она с этим чувством боролась, но теперь… Теперь она наконец была готова именно это и сделать.

* * *

Машину вел Эмметт. Талли была под воздействием выпитого и, вопреки своим недавним поступкам, от природы не была любителем рисковать. В начальной школе она следила за безопасностью в составе патрульного отряда и в детские годы в каждом доме, где им приходилось жить, насильно устраивала всей семье учебную пожарную тревогу. Услышав о супругах, погибших на отдыхе от смертоносного газа, она убедила Джоэла, что если им в отпуске предстояло жить в отелях, то следовало брать с собой портативный прибор для обнаружения угарного газа. Теперь, удобно устроившись на пассажирском сиденье, Талли включила радио и стала искать песню, чтобы угодить Эмметту.

– Скажешь мне, когда остановиться, – попросила она. Она перебирала станции одну за другой, и он помалкивал, пока она не дошла до Сэма Кука с песней Bring It on Home to Me.

– Давай эту. Она мне нравится, – сказал он.

– И мне. – Она помолчала. – А почему ты сказал, что все бы отдал за такую жену, как я? – спросила она, не дав себе времени передумать. Они остановились у знака «стоп». Дворники сонно скользили по стеклу. В боковом зеркале сквозь дождь неслись красные и синие огни. Завыла сирена.

– Не переживай. Все нормально, – не выпуская руль из рук, спокойно ответил Эмметт.

– Черт, ты пьян? Посмотри на меня. – Он повиновался. Его глаза не были ни воспаленными, ни остекленевшими.

– Я в порядке.

Обернувшись, Талли увидела, что к машине подходит полицейский. Она понимала, что сейчас он попросит права, регистрацию и документ о страховке. Так и бывает, так всегда и бывает. Эмметт снял новую мохнатую ушанку, убавил громкость песни Сэма Кука, заглушил двигатель, опустил стекло. Когда он все это успел? Какие-то провалы в памяти. Надо заняться кроссвордами и загрузить на телефон приложение, что-то вроде стимулятора работы мозга. Может, попить витаминов? Нужно пополнить запасы витаминов. Органических, сделанных на основе пищевых продуктов. Она обязательно их закажет. Она пожертвует денег на защиту девочек от секс-торговли и секс-рабства, а еще она закажет витамины. Все это она сделает, как только доберется до дома, и все будет доставлено и решено к вечеру воскресенья, чтобы правильно начать новую неделю.

– Я притормозил вас, потому что вы не полностью остановились вон у того знака. Пожалуйста, ваши права, регистрацию и документы о страховке, – сказал полицейский у водительского окна.

– Извините, инспектор. Вот регистрация и страховка, – порывшись в бардачке и достав документы, сказал Эмметт. Талли не говорила ему, где они были, – он сам открыл нужное отделение и нашел их.

Талли сидела неподвижно, сложив руки на коленях и глядя на них, будто они ей не принадлежали. Будто ее новые руки были пристегнуты к запястьям и ей нужно было их рассмотреть, чтобы удостовериться, что хотела именно эти. Она смотрела на палец левой руки без кольца, на свои короткие ногти с недавно нанесенным ярко-оранжевым лаком.

– Ваши права? – попросил полицейский.

– У меня их нет при себе. Мне так жаль.

– У вас при себе нет прав по какой-то особой причине?

– Нет, инспектор. Я их просто забыл.

– Когда вы управляете транспортным средством, следует всегда иметь при себе права. – Полицейский обратился к Эмметту таким тоном, каким, по мнению Тали, говорят лишь с непослушными детьми.

– Да, так точно, инспектор.

– Как вас зовут? – вздохнув и вытащив из кармана блокнот, спросил полицейский.

– О’кей… мне бы с вами переговорить, – попросил Эмметт. – Можно я выйду из машины?

– Конечно. Почему бы нет, а? Давайте, выходите сюда, – открывая дверь снаружи, сказал полицейский.

Инспектор был явно не в духе, и сейчас на Эмметта наденут наручники и задержат, потому что она за обедом напилась и дала ему вести машину. Все из-за нее. Как не стыдно после вчерашнего позволить Эмметту пить в ее присутствии! Может, он действительно алкоголик? Может, у него наркомания. Нельзя было с ним пить, и точка. Однако! Эмметт не был ее клиентом, и ей давно пора расслабиться! Правда. А то сама окажется на мосту, как вот он. И все же – вина, стыд, глупое поведение – от накала эмоций лицо ее горело.

