– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Нормально вроде. – У него ведь ничего не болело, кашля тоже не было.

Но что-то явно шло не так.

Мама протянула к нему руку и потрогала лоб тыльной стороной ладони.

– Температуры, кажется, нет, – сказала она, хмурясь. – Даже наоборот: какой-то ты слишком холодный.

Папа легонько ударил Ника по плечу:

– Сон в собственной постели и встреча с друзьями все быстро исправят. Вот приедем домой, снова станешь свежим как огурчик, глазом моргнуть не успеешь.

Ник был обеими руками за. Его невероятно радовала перспектива оказаться как можно дальше от двоюродной бабушки Ленор. И не сильно бы расстроило больше никогда в жизни не слышать о вуду.

На следующее утро Ник проснулся раньше будильника. Более того, он вообще практически не спал. Хотя, наверное, все-таки уснул, сам того не заметив, потому что совершенно не чувствовал усталости. Голос все еще немного хрипел, но зато голова почти прошла, а аппетит вернулся с утроенной силой. Он сейчас мог бы съесть целую лошадь, а потом еще козу, свинью и утку на десерт.

Выбравшись из кровати, он едва не упал. Правая нога немного покалывала – будто он ее отлежал. Но он был дома, и совсем скоро его ждала встреча с друзьями. Это самое главное. Ему не терпелось услышать, как все прошло с костюмами зомби, поэтому он заскочил в ванную и скорее разделся. Амулет все еще болтался на его шее. Перед сном ему снова не захотелось его снимать. И теперь, потянувшись к нему, он ощутил такое же нежелание с ним расставаться.

Гри-гри, – прошептал Ник.

Оберег. Что-то вроде талисмана удачи.

Конечно, он не сможет носить его вечно, но пока Нику казалось, что у него на шее медальону самое место. Словно он там всю жизнь и висел. Ник представил, как демонстрирует его Анджело и Картеру, и у тех глаза ползут на лоб, пока он рассказывает, что это такое. А какие у них будут лица, когда они услышат про кладбище за домом тети Ленор! Увлеченный своими мыслями, Ник включил воду и стал намыливать голову.

Он мылся с особой тщательностью, не жалея сил и времени, чтобы полностью смыть с волос и кожи болотную вонь. Он уже заканчивал, когда вдруг осознал, что все это время вода была холодная. По идее, он уже давно должен был окоченеть под ледяными струями, но ощущал себя вполне хорошо, поэтому решил так и домываться. Может, он так закаляется. Вытершись насухо, Ник внимательно себя обнюхал. На собственный взгляд, пах он довольно сносно, но на всякий случай мальчик еще и щедро намазался дезодорантом.

– Умираю с голоду, – сказал он, входя на кухню.

– Тогда тебе повезло, – отозвалась мама, стоявшая у плиты. – В честь возвращения домой я приготовила твой любимый завтрак. Яичницу-болтунью и блинчики с пеканом.

От мысли о пышных маминых блинчиках, сдобренных маслом и утопающих в кленовом сиропе, у Ника заурчало в животе.

– Осторожно, горячо, – сказала мама, подталкивая тарелку к Нику через стол.

– А мне? – спросил папа, только что зашедший в кухню.

– Я подумала, что после вчерашних семи пончиков тебе захочется более легкий завтрак. Скажем, диетические мюсли, – улыбнулась ему мама.

Папа чмокнул ее в щеку и потянулся за блинчиками:

– Вот за это я тебя и люблю. У тебя отличное чувство юмора.

Ник заулыбался. Хорошо быть дома. Он смазал свои блинчики маслом, полил сиропом, порезал на квадратики и приготовился пировать. Но, едва он поднес первый кусочек ко рту, что-то пошло не так. Ник поднял вилку к носу и принюхался. Пахло вроде нормально, но что-то было… неправильно.

– Все в порядке? – спросил отец, отрываясь от интернета.

– Кажется, – проговорил Ник. Он снова поднес вилку ко рту, высунул язык и слизнул капельку кленового сиропа. Его желудок скрутило, словно он только что выпил глоток отравы.

– В чем дело? – спросила мама, внимательно изучая его лицо. – Яйца пережарены?

– Нет, – Ник замотал головой.

С едой все было в порядке. А вот с самим Ником – явно нет. С чего вдруг его буквально мутит от любимой еды?

От необходимости отвечать на этот вопрос его спасли Анджело и Картер, в эту секунду распахнувшие дверь и ввалившиеся в кухню.

– Ты бы видел, сколько нам надавали конфет, – радостно выпалил Картер. – Я так объелся, что меня потом даже рвало среди ночи.

– Отпад, – просиял Ник.

– А костюмы просто сразили всех, – добавил Анджело. – Видел бы ты лицо Энджи, когда она заметила наши бьющиеся сердца. Даже ей было ясно, что мы их снова обошли.

– А кем нарядились они? – спросил Ник.

– Вампиршами-чирлидершами, – сказал Анджело. – Впрочем, они тоже смотрелись довольно убедительно.

– Не забудь, сегодня вы с классом едете в бассейн, – напомнила Нику мама, протягивая ему плавки.

– Точно. – Он запихнул их в свой рюкзак и вместе с друзьями вышел из дома.

Увлекшись историями про Хеллоуин, Ник так и не успел рассказать парням о том, что с ним случилось. Они уже практически дошли до школы, когда Картер вдруг начал нервно оглядываться:

– На твоем месте я бы не попадался Франкенштейну на глаза ближайшие пару дней.

– А почему? Что-то случилось? – спросил Ник, пытаясь представить, что же на этот раз взбрело хулигану в голову. – Он гонялся за вами на Хеллоуин?

– Не совсем, – сказал Анджело. – Оказывается, мама забыла купить ему костюм и спохватилась в последний момент. Из подходящих ему по размеру в магазине остались только снеговик и динозаврик Барни. И мама решила, что динозавр страшнее.

– Он же не надел его, правда? – спросил Ник, зажимая рот ладонью, чтобы не расхохотаться.

– Нет, – Анджело зыркнул на Картера, и тот тут же опустил голову. – Ему было так стыдно, что он умолял Картера помочь. Пообещал, что весь вечер не будет нас трогать, если дадим ему нормальный костюм.

Ник переводил взгляд с Картера на Анджело и обратно:

– И что вы сделали?

Картер закусил губу:

– Я предложил ему мумию из креповой бумаги.

Ник хихикнул:

– И пошел дождь?

– Нет, – ответил Анджело. Они как раз вошли на школьный двор. – Он поджидал детишек перед домом Дашнеров, хотел отобрать у них конфеты, а старик Дашнер включил поливалку для газона.

– Только не говорите, – выдохнул Ник, у которого начало сводить скулы от смеха, – что бумага слезла, и ему пришлось бежать домой в одних трусах.