– Нет-нет, Женя прав, – поддержал Котова Сосновский, – лишняя бдительность нам действительно не повредит. Тем более что она совсем не лишняя.

– Я тоже согласен, – так же одобрительно высказался Блажис, – нам нужно определиться в конкретных шагах.

«Господи, какие же они все наивные, – произнёс про себя Даниленко, – и эти люди взяли на себя такую миссию!»

В этот момент Даниленко уже прослушивал квартиру Сосновского и удивлялся той беспечности, которую допускают Сосновский со своими друзьями. Также он не мог не порадоваться той удаче, которая явно улыбнулась ему в этот момент. Он только первый день стал прослушивать квартиру, и уже развеялись все сомнения. Теперь стало совершенно точно понятно, что версия о Сосновском подтвердилась. Более того, выявилась почти вся цепочка участников. Безусловно, это была большая удача для Даниленко.

С этими новостями Даниленко поспешил к Вавилову.

– Хорошие новости, товарищ полковник.

– Да? Рассказывай!

– Мы точно знаем, что мемуары ещё в Советском Союзе, – отрапортовал Даниленко, – хотя и имеются планы по их переправке за рубеж.

– У кого же они, у Рыжова?

– Нет, не у Рыжова. Он их доверил своему бывшему свояку, некоему Сосновскому.

– Свояку? – удивился Вавилов.

– Сосновский Виктор Сергеевич, 1962-го года рождения, бывший свояк майора Рыжова, – начал Даниленко, – родился в семье репрессированных. Образование высшее. Женат. Беспартийный…

– Так, ладно, – перебил Вавилов Даниленко. – А как вы вышли на него?

– Вот донесения самого Рыжова от 02.08.1995 об антисоветской деятельности гражданина Сосновского В. С.

Владимир протянул полковнику листок бумаги. Вавилов взял его и внимательно прочёл. Затем он опустил листок вниз, помолчал несколько секунд, попытавшись успокоиться, но в конце концов взорвался.

– Какого чёрта происходит! – вспылил полковник. – Почему не были приняты меры?!

– Извините, товарищ полковник, но я не занимался этим делом, – как бы оправдывался Даниленко, – однако, вспоминая события тех дней, в защиту своих коллег не могу не сказать, что на тот момент не было объективных оснований для сомнений в отношении Виктора Сосновского. Тогда как в отношении Василия Рыжова этих сомнений было больше, чем достаточно. Ибо всеми это было воспринято исключительно как дурость Рыжова. Его бракоразводный процесс был на редкость грязным и сопровождался крайне неприятными проявлениями. Поэтому происходящее было воспринято исключительно как попытка в личных целях злоупотребить служебным положением.

– Не было объективных оснований?!!!

Вавилов разошёлся ещё больше. Его чуть ли не трясло. Он был готов выплеснуть весь свой гнев на Владимира Даниленко, даже не задумываясь о степени вины последнего во всём этом.

– Почему об этом нет никаких упоминаний в его личном деле? – возмущённо спросил Вавилов. – Как у нас мог работать человек, у которого такие родственники, пускай даже и бывшие?!

– Так, собственно, как раз по этой причине и нет.

Последнюю фразу Владимир просто выдавил из себя. Он понимал, что Вавилов вновь рассвирепеет, и оказался полностью прав. Вавилов, который, казалось бы, уже стал смягчаться, разошёлся с новой силой. Однако, выпустив пар, он стал смягчаться.

– Ладно, – произнёс сквозь зубы Вавилов, – с этим всё ясно. Что эта шайка планирует осуществить с мемуарами?

– Планируют переправить их за рубеж, в Италию.

– Кто связной?

– Вы удивитесь, – заметил Даниленко, – но связной – член КПСС, депутат облсовета, директор мебельной фабрики Евстафьев Николай Петрович.

– А этому что неймётся? – бросил Вавилов.

– Я сам удивлён, ибо ничего не говорит в пользу того, что он мог бы этим заняться. По сути, он честный коммунист, во всяком случае, внешне.

– Ну, для этого и нужна наша служба, чтобы выводить таких людей на чистую воду, – сказал Вавилов. – Я так понял, он собирается за границу?

– Да, планируется согласованная с обкомом его поездка в Италию.

Даниленко просветил Вавилова о положении дел: всё то, что ему удалось узнать и выяснить.

– Сколько у нас времени? – спросил Вавилов.

– Через два месяца он уезжает.

– Значит так: пока ничего не предпринимать, – распорядился Вавилов, – только полное наблюдение за всеми фигурантами.

Приняв к исполнению то, что сказал полковник, Владимир Даниленко ушёл.

После ухода Владимира Даниленко Вавилов остался один. Он сидел в своём кабинете и не мог поверить в происходящее. Какой же ужасной ему показалась вся эта система по подбору кадров, если даже у него после всех проверок проходят люди с такой подноготной. «Не было объективных оснований. Не было объективных оснований», – снова и снова проговаривал он про себя. Всё это не давало ему покоя. В конце концов, кто ещё из вверенных ему людей работает без «объективных оснований»? Нужно же что-то предпринять в связи с этим, сделать какие-то выводы.

В то же время он радовался тому, что ситуация начала проявляться. Плохо, что все его подозрения подтвердились, но хорошо, что ситуация стала находиться под контролем. Теперь он был относительно спокоен. И главное, он был уверен в себе, ни на минуту не сомневаясь, что уж теперь-то он точно доведёт всё до логического конца и пресечет все возможные негативные последствия.

Между тем, Даниленко продолжал прослушивать Сосновского. Однако Сосновский и его друзья всё-таки предприняли меры предосторожности и никаких бесед в квартире не вели. Не вели их и по телефону, договариваясь лишь о встрече. Была взята под прослушку и квартира Евстафьева, однако и тут Владимира Даниленко постигло разочарование. Евстафьев, который очень не хотел посвящать свою жену, также не вёл в квартире сколько-нибудь значимых разговоров. Но именно Евстафьев на данный момент всех больше интересовал Даниленко. Поэтому он задумался над тем, чтобы найти какого-нибудь осведомителя на предприятии, с тем, чтоб что-нибудь выявить.

Прошёл месяц. Месяц, который не принёс Даниленко почти ничего. Словно ничего и нет, и ничего и не ожидается – никаких событий. Уязвленное самолюбие Даниленко заставило его пойти к Вавилову.

– Товарищ полковник, – начал Владимир, – мне кажется, нам более не стоит тратить время на слежку и прослушивание.

– Почему?

– Потому что всё, что можно, мы уже узнали, – заявил Даниленко, – нам известно, кто и когда поедет за границу, чтобы передать мемуары. Нам известно, что они не связаны с какой-либо крупной диссидентской сетью, за ними никто не стоит, да ещё к тому же они стали проявлять чудеса конспирации, и вот уже много дней мы не извлекаем из этого ничего нового.

– Плохо, что ничего не извлекаете, – сурово ответил Вавилов, – плохо, что вы, в свою очередь, не проявляете свои чудеса. По сути, вы собственную беспомощность пытаетесь выдать за выполненную задачу…