без малого сорок лет плодотворно трудился, ему дали понять, что в его услугах более не нуждаются.

В 1740 году в поисках выхода из положения Вивальди отправился в Вену, ко двору императора Карла VI, своего давнего и могущественного почитателя в надежде, что там его талант будет востребован. Но судьба приготовила Вивальди очередной удар — не успел он приехать в Вену, как Карл VI скончался. Композитор пережил своего несостоявшегося покровителя совсем ненадолго. Он умер 28 июля 1741 года и был похоронен в Вене, предположительно на кладбище для бедняков при соборе Св. Стефана, в котором его отпели. Его могила никак не была обозначена и, следовательно, не сохранилась.

Многие рукописные варианты сочинений Вивальди после его смерти были утеряны и надолго исчезли из памяти людей. Некоторые ноты попали в руки его коллег- композиторов, а также близких родственников. Своему «второму рождению» Вивальди обязан итальянскому музыковеду Альберто Джентили, который занимался активным поиском произведений композитора. В 20-е годы XX века до него дошел слух о распродаже рукописных партитур, которые хранились в монастырском колледже в Сан-Мартино. Среди них Джентили обнаружил 14 томов сочинений Вивальди, до сих пор остававшихся неизвестными публике — 19 опер, более 300 концертов, множество духовных и светских вокальных произведений. Поиски потерянных сочинений Вивальди ведутся по сей день. Так, в 2010 году в Шотландии был найден его Концерт для флейты, в 2012 году мир узнал его неизвестную оперу «Неистовый Роланд». Можно сказать, свершилось чудо — музыка Вивальди вновь охватила мир, став одной из основ репертура самых именитых оркестров и солистов.

Заслуги Вивальди в развитии мировой музыки огромны, они всё более и более подтверждают уникальность его творческой личности. Именно благодаря Вивальди была укреплена не имеющая равных по драматическому накалу техника исполнения, которая носит название «ломбардская». Он вошел в историю музыкальной культуры как родоначальник оркестровой программной музыки, но прежде всего — как создатель жанра инструментального концерта, которых его перу принадлежит более 500. Он поставил на новую ступень развития популярный в Италии жанр кончерто гроссо — ансамблево-оркестрового концерта, за которым закрепил трехчастную структуру и вместо группы солистов выделил отдельный солирующий инструмент, наделив оркестр функцией сопровождения. Огромен вклад Вивальди в эволюцию искусства инструментовки — он первым ввел в оркестровый состав гобои, валторны, фаготы и другие инструменты в качестве самостоятельных, изобрел немало новых колористических эффектов. Среди его концертов для самых разных инструментов — единственный в мире концерт для двух мандолин. Способность Вивальди написать бесконечное количество вариаций на одну и ту же музыкальную тему стала основанием для саркастического замечания И. Стравинского, назвавшего Вивальди «занудой, способным шестьсот раз подряд сочинить один и тот же концерт».

Посмею утверждать, что музыка Вивальди даже более популярна в среде простых любителей, чем творчество Баха и Генделя. В ней нет тех философских глубин, что у Баха, нет генделевской мощи и гражданского пафоса: она проще и доступнее. «Вивальди — это праздник инструментальной музыки» — отозвался о творчестве великого маэстро современный скрипач, победитель конкурса старинной музыки в Брюгге Дмитрий Синьковский. И именно в музыке Вивальди мы находим изысканную роскошь, пышность и праздничность, свойственные причудливой эстетике эпохи барокко.

Глава 8. Дорога длиной в пятьдесят семь лет

Все, кто неравнодушен к музыке и русской культуре, отпраздновали 1 апреля 2023 года 150-летний юбилей Сергея Васильевича Рахманинова.

Пятьдесят семь лет неустанной творческой деятельности пролегли между первым и последним сочинениями Рахманинова. Именно к этим двум сочинениям, как к двум опорам чудесного моста, я обращусь сегодня. Судьба распорядилась весьма любопытно — оба они написаны в жанре сюиты.

Осенью 1885 года двенадцатилетний Сергей Рахманинов, уже достаточно хорошо подготовленный пианист, поступает сразу на третий курс младшего отделения Московской консерватории, в класс профессора Н. Зверева. Младшее отделение консерватории представляло из себя тогда среднюю специальную музыкальную школу для одаренных детей при консерватории, нечто вроде нынешней ЦМШ. Разница была лишь в том, что преподавали там исключительно консерваторские педагоги, а при поступлении на старшее отделение воспитанники сдавали не вступительные, как сейчас, а переводные экзамены. Рахманинов увлекался в то время не только фортепианной игрой, он пробовал свои силы и как композитор. Тогда и возникает самое первое известное нам его сочинение — сюита из четырех фортепианных пьес: Романс, Прелюдия, Мелодия и Гавот.

Товарищ Рахманинова Матвей Пресман, впоследствии известный пианист и педагог, так рассказывает о начале его композиторской деятельности: «Как сейчас помню, Рахманинов стал очень задумчив, даже мрачен, искал уединения, расхаживал с опущенной вниз головой и устремленным куда-то в пространство взглядом, причем что-то почти беззвучно насвистывал, размахивал руками, будто дирижируя. Такое состояние продолжалось несколько дней. Наконец он таинственно, выждав момент, когда никого, кроме меня, не было, подозвал меня к роялю и стал играть. Сыграв, он спросил меня:

— Ты не знаешь, что это?

— Нет, — говорю, — не знаю.

— А как, — спрашивает он, — тебе нравится этот органный пункт в басу при хроматизме в верхних голосах?

Получив удовлетворивший его ответ, он самодовольно сказал:

— Это я сам сочинил и посвящаю тебе».

Именно эти пьесы Сергей сыграл весной 1888 года на экзамене при переходе на старшее отделение консерватории. Комиссия выставила Рахманинову «пять с плюсом». Но возглавлявший экзаменаторов Чайковский не удовольствовался этим, а окружил пятерку плюсами с четырех сторон на манер креста. Эту оценку Петр Ильич повторит через четыре года на выпускном консерваторском экзамене за оперу Рахманинова «Алеко».

Рука Рахманинова распознается в этом детском сочинении с первых же тактов. Тот же обаятельный мелодизм, великолепная фортепианная фактура и неожиданно уверенная для столь раннего сочинения композиторская техника.

* * *

«Симфонические танцы» создавались композитором на чужбине, в трудный, переломный период его жизни. Рахманинов привык к бесконечному гастрольному ритму с ежегодным летним отпуском. С 1931 по 1939 год он проводил лето с семьей в вилле на берегу живописного Фирвальдштедского озера. Именно здесь он сочинил многие шедевры. Но в 1939 году в жизнь семьи ворвалась Вторая мировая война. Наталья и Сергей Рахманиновы чудом успели выехать из Европы, на которую надвигалась фашистская буря. Дочь Татьяна осталась в оккупированной Франции, и связь с ней была потеряна. Впервые за много лет следующий концертный сезон Рахманинова стал чисто американским: выехать в Европу было невозможно, и его концерты проходили в городах США и Канады.

Лето 1940 года было проведено в городе Хантингтоне, на берегу морского залива, рядом