Даже в забытье он откликался на ее призыв, раскрывался для нее. Доверчивый, ранимый, неужели она ошиблась? И он приведет ее к проигрышу? Нет, невозможно.

Она пробыла с ним почти до самого утра, все утешала, принимая его горе, выливавшееся из него нескончаемым водопадом. Осознавая, насколько слабеет, и продолжала пить горький яд. Лишь когда художник затих, и стал дышать ровно, перестал метаться в ее объятиях, она покинула комнату.

Не взирая на вчерашние переживания, дышать стало немного легче. Он все еще ощущал ее прикосновения, так остро и сладко, что кружилась голова, и вовсе не от выпитого накануне. Он точно сходит с ума, раз уже ощущает присутствие той, которой нет.

Приняв душ и выпив кофе, он поехал на работу. Сегодня пятница, надо отбыть этот день, и впереди два выходных. Можно закрыться дома и никого не видеть. Депрессия все равно не отпускала. Художник терял смысл жизни, больше ничего его не радовало. Даже любимая работа превратилась в каторгу.

Сцепив зубы он вошел в здание академии. В нос ударил запах краски. Арман скривился. Раздражало. Абсолютно все сводило с ума. Студенты бегали взад и вперед, начинался учебный день, и почти ничего не напоминало о вчерашнем происшествии. От этого стало еще тоскливей. Обрывается человеческая жизнь, а мир продолжает жить, и всем по большому счету плевать.

Первую пару у второкурсников он провел на автопилоте. К концу лекции даже не помнил что говорил. В перерыве, коллеги рассказали, что Габриэлла допрашивает студентов в аудитории, которую ей выделил ректор.

Арман решил узнать у подруги, есть ли новости по делу. Ему казалось, если найдут убийцу, с души упадет один камень. Нет, конечно, не все, но легче непременно станет.

Открыв дверь, замер на пороге. Габи допрашивала Жизель. Девушка сидела на стульчике, ножки вместе, ручки на коленках, смиренное выражение лица, два неизменных хвостика, белая сорочка, сама невинность.

Девушки синхронно повернули головы и с любопытством посмотрели на вошедшего художника.

— Господин декан, доброе утро! — сладким голоском пропела Жизель.

Габи сдержанно кивнула головой.

— Как я вам уже сказала, уважаемая детектив, нет у меня сведений. И помочь, к сожалению, я вам не могу. Но вы ищите, вдруг, что и найдете, — она расцвела в дружелюбной улыбке.

— Сама разберусь, что мне делать! В ваших советах не нуждаюсь! — Габи еле сдерживал гнев. Для подруги такое поведение было крайне странным, не многое могло вывести ее из себя.

— Я только пожелала вам успехов, — Жизель захлопала ресницами, сохраняя невинно-дружелюбное выражение на лице.

— Идите уже, — женщина раздраженно махнула рукой в сторону двери.

— Всего вам доброго, детектив, — студентка поднялась, и очень медленно, чувственно покачивая бедрами, глядя только на Армана, прошла к двери. А он, замер как истукан, провожая ее взглядом. Когда опомнился, Жизель уже скрылась за дверью.

Встряхнув головой, сделав вид, что ничего не произошло, он подошел и сел на стул, на котором только что восседала его студентка. Дерево еще хранило ее тепло, даже от такой мелочи дыхание участилось. Сделав глубокий вдох, он ощутил, как аромат Жизель прожигает его насквозь. Что же это за наваждение такое?! И это сейчас, когда он вообще не должен думать о подобном! Только в штанах снова стало тесно, и ощущение присутствия Жизель его не покидало.

— Слюни вытри, кабель, — Габи закинула ногу на ногу, и посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.

— Ты о чем! — Арман насупил брови. — Я спросить пришел, что ты нового узнала…

— Хоть мне лапшу не вешай, я прекрасно видела, как ты ее глазами пожирал. Сначала пробивал, а теперь втащить ей решил? — она пыталась говорить с юмором, даже издала что-то наподобие смешка. Вот только злость в голосе спрятать не удалось.

— Габи, я не сплю со своими студентками! Хватит городить чепуху! — только член в его штанах все не унимался, одно упоминание о Жизель, и он становился каменным.

— Так себе отмазка. Всегда бывает в первый раз, — она посмотрела на него глазами копа, сканируя, изучая, пытаясь для себя отыскать правду.

— Закрыли бредовую тему! — поведение подруги не укладывалось в голове. Она прекрасно знала, что он спит с другими, всегда подкалывала. Да и сама Габи, периодически спала со своим начальником. Между ними всегда все было открыто. Потому они и сохраняли свои дружеско-любовные отношения на протяжении долгого времени. — Лучше скажи, что узнала?

— Почти ни хрена. Никто из студентов его не видел, после того как Лотера увезли в больницу. Твоя подруженька молчит, хотя знаю, брешет. Алиби у нее есть, с девками с курса всю ночь торчала. И прижать ее нечем, но я найду! — она говорила агрессивно, с запалом, словно найти убийцу стало для нее жизненно необходимо.

— Ты думаешь, она убийца? — Арман усмехнулся. Уж в подобное он точно бы никогда не поверил.

— Может не она нож вонзила. Но каким-то боком она причастна, эти сучьи глазки до хрена чего скрывают.

— Чем она тебя так взбесила? — Арман придвинулся ближе к подруге, прищурившись, криво усмехнулся.

— Гладко стелет. А я падаль чую! — в глазах Габи блуждала злость.

— Ладно. Проехали. Что там экспертизы? — он решил сменить тему.

— Судмедэксперт в шоке. Говорит, такой срани еще не видел. Тело высушили как бастурму. Как это сделали, не знает. Нож — фикция. Лотер был уже мертв, когда ему его в сердце воткнули. Так-то дорогой мой. Одни загадки, и все вокруг невинные овцы. Но паршивую овцу я все равно к стенке прижму! — она вскочила со стула и начала ходить взад и вперед по аудитории.

— Понятно. Держи меня в курсе. Не буду тебя отвлекать, — Арман решил, что сейчас большего от подруги, в таком состоянии он не добьется.

Габи остановилась, секунды три смотрела на него, а вдруг подбежав, вцепилась в ворот его сорочки и притянула к себе. Со звериной жадностью поцеловала, прикусила до крови губу, языком агрессивно вторгалась в его рот, выпуская на волю свою агрессию.

Арман отстранился.

— Ты чего! — постарался, чтобы голос звучал миролюбиво.

— Давай тут, сейчас. Мне надо снять напряг! — прошептала возбужденно.

— Нет. Мы на работе, — он отступил на шаг назад.

— Плевать. Дверь закроем. По быстрому. Никто не услышит, — говорила с надрывом, на ходу расстегивая штаны.

— Прекрати. Тут мои студенты! Ты знаешь, в каком я состоянии! Не веди себя как…, - он запнулся.

— Как кто, говори Арман?! — ее глаза превратились в две маленькие щелочки, губы поджались, образуя тонкую нить.

— Как течная сука! — он не хотел этого говорить. Хотел без грубостей, мягче. Но ее напор, странное поведение, взбесили, и слова вырвались прежде, чем он смог остановиться.