Она могла бы помочь ему выпутаться, если у полиции нет действующих ордеров на его арест. Но… а вдруг он совершил чудовищные преступления с сообщницей, очень похожей на нее? Тогда полицейский наденет наручники и на нее, задержит и ее. Жители Фокс-Коммонс срочно устроят собрание и сообщат прессе, что всегда ее подозревали. Она носила очень много желтого, к тому же недавно пережила развод. Как жаль. Она явно сорвалась. Ей придется закрыть «Службу психологического консультирования ТЛК». Опять брат будет читать ей нотации про ее беспечность. Она даже слез не утирала. Плакала она из-за того, что брат никогда не выбирал выражений, из-за того, что у Джоэла маленькая дочь, что Эмметту вчера все показалось таким безнадежным и было так одиноко, что он оказался на мосту.

– Все нормально, Талли. Порядок, – тихо сказал Эмметт, заметив, что она плачет. Она кивнула ему, он вышел из машины, проявляя вежливость по отношению к полицейскому. Талли отвернулась от них и смотрела, как дождевые капли скользят вниз по стеклу с пассажирской стороны. Она заглянула в зеркало и увидела, что Эмметт поднял руки за голову, а полицейский обыскивает его.

– Оружие при себе есть? Я могу на что-то напороться? – услышала она его вопрос.

– К карману нож пристегнут, – сказал Эмметт.

Ну конечно, у него был нож, а Талли и не видела. Практически все мужчины, которых она знала, носили с собой нож, как будто им от рождения было так положено.

– Это все, что у вас есть? – спросил полицейский.

– Да, сэр.

– Ни оружия, ни наркотиков?

– Нет, сэр.

Повернув голову, Талли видела, как полицейский вытащил нож у Эмметта из кармана, и услышала, что он клацнул по крыше автомобиля, после чего она старалась оставаться совершенно неподвижной. Эмметт и полицейский пошли к патрульной машине. На лице у Эмметта – безмятежность. Она это четко увидела перед тем, как он сел в машину. Она продолжала плакать и смотреть на утихающий дождь. А что ей еще оставалось? Красные и синие огни продолжали проноситься мимо. На противоположном тротуаре старик выгуливал собаку, на обоих были одинаковые плащи – такое зрелище обычно приводило Талли в восторг, она радостно взвизгивала и снимала их на телефон, чтобы послать Айше или Зоре. Но сейчас Талли сидела неподвижно, словно статуя.

Теперь полицейский вернется к ее машине и скажет, что делать? Проверит, не пьяная ли она? В состоянии ли вести машину? Увезет машину на буксире, если она не соответствует? Пятнадцать лет у нее не было штрафов даже за превышение скорости. Как все это работает, она понятия не имела.

Спустя какое-то время, показавшееся ей вечностью, Талли, посмотрев в зеркало, увидела, что Эмметт, пожав полицейскому руку, выходит из патрульной машины. Полицейский убрал мигалку и уехал, помахав им рукой; он даже улыбнулся ей, проезжая мимо. Она услышала, как Эмметт забрал с крыши свой нож, сел за руль и откинулся на спинку, чтобы пристегнуть его к карману. Она все еще плакала.

– Эй. Все в порядке. Я же говорил, все хорошо, – положив руку ей на плечо, сказал он. Дождь теперь усилился. До такой степени, что казалось, будто он поднимался с земли и где-то в середине сталкивался с водой, льющейся с неба.

– Что ты ему сказал? Как было дело? Сначала он придирается, потом машет ручкой на прощание?

– Я сказал ему правду. Все нормально. Эй, все в порядке, – повторил он.

Талли показала Эмметту, как доехать до дома. Он опять включил радио – The Four Tops[33] компании «Мотаун»[34] – как будто у них не было кучи тем для обсуждения. Он был спокоен до противного, как будто ничего необычного не произошло. Талли вытерла слезы, выключила радио.

– Эмметт, что там, черт возьми, было? Рассказывай! Я тут сидела и сходила с ума, боялась лишний раз вздохнуть! – повысив голос, попросила она.

Он положил руку ей на колено и продолжал аккуратно вести машину. Она и вообразить не могла, как бы