон загадок.

— Но для чего тебе Светоч?

— Я смогу жить вне очага. Безумие, которое охватывает меня без пищи, уйдет. Я вновь смогу вспыхивать по собственному желанию, смогу гулять вместе с горным ветром. Я перестану бояться, что Акар вновь пленит меня и возродит Кузницу.

— Но как мне спастись от него? — приходя в смятение, спросила я.

— Верни Светоч, и я открою двери в личные покои Эморы. Там ты найдешь ответы на многие свои вопросы.

Я не была уверена, что можно хоть что-то забрать у хозяина гор, но мое тело почему-то сказало:

— Принимаю сделку.

Глава 9

Закончив разговор с Бороганом, я выскочила на открытый круглый балкон и припала к перилам, делая ощутимый глоток морозного воздуха. Пару минут я стояла, опустив голову, ощущая как бьется во мне сила, а затем всмотрелась вдаль — солнце садится.

Внутри у меня все оборвалось.

Прошел всего день с моей встречи с духом гор, а его образ заиграл новыми красками, и, пожалуй, они были мрачнее тьмы, что скрывалась в Мертвом лесу Иерина.

Я чувствовала приближение неотвратимого: сегодняшней ночи, когда снова