– Простите. Я хотел еще утром рассказать. Но вы заговорили про Хеллоуин, и у меня вылетело из головы. А после бассейна все только и болтали о том, как долго я могу задерживать дыхание.

– Выходит, твой Хеллоуин оказался не таким уж и скучным, да? – задумчиво кивнул Анджело. – Это там ты раздобыл амулет?

– Да, – Ник вытянул медальон из-за пазухи. Красный камень был теплым на ощупь. – Все началось с кошки.

Следующие двадцать минут Ник рассказывал друзьям обо всем, что случилось в поездке. От жуткого дома тети Ленор до своей загадочной потери аппетита.

– Хочешь сказать, ты пообедал два дня назад и с тех пор больше не ел ничего? – уточнил Анджело.

– Практически, – подтвердил Ник. – Только чуть-чуть индейки и кусочек бекона. – Да, если посмотреть на все с такой стороны, дела были действительно плохи. – Думаете, я там какой-нибудь вирус подхватил?

– Сложно сказать, – Анджело снова развернулся к полке и стал доставать с нее книги.

Картер на всякий случай отошел от Ника на пару метров:

– Вирус, от которого теряешь аппетит? Блин, я с ума сойду, если подхвачу такое. – Его голодный взгляд остановился на пакете со сладостями у ножки кровати. – Анджело, можно я позаимствую пару твоих шоколадок? Свое я уже все съел.

– Целый пакет конфет за один вечер? – переспросил Ник.

Даже для Картера это был перебор.

– Почти, – Картер почесал в затылке. – Остальное забрали родители после того, как меня стошнило.

– Угощайся, – ответил Анджело, не отрывая взгляда от книги, в которую погрузился.

Картер надорвал фантик на одном батончике, разом откусил половину и помахал тем, что осталось, у Ника перед носом:

– Что, прям ни капельки не хочется?

Ник помотал головой. Нет, есть он хотел. И знал, что шоколадки должны быть вкусными. Мозг помнил, что они ему нравились. Но от одного только запаха его начинало тошнить.

– Печально, друг мой, очень, очень печально. – Картер доел батончик и распечатал шоколадную плитку «Хёршис» с миндалем.

Ник снял ветровку и положил ее на пол:

– Ребята, вам здесь не жарко?

– Нет, – ответил Картер, отламывая от шоколадки квадратик за квадратиком и отправляя их себе в рот. – Может, у тебя температура? Вдруг это какой-нибудь редкий тропический плотоядный вирус.

– Думаю, я бы заметил, если бы что-то ело мою плоть, – недовольно покосился на него Ник. – Кроме того, разве это объяснило бы мою новую способность надолго задерживать дыхание?

– Редкое заболевание – дизентириус кладбищекус. Начинается все с потери аппетита, – объявил Картер низким голосом телеведущего. – Затем повышается вместимость легких. Вирус пожирает тело человека, начиная с носа, затем пробирается к ушам, и, наконец, у пациента начинается чудовищная диарея. Он оказывается прикован к горшку на целых…

– Прекрати, – Ник потянулся к Картеру, чтобы пнуть его носком ботинка. – Не помогаешь.

– Любопытно, – подал голос Анджело, все еще с книгой в руках.

Картер и Ник подняли на него взгляд.

– Нашел что-то? – спросил Ник.

– Возможно.

Анджело положил книгу, раскрытую примерно на последней четверти, на письменный стол и достал что-то из его верхнего ящика. Это оказался электронный градусник.

– Сунь-ка под язык, – сказал он, вынимая его из чехла.

Ник забрал у него термометр и подозрительно оглядел:

– Он чистый?

– Продезинфицирован медицинским спиртом, – ответил Анджело, обиженный тем, что у Ника вообще возник подобный вопрос. – Нажми на кнопку, положи под язык и жди звукового сигнала.

Пока ребята ждали, Картер успел умять еще два шоколадных батончика и пересказать им сюжет ужастика, который смотрел вчера.

– Заэи шваи шлагошти, ака ан ых фшэ не фтощил, – пробубнил Ник с термометром в зубах.

– Что он сказал? – переспросил Картер.

Градусник пискнул и Ник наконец-то вынул его изо рта.

– Я говорю: Анджело, забери свои сладости, пока он их все не сточил.

Он отдал градусник Анджело, тот долго и внимательно изучал показания и снова сверился с книгой:

– Тридцать один и шесть.

– Это плохо? – спросил Ник.

– На пять градусов ниже нормы, – сказал Анджело. – Если мои догадки верны, она продолжит падать.

Ника охватила тревога.

– Я что, правда подхватил какой-то редкий вирус?

– Держи-ка, – Анджело протянул Картеру пустой стакан: – Приложи ухо ко дну, а другой конец приставь к груди Ника.

Картер нервно сглотнул:

– А он ведь не заразный? В смысле не обижайтесь, но я лучше помру, чем перестану есть.

– Если моя догадка верна, то нет, – сказал Анджело. – Но на всякий пожарный, Ник, спрячь-ка амулет обратно под футболку.

Ник опустил цепочку себе за пазуху, а Картер приставил к его груди стакан и прислушался.

– Я что-то должен услышать? – спросил Картер.

Анджело перевел взгляд с книги на часы. По его лбу скатилась крохотная капелька пота.

– Просто слушай.

Картер зажмурился и нахмурил лоб. Целую минуту никто не произносил ни слова. Внезапно Картер распахнул глаза:

– Я услышал. Довольно тихо и слабо так, ту-тук.

– Я так и думал, – Анджело забрал у него стакан и поставил обратно на стол. Он взял в руки книгу и повернулся так, чтобы друзья тоже могли ее разглядеть: – Ничего не напоминает?

Ник подполз по ковру поближе и вгляделся в изображение, расположенное посередине левой страницы:

– Это же мой амулет. Мой гри-гри.

– Это действительно твой амулет, – согласился Анджело, откладывая книгу. – Но это вовсе не гри-гри. Если верить автору, на твоей шее сейчас медальон, которому тысяча лет. Его создали специально для одного африканского бокора.

– Брокера? Как на бирже? – переспросил Картер.

– Бокора, – поправил его Анджело. – Бокор – это жрец вуду, который может воскрешать мертвых. Тот, кто надевает его амулет, попадает под проклятие.

Ник нащупал бугорок под своей футболкой. Он вспомнил, как читал что-то о бокоре в дневнике тети Ленор.

– Какое именно проклятие?

Анджело тяжело сглотнул:

– Если тут все верно написано – а, судя по твоим симптомам, скорее всего, так оно и есть, – надев на себя этот амулет, ты пробудил древнее проклятие. – В доме стояла мертвая тишина. – И теперь ты… зомби.

Пару секунд никто не произносил ни слова. А потом все трое хором воскликнули